Александр Маркьянов - Слепящая тьма. часть 2 Страница 15

И теперь шейх думал. В его руках была карта — которую нужно было правильно разыграть. Противник заходил сразу с козырей.

Итак, бериллий. Он существует и он находится в руках кяфира, которого зовут Майкл Томас Рамайн. У него есть еще бериллий — скорее всего — есть отработанное ядерное топливо и есть реакторный графит. Все это — основа для создания не только "грязной бомбы" — но и настоящего ядерного оружия. Если у него есть доступ к ядерным материалам — стоит посулить ему большие деньги и он, скорее всего, достанет плутоний. Два последних дня шейх читал книгу по ядерной энергетике и ядерному оружию и теперь мог сказать, что типы ядерных реакторов бывают разные. Есть реакторы работающие на ТВЭЛах — топливных сборках, заполненных ядерным топливом, есть новейшие реакторы, работающие на обычном желтом кеке — необогащенном уране, а есть специальные реакторы, вырабатывающие плутоний — исходный компонент для производства ядерного оружия. Если у кяфира в принципе есть доступ к ядерным отходам и ядерным материалам — рано или поздно у него будет оружейный плутоний. От него до готового ядерного оружия — один шаг.

Другой вопрос — что теперь с этим со всем с этим делать?

Для того, чтобы до конца понимать эту ситуацию нужно было знать два ключевых пункта в раскладе. Первый пункт — Пакистан уже имел ядерное оружие, причем его было много. На тот момент, пока шейх размышлял у себя в кабинете, поглаживая контейнер с бериллием, у Пакистана было двенадцать готовых ядерных взрывных устройств и еще четыре были в стадии сборки. Второй пункт — у Пакистана были только тактические, да и то ненадежные средства доставки. Пакистанское ядерное оружие было пригодно для удара по территории Индии, главного врага Пакистана за все время его существования — и в то же время не было пригодно для удара по логову "главного Сатаны", по Соединенным штатам Америки. А это значило — что первое в мире исламское ядерное оружие обезопасило Пакистан от внезапного удара США, почти обезопасило. Но на равных разговаривать с США, угрожая ядерным ударом, Пакистан не мог. Ядерным терактом — например, погрузить атомную бомбу на какой-нибудь сухогруз, доставить в тот же Лос Анджелес и взорвать в порту — он мог, а вот полноценным ядерным ударом — не мог. Только поэтому, исламские экстремисты не захватили еще власть в Пакистане — хотя могли, силы и средства для этого были — они выжидали. Шейх Салакзай выжидал.

В самом Пакистане общество на данный момент было расколото. К американцам — хотя они и вливали огромные деньги в эту страну, подавляющее большинство граждан Пакистана относились с настороженностью, а многие — вдобавок и с ненавистью. Американский вектор политики не поддерживал практически никто — кроме нескольких богатых и влиятельных людей, имевших бизнес-интересы в США и политиков — им американский вектор нужно было поддерживать по должности. Большая часть армии, в том числе генералитет, разведслужбы, среднее офицерское звено, значительная часть крупного, почти поголовно весь средний и какая-то часть мелкого бизнеса поддерживали прокитайский вектор политики Пакистана. Китай вед себя осторожно — предельно осторожно, он старался ни словом ни делом не раздражать США — и тем не менее, он медленно и неотвратимо продвигался вперед. Китай шел к нефти, ему нужен был прямой выход на Персидский залив, ему нужны были не меньшие гарантии снабжения самого себя нефтью и газом, чем США. Китайская экспансия была в корне отличной от американской — они не искали врагов, не рисовали "оси зла", не вводили никуда войска — и тем не менее продвигались. Еще десять лет назад, например в Пакистане китайский автомобиль был редкостью, а теперь гляди-ка — на каждом углу. Если Пакистан покупает оружие за свои деньги, у кого он будет покупать? Правильно, у Китая. Где учатся офицеры пакистанской армии? В академиях НОАК, народно-освободительной армии Китая. Кто продал Пакистану ракетные технологии, позволившие создать средства доставки ядерного оружия? Да Китай же, достаточно положить рядом изображения и чертежи китайских и пакистанских ракетных комплексов и сравнить. С прошлого года отношения в военном и военно-техническом сотрудничестве вышли на принципиально новый уровень — теперь в пакистанском Генштабе постоянно сидела группа старших офицеров НОАК и их численность увеличивалась. Помимо нефти, Китай, продвигаясь в Пакистане решал еще одну задачу — он максимально усиливал врага своего конкурента за ресурсы и рынки в двадцать первом веке — Индии! Пакистан всегда был, есть и будет извечным врагом и головной болью Индии, поэтому Китаю сильный и агрессивный Пакистан был чрезвычайно выгоден и в этом плане.

Но большая часть общества — прежде всего нищие крестьяне, большая часть солдат, больше половины младших командиров, все духовенство, все афганские беженцы и мусульмане-беженцы из Индии, которых в стране было море, некоторая часть интеллигенции, и даже какая-то часть среднего и крупного бизнеса — небольшая — ориентировались на исламский путь развития. И даже не на исламский — а на путь исламского экстремизма, на путь тотального джихада. Надо сказать, что путь этот тоже имел под собой весьма серьезную основу, финансовую и геополитическую. Монархии стран Персидского залива были очень сильны в финансовом плане, но откровенно слабы в военном. Поддерживая нестабильность в Афганистане, Пакистане, Ираке они достигали сразу нескольких целей. Первая — за счет нестабильности и создания постоянного ощущения угрозы поддерживали на высоком уровне цены на углеводородное сырье. Вторая — втравив США в две длительные, бессмысленные и кровавые войны они добивались ослабления и деморализации единственной державы, способной силой взять их богатства — нефтяные поля. Третья — на случай того же вооруженного вторжения они создавали армию фанатичных воинов Аллаха, способных сделать каждый шаг возможных захватчиков по святой земле Мекки и Медины тяжелым и кровавым. Четвертая — создавая источник исламского экстремизма в Пакистане и Афганистане, они создавали угрозу границам, как Китая, так и России — второй и третьей державы в мире. Пятая — пассионарная энергия масс, нищих и обездоленных, способных задать вопрос — почему одни последователи Пророка купаются в золоте, а другим нечего есть, находила выход в джихаде, в войне против неверных. И шестая — видя ослабление и деморализацию стран севера, шейхи на самом деле готовились к всемирному джихаду, к торжеству зеленого знамени во всем мире. Такие планы были — подготовленные, тщательно просчитанные.

Шейх Хасан Салакзай был одним из немногих влиятельных фигур на этой доске, которая, по сути, играла в свою игру, лавируя между интересами персидских шейхов, которых он считал муртадами и мунафиками, США, которые он ненавидел, русских, которых он презирал, китайцев, которых он опасался. Конечной целью шейха был также всемирный халифат — но вот кто станет у его руля — в этом вопросе с мнениями арабских монархов он расходился кардинально…

Из всех держав мира, чьи интересы столкнулись в геополитической игре в Пакистане, шейх Салакзай больше всего опасался именно Китая. Он не боялся так России — Советского союза он боялся смертельно, последняя встреча с русскими солдатами лишила его руки — но Россию он боялся меньше. Как то враз, из достойных уважения воинов они превратились в свиней — жалких, грязных, забывших о чести. Он не боялся так США — при всем подавляющем технологическом превосходстве американцы сочетали в себе продажность, наивность и дремучее невежество — обыграть их, обмануть было проще, кем кого бы то ни было. Он не так боялся арабских монархов — каждый из них в большей или меньшей степени был под угрозой исламской революции и понимал, что в этом случае его, его жен и детей растерзает разъяренная толпа. Но шейх опасался Китая. Из всех наций мира китайцы были больше всего способны к изощренной, звериной, нечеловеческой жестокости. В китайцах накопленная веками мудрость, способность к сложной, изощренной игре соседствовала с огромной численностью населения, с увеличивающейся с каждым годом экономической мощью, с армией, чья боеспособность была связана с идеологией, а не с деньгами. Китайцы, китайская нация была единственной, способной решить проблему и Пакистана и Афганистана — просто оккупировать и физически уничтожить всех исламистов, до последнего человека.

Именно китайский фактор был тем фактором, благодаря которому в Пакистане до сих пор не свершилась исламская революция, исламские фанатики не захватили ядерное оружие и не предъявили ультиматум всему цивилизованному миру. Балансируя на тонкой грани интересов разных игроков, фактически держа под контролем лидеров Аль-Каиды и значительную часть сил исламского сопротивления, шейх умело поддерживал ситуацию около точки кипения — но до самого кипения он дело так и не доводил. Более того — в данный момент он вел тайные переговоры с некоторыми силами в Вашингтоне. Его эмиссары представляясь "умеренными лидерами исламского мира", способными стабилизировать ситуацию в регионе — и американцы, отчетливо уже осознававшие что попали в капкан, уставшие биться в нем истекая кровью, шли на переговоры, готовые на все лишь бы им дали "сохранить лицо", дали возможность уйти из региона и дали хоть какие то гарантии. Они готов были сдать любое поставленное ими же самими правительство, они готовы были "сдать" Израиль — только бы создать некую видимость замирения и гордо уйти. Переговоры продвигались успешно — до недавнего времени…