Олег Северюхин - Кольцо приключений. Книга 2. Кольцо Нефертити Страница 15

– Мои полномочия подтверждены президентом Аргентины, который назначил меня своим советником по делам спецслужб. Полковнику Перону было известно, что я направлен к нему для решения важных вопросов. Вы тоже должны были получить сообщение, что переходите в подчинение специальному представителю Центра. Где это сообщение? Кто его получал и по какому паролю он должен перейти в подчинение спецпредставителю? Донна Мария, я к вам обращаюсь, – повысил я голос.

Мне в моем положении все едино, что понижать голос, что повышать голос. Но, кажется, вопросы были поставлены правильно. Только правильно ли я обратился к донне Марии?

Донна Мария стояла и молчала. Наконец она подошла ко мне и спросила сама:

– Почему вы выдаете себя за немца?

– А за кого же я еще должен выдавать? И почему вы мне задаете такой вопрос? – я снова стал брать инициативу разговора в свои руки.

– У вас не чистый немецкий выговор и какие-то старинные словарные обороты, – как будто вы всю жизнь прожили в глухой деревеньке, которой не коснулась цивилизация, – сказала женщина.

– Интересно, у кого же чистый немецкий выговор? – спросил я, удивленно подняв брови. – У господ Гитлера и Кальтенбруннера или у господина Розенберга с его прибалтийским акцентом? А вы не заметили, что я говорю так же, как говорят немецкие эмигранты здесь, приехавшие намного раньше вас? Вы попробуйте так поговорить? Мне самому пришлось ломать себя, чтобы научиться такому разговору.

– Где это вы ломали себя? – менее уверенно спросила донна Мария.

– Где надо, – ответил я, – там, откуда пришла радиограмма о моем прибытии.

– И как вас зовут? – спросила донна Мария.

– Меня зовут Солнце, – сообщил я данный мне в Германии в канцелярии партайляйтера Кёльна псевдоним. Получалось, что я человек Бермана и не имел отношения ни к гестапо, ни к абверу, который в 1945 году курировался ведомством Гиммлера.

В послевоенное время объединителем всех интересов немцев оставалась только национал-социалистическая рабочая партия Германии – НСДАП, которая затеяла авантюру с мировым господством, но она осталась в сознании немцев и приверженцев фашизма как партия рабочих и трудящихся масс. И я посланец этой партии. И, возможно, мои похитители тоже члены этой партии.

Кто скажет, где сейчас Борман? В числе убитых не значится. В числе пленных его тоже нет. Он где-то сидит и готовит партию к новому появлению на сцене, но в виде реванша. Не такой уж Борман дурак, чтобы одеваться в одежды призраков и пугать нормальных людей. Это будет новая партия национал-интернационализма. И будут группенфюреры в набедренных повязках, чалмах, в гаремах и золоченых кадиллаках.

В новой империи будет цениться только арийское происхождение, но не цвет кожи. А происхождение будет определяться партийным билетом. Вот это будет партия. Коммунисты со своим лозунгом о праве наций на самоопределение сами под себя заложили мину, которая взорвалась, как только партия коммунистов начала загнивать. А новая партия гнить не будет, потому что будет находиться в авангарде мирового прогресса, тонко улавливать и возглавлять все социальные процессы. Время учебы на своих ошибках прошло.

В комнате наступила тишина. Донна Мария о чем-то тихо переговаривалась со своими сообщниками в противоположном углу комнаты. Вероятно, я угадал счастливое число или наоборот, не угадал его и сейчас похитители решают мою судьбу.

Затем ко мне подошла донна Мария.

– Вы можете гарантировать, что SIDE не будет преследовать нас, и никого не подвергнут уголовному преследованию за ваше похищение? – спросила она.

– Если вы переходите в мое подчинение, то я не буду поднимать вопроса о похищении, – ответил я.

Донна Мария кивнула головой. Один из мужчин развязал мне руки и отвязал ноги от ножек массивного стула.

Глава 22

– Сколько сейчас времени? – спросил я.

– Половина одиннадцатого после полудня, – ответила донна Мария.

– Мы далеко от столицы? – поинтересовался я.

– Порядка сорока километров, – сказал похититель, ведший допрос.

– Это не менее часа езды, – начал я размышлять, – потом поздно ночью брать у консьержа ключ, смотреть на заговорщические взгляды. Здесь есть свободная комната, где я мог бы переночевать? А вернемся мы завтра на машине вместе и приготовьтесь, донна Мария, к тому, что на вас будут глядеть как на любовницу Антонио де Гомеса, – улыбнулся я.

Почему бы не улыбнуться, когда нашелся выход из довольно сложного положения. Честно говоря, донна Мария хороша как женщина и как специалист по нелегальной работе. Такую женщину лучше иметь любовницей, чем заклятым врагом.

– Конечно, мы найдем для вас комнату и постараемся разместить как можно лучше. Только мне нужно знать, кто мы сейчас такие и что нам делать, – спросила донна Мария.

– Вы – резерв новой партии и будете находиться в моем подчинении, – сказал я и прочитал ей краткую лекцию о перспективах этой партии, о чем я уже рассуждал выше.

Что-что, а поговорить я умею, особенно когда рядом красивая женщина смотрит на тебя полными восхищения глазами. Как говорили классики – «и тут Остапа понесло». Жаль, что у меня не было простенького диктофона, чтобы записать мою речь на магнитный носитель. Не знаю, как бы я отнесся к ней при повторном прослушивании, но в любом случае это был бы шедевр ораторского искусства.

Я говорил это для донны Марии, а у дверей стояли несколько человек из ее группы и внимательно слушали меня, представляя, как они в сомбреро, в ковбойских костюмах с револьверами и скандинавскими рунами в петлицах будут гарцевать на центральных площадях их родных городов и поселков, вызывая восхищенные взгляды сеньорит и степенных сеньор…

– А сейчас, если вы не возражаете, сеньоры, – обратился я к ним, – мы бы хотели переговорить с донной Марией с глазу на глаз.

Когда мы остались одни, я попросил рассказать о составе группы и выполняемых ею задачах. Как я и предполагал, это была группа военной разведки, обеспечивавшая прохождение военных грузов в Германию, сбор информации о военном потенциале латиноамериканских стран и получение информации о новых технических разработках, которые возможно использовать в военных целях. В последние год-полтора добавилась еще одна задача – изучение деятельности шаманов и колдунов, их феноменальных способностей и возможности передачи этих способностей по наследству или возможности обучения этими знаниями других людей.

– Кто противодействовал деятельности вашей группы? – спросил я.

– Как такового противодействия не было, потому что группа была хорошо законспирирована, и только я была известна ограниченному количеству руководителей как представитель немецкого военного командования и как посредник в нелегальных контактах со спецслужбами Германии. Когда Аргентина объявила войну Германии, мы начали ощущать, что SIDE более активно стала выявлять наши связи, не препятствуя выполнению нашей основной задачи.

Настоящим врагом, с которым мы схватывались в прямом смысле слова, была компартия Аргентины. Она немногочисленная и активность ее невысока, но на ее базе формировались группы людей, агитировавшие докеров не обрабатывать грузы для Германии. То, что они говорили, очень было похоже на сводки Совинформбюро и передачи инорадио из СССР. Связи этих людей уходили в посольство Советского Союза. По нашей информации специалисты SIDE изымали на кораблях магнитные и зажигательные мины, но все равно было зарегистрировано свыше ста подрывов военных грузов. На профашистских представителей местной элиты совершались отдельные покушения или расклеивались листовки с данными компрометирующего содержания.

Чувствовалось, что это рука НКВД и работой руководил опытный и энергичный человек. Кстати, я не исключаю, что и в нашей группе могут находиться агенты советской разведки, потому что некоторые члены нашей группы иногда в разговорах как бы невзначай говорят, что раз война закончилась, то и нам нужно тоже заняться мирными делами. Во всех осмотровых группах в портах есть наши люди, но я не могу исключать, что они могли специально пропускать мины. Поэтому, дон Антонио, я не исключу, что о вас давно известно и НКВД.

Да, донна Мария хороший руководитель и тонкий психолог. Мне действительно пришло именное приглашение на прием в советское посольство по случаю парада в честь победы над фашистской Германией. Почему я оказался в составе приглашенных, хотя моя личность и род моих занятий нигде не афишируется? Отказаться от приглашения – моветон, если нет причин форс-мажорного характера как то: цунами, землетрясение, извержение находящегося рядом вулкана или снежного завала на дороге от моего дома к советскому посольству. Идти придется. Посмотрим, что обо мне уже известно. Как говорится, назвался груздем – полезай в кузов.