Rein Oberst - Чужой для всех Страница 15

— Ты мне это брось, — махнул рукой Берия, — запугал, мы тоже не лаптем щи хлебаем. — Расскажи лучше, как ты будешь его брать, какой разработал план? А может его вообще нет в живых? — неожиданно для себя выдвинул смелую идею Берия, — а мы будем как навозные жуки перебирать его говно в тщетных поисках.

— Нет, Лаврентий Павлович, скорее он жив, чем мертв. На месте последних боев в поселке Заболотное и при переходе остатков его группы через линию фронта среди погибших он не обнаружен.

— Не обнаружен, не обнаружен, — поднялся из-за стола резко Берия, вновь наливаясь кровью. — Как вы его могли упустить в этой деревне? Столько сил было в вашем распоряжении. С одним танком не могли справиться. Не чекисты, а стадо баранов.

— Так я и говорю, — несколько развязно заговорил Абакумов, — завороженный он, Лаврентий Павлович.

— Что? — сверкнул через пенсне озлобленными глазами Берия, — завороженный, говоришь? — его голос сорвался на фальцет. — Так мы его быстро расколдуем. И я уже знаю как! — Берия снял очки, протер их чистой бархатной ветошью и, посмотрев внимательно на Абакумова, ехидно улыбнулся. — Но это уже по моей линии, Абакумыч. Пока твои бездельники будут готовить оперативную группу по поиску этого, — Берия взял листок и прочитал по-немецки «Franz Olbricht», я займусь его родственниками.

— Какими родственниками, Лаврентий Павлович? — удивился Абакумов, — что в Германии?

— Бери шире Абакумыч. С теми, кто пригрел этого провидца в 41 году, с его так называемой женой и дочкой.

— Но она убита в ходе ликвидации немецких диверсантов.

— Плохо работаете, товарищ комиссар госбезопасности, — шутя, бросил фразу Берия, — живучей оказалась, подстилка немецкая. Не подохла. Выжила. После нашей обработки призналась в связях с немцами в 41 году. По решению особого совещания она эпатирована на 10 лет в Севжелдорлаг.

— Быстро, однако, у вас вершится суд, Лаврентий Павлович.

— Не быстрее чем у вас, Виктор Семенович.

Оба комиссара засмеялись.

— Коньяка налить? — Берия наклоном головы указал на шкаф.

— Спасибо, Лаврентий Павлович. Еще не вечер.

— Тогда слушай, комиссар и запоминай, — нарком НКВД властно смотрел на Абакумова. — Общее руководство операцией «Olbricht» возлагаю на себя и то потому, что Верховный приказал, с оборонкой дел невпроворот. Ты, — Берия указал пальцем на Абакумова, — занимаешься подготовкой группы и поиском этого провидца. Мои люди займутся обработкой этой девки. Через нее и ее дочь мы заставим работать Ольбрихта на нас.

— Вы думаете, этот план сработает? — произнес неуверенно Абакумов. — Не проще ли найти и ликвидировать этого знатока будущего.

— Сработает! Я уверен, сработает. Ты не понимаешь всей стратегии вождя, Виктор Семенович, — укоризненно заметил Берия. — Верховный сказал «Лаврентий, разберись». И я разберусь. А прихлопнуть его мы всегда успеем. Хребет фашистам мы переломили на Волге и под Курском. На днях американцы с англичанами откроют второй фронт. Мы наступаем. Немцы уже не те, что были в 41-м. Не те. Ты сам это знаешь. Не тот боевой дух. Душок один. Думаю, мы расколем этот берлинский фундук. Шлюшка и его дочка – наши главные козырные карты. Вот мы их предъявим «Арийцу», если будет сильно брыкаться. Ох, предъявим. До седьмого колена будут помнить родственнички этого фрица.

Абакумов удивился простоте и гениальности задумки Берии. Как ему самому не пришла такая простая идея. А причина в том, его вдруг осенила мысль, что управление СМЕРШ 2-го Белорусского фронта лопухнулось, и подало непроверенную информацию о смерти Дедушкиной Веры. Абакумов заскрипел зубами от злости.

— Немцы, народ боязливый, — продолжал тем временем пояснения нарком НКВД, — нам сдаются с потрохами, если вопрос касается, их жизни или жизни их родных. И этот расколется. Понял сейчас мой замысел?

— Понял, Лаврентий Павлович, — Абакумов тяжело поднялся из-за стола.

— Тогда иди, готовь операцию. Непосредственным куратором от меня будет…, - Берия задумался. — Я тебе доведу кто конкретно.

— Документы вам оставить для изучения.

— Зачем? Мне и так все ясно. Это тебе они нужны, твоим людям нужны. Вывернись наизнанку комиссар, — Берия вновь постучал пальцем по столу, — но найди этого Макиавелли. Верховный в гневе. Ты сам это видел. Он шашлык сделает из тебя, если сорвешь операцию. И не вздумай к нему раньше времени лезть, без моего ведома. Понял? Все. Иди и работай, днем и ночью.

— Слушаюсь, — четко ответил Абакумов, находясь в тревожном раздумье и, развернувшись, пошел на выход в сторону двери огромного кабинета Берии.

В это время нарком НКВД недобро улыбался и пристально смотрел в его удаляющуюся широкую спину, — Ну-ну! Холуйская душа…

Поздно вечером начальнику главного управления контрразведки СМЕРШ НКО (Наркомата обороны) СССР комиссару госбезопасности 2-го ранга Абакумову был представлен план поиска и вербовки немецкого офицера Франца Ольбрихта. Несмотря на важность порученного дела, он не мог сконцентрироваться над документами. Постоянно переспрашивал своего заместителя генерал-лейтенанта Селивановского, сидевшего, напротив, по тому или иному пункту. Тревожные мысли, посетившие его после беседы с Берией, были тому помехой. Они не покидали его целый день и жалили все больнее после каждого всплеска воспоминаний.

— Берия все видит, Берия все знает! Смотри у меня, умник! — эти фразы наркома НКВД, словно липкий подтаявший пластилин наползали на мозг, закрывая его способные к мышлению клетки, оставляя только центры тупости и безразличия, готовые вот-вот его взорвать. А все потому, что он висит на крючке у Берии. Такое состояние угнетало Абакумова и не давала покоя. Он понимал, что Берия с него три шкуры сдерет, но добьется своего, а именно выполнения задач операции. А в случае ее провала вину свалит на него.

Девку заставить плясать под дудку костоломов НКВД – плевое дело, он сам так делал и не раз, любил побаловаться кулаком, кулачищем и выбивать показания. А вот найти немецкого разведчика-аса, который мог по роду своей деятельности быть где угодно, найти быстро и обезвредить, не физически уничтожить, а завербовать, задачей было явно крайне сложной. Болела голова. Хотелось к черту выставить за дверь Селивановского и напиться. Но нужно было работать. Дело было под особым контролем у Сталина и не терпело отлагательств.

Абакумов протер уставшие, слегка красные глаза и стал читать документ. Предлагалось вести поиск по трем направлениям. Первое направление – сбор информации об Ольбрихте через его семью и знакомых в Берлине, используя адресный стол, почту, телефон, а с выходом на местожительство, через соседей. Оно поручалось агентурной сети располагавшейся в Берлине. В скобках – Альфред и Анна Гольденшмидт. Абакумов прочел фамилию и задумался.

— Скажи, Николай Николаевич, — он взглянул на заместителя, — это кто такие Альфред и Анна.

— Это муж и жена Никитенко. Внедрены в 39 году, товарищ комиссар госбезопасности 2-го ранга. Владеют ресторанчиком «Fatter Karlo» в Берлине. Кстати, он пользуется заметным спросом у отпускников Вермахта. Работают безупречно. Надежны. Проверены, не единожды в деле. Имеют хорошую поддержку в лице городских властей.

— Справятся с заданием?

— Нет сомнений. У них есть очень влиятельные финансовые покровители. Нами все схвачено. Не волнуйтесь. Уже в ближайшее время жду от них весточки.

— Хорошо. Пусть будет так, — Абакумов вновь склонил голову к тексту.

— Следующее направление возлагается на Управление СМЕРШ 2-го Белорусского фронта, работающего с немецкими штабными документами, попавшими в руки контрразведки в ходе стремительного наступления Красной Армии. Ответственный – подполковник Котелков.

— Понятно.

— Третье направление – получение информации от военнопленных офицеров и генералов 9-й армии Вермахта, где, по всей видимости, находился Ольбрихт. Все его донесения концентрировали свое внимание вокруг сил, противостоящих этому объединению немцев.

— Вот это правильно, — Абакумов, взял карандаш и подчеркнул абзац «Ответственный подполковник ГБ Карташев – начальник 2-го отдела ГУКР».

— Смотри, генерал, не проворонь щуку! — строго произнес Абакумов, приподняв голову и устремив свой тяжелый взгляд на заместителя. — На днях закроется Бобруйский котел. Там сосредоточены основные силы Йордана. Работы будет, хоть отбавляй. Привлекай переводчиков из других управлений фронтов. Нюхом чую, здесь мы пожнем больше всего сведений о мистере «Х». Подними всю документацию штабов, госпиталей, школ Абвера, которые падут в наши сети, — продолжал свои указания Абакумов, — собери по крупицам всю информацию, но дай мне полную картину об этом «Арийце» и найди его. К ордену представлю. Ты понял, Николай Николаевич, свою ответственность?