Анна Тищенко - Либертион Страница 15

– Почему же? – вежливо поинтересовался Тиберий.

– Я – фрукторианка!

– Что-что?

– Я не ем плоть убиенных животных! Этот несчастный бычок хотел жить, а из-за вас…, из-за вас его убили! Фрукторианцы едят только фрукты, которые падают на землю, мы не терпим никакого насилия, едим только то, что естественно с точки зрения природы. А это – трупоедение!

Она с картинным омерзением покосилась на тарелку Тиберия, который нимало не смущаясь, принялся за свой ужин.

– Что ж… – он задумчиво полил мясо соусом, – если уж говорить о фруктах. Вам не приходило в голову для чего они упали на землю? Верно, чтобы их семена оказались в почве, то есть, чтобы продолжить род. Таким образом, сейчас вы поедаете беременных женщин. Впрочем, – добавил Тиберий, весело взглянув на слегка побледневшую Ив, – спешу вас успокоить, если бы эти яблоки действительно падали на землю, их бы точно не отправили в магазин добросовестные поставщики.

В это время к ним подошел, качаясь на тоненьких каблучках, официант с подносом, уставленным бокалами. Молодой и очень порочный, он быстрым придирчивым взглядом окинул всю компанию за столом и ослепительно улыбнулся Тиберию. Водрузив на стол заказанное Мупочкой вино, он без нужды поправил салфетку Тиберию и удалился, бросив на того выразительный взгляд. Под салфеткой пару минут спустя обнаружилась визитная карточка с телефоном и пламенным призывом позвонить. Немного подумав, Тиберий незаметно отправил ее в сумочку Ивлин.

– Колин, а просветите меня – вы говорили, что формула совершенно одинакова, и только ароматизатор решает – стать вину престижной маркой или дешевым столовым вином. Тогда почему, несмотря на идентичную себестоимость, бутылка ложного Петрюса, как и сто лет назад, обойдется в целое состояние?

– Ну, это же очевидно, – Колин улыбнулся профессиональной улыбкой менеджера по продажам, то есть отечески снисходительно, – если у человека есть деньги, он захочет покупать самые дорогие вина.

– Но почему? Это же одни и те же помо…, полезный для здоровья напиток, я хотел сказать.

– Вы упускаете самое главное – престиж. Посмотрите, как глядят на нас те юноши за соседним столиком, сидящие с бутылкой неблагородного, дешевого Шабли.

Тиберий был совершенно не уверен, что ради завистливых взглядов юношей за соседним столиком стоило выбросить сотню долларов, но поскольку твердо решил сегодня постараться быть хорошим, возражать не стал. Понимая, что роман русского классика впечатлил Мупочку не слишком, Тиберий тайком заказал нечто более существенное и традиционное – плюшевого мишку и к нему букет, который назывался «Гордость королев». Впрочем, особенно таиться не пришлось. Когда за ужином собирается дружеская компания, вполне естественно, что все сидят за столом, уткнувшись в свои смартфоны, и едят, не глядя, свободной рукой.

Поскольку покупки Тиберий совершил как типичный мужчина, то есть, поспешно и не читая, результат его немного удивил. И не его одного. Когда стеклянные двери бесшумно раскрылись, пропуская курьера, чьи тонкие ноги тряслись и сгибались под тяжестью исполинского, устрашающего вида медведя, в каталоге значившегося «милым маленьким сюрпризом», все слегка онемели. «Гордость королев» тоже удивила, но в обратном ключе. Прежде, чем вручить Полу, Тиберий, ухмыльнувшись, повертел в руках нечто, больше напоминавшее бутоньерку, чем роскошный букет на фотографии. То ли флорист обладал несколько извращенным чувством юмора, придумывая название своему творению, то ли имел такое мнение о чести и достоинстве вышеозначенных особ – Бог весть. Но Мупочка пришел в совершеннейший восторг, и Тиберий с невольной улыбкой наблюдал, как он кружится в импровизированном танце с жутким медведем в качестве партнера. Ни дать, ни взять – постаревший Кристофер Робин. Наконец, он выдохся и рухнул за стол, усадив медведя между собой и Тиберием.

– Какой он у вас… большой, – улыбнулась Мелисса.

– А у Тибби все очень большое, – хихикнул Мупочка.

Тиберий поперхнулся своим «лжеМерло». И тут же резко обернулся, потому что звук, который услышал за спиной, мог издать только человек, с которым приключился тяжелейший приступ астмы. Оказалось, медицинская помощь никому не требуется, ну разве Майкл мог бы, пожалуй, оказаться полезным в этой ситуации, но он сам как-то говорил Тиберию, что есть случаи, когда медицина бессильна. Мупочка, обе Мелиссы и Колин были похожи на дикарей, живущих в верховьях Амазонки, перед которыми совершил посадку современный самолет. Ивлин Янг, надо отдать ей должное, в лице не менялась и занималась исключительно яблоками и порицанием презренных пожирателей плоти на сей раз в Bodybook, поскольку Тиберия устрашить не удалось.

– Это же сам Дон Ларго! – просипел Колин свистящим шепотом, не отрывая взгляда от монитора. – Он посетил наш клуб, и сейчас мы его живьем увидим.

От волнения он вместо листа салата положил в рот салфетку и продолжал жевать, ничего не замечая. Даже Тиберий заинтересовался. Что за божество такое? Толпа на входе уплотнилась, похожую ситуацию можно наблюдать, когда потревоженные пчелы всем дружным семейством облепляют непрошеного гостя, покусившегося на их мед. Наконец, стало возможным рассмотреть и виновника этого столпотворения.

– А кто он вообще? – спросил далекий от светской хроники Тиберий у Мупочки, который находился в сложной и интересной стадии между оргазмом и кататоническим ступором.

– Ты что, Дона Ларго не знаешь? Как это возможно? Он же шоумен, король тусовок и вечеринок, это же такая знаменитость!

– Да? Так и чем он занимается в итоге? – поинтересовался Тиберий, рассматривая мужчину в черной, расцвеченной металлическими шипами коже. Темные волосы с боков выбриты, сверху уложены в сложную конструкцию из косичек и свободных прядей, голову обнимают татуировки в виде ветвей терновника, спускающиеся на шею.

На этот вопрос ему никто внятно ответить не смог, но обожания от этого не убавилось. Знаменитость, облепленная поклонниками, как охотничий спаниель репьями, двинулась в сторону сцены. А компания за столом принялась бурно обсуждать, какой этот Дон неприступный, о личной жизни ничего не известно, хоть бравая и отважная команда папарацци ведет посменное дежурство во всех местах его дислокации. Одна Ивлин не принимала участия в этом пире разума и излияньях душ. Она печально сидела над тарелкой теперь уже груш, и Тиберий подумал, что фрукторианство, пожалуй, заткнет за пояс и буддийских аскетов. У тех меню все же разнообразнее. Он тихонько подтолкнул Мупочку, и тот, добрая душа, сразу понял, обратился к ней со свежепрочитанной шуткой и подарил свою «Гордость королев».

Удивительно, как меняют настроение женщины обычные цветы! Каких бы радикальных политических взглядов она не придерживалась, и в какие бы странные секты не обращалась. Ивлин тут же ожила, порозовела, даже почти улыбнулась. И, возможно, мир и благоденствие продолжили бы свое победное шествие в этот вечер, но, как известно, злой рок не дремлет. Лишь только расслабится человек, уснет его бдительность, и вот уже фатум настигает его, как гибельный зной в безводной пустыне.

Официант принес заказанное Тиберием карпаччо и не только принес, но и по ошибке поставил перед Ивлин. С тем же эффектом Данте могли подать на пиру голову его возлюбленной Беатриче под устричным соусом. Чтобы не смущать столь ужасными криками почтенное и приличное заведение, Тиберию пришлось применить некоторое насилие и зажать рукой рот яростной поборнице прав животных. Это было, конечно, не очень прилично, но обусловлено жизненной необходимостью. Ивлин потрепыхалась в железных руках Тиберия с минуту, потом обмякла, и он решил, что пришло время выпустить вешнюю ласточку на волю. Он ошибался.

– Как может цивилизованный человек хотя бы вынести вид этой истерзанной кровоточащей плоти, которая буквально вопиет о чудовищной жестокости?! – возопила она.

– Плоть, строго говоря, молчит, – хладнокровно отрезал Тиберий. – Вопите вы. И портите всем присутствующим приятный вечер.

– Ив, ты с ним лучше не спорь, – мягко, почти умоляюще попросил Мупочка, – он немножечко тиран, все равно все будет так, как он захочет.

– А ты не смей его защищать! – взревела Ивлин и тут же уставилась на Мупочкин тортик. – Яйца, – лязгнула она зубами, – в его составе яйца. В твоей тарелке сейчас не родившиеся зародыши будущих кур!

Мупочка побледнел и отшатнулся.

– А в ваших руках сейчас отрезанные половые органы растений, – спокойно заметил Тиберий, кивнув на букет, который Ивлин все еще машинально сжимала в руках. – И, самое печальное, только представьте себе, эти бедные цветочки распустились для любви, но безжалостная рука садовода кастрировала их в самом расцвете такой недолгой и хрупкой юности. А после…