Котёнок на тропе войны - Юрий Артемьев Страница 15

Рана на спине заживала, а синяки с лица и тела уже сошли. Пора бы и выписываться отсюда…

Было утро вторника, когда мне сказали собираться. Я попытался выяснить: Куда?… Мне не ответили.

А чего там собираться? Мне принесли мою одежду. Водолазка и куртка были грубо зашиты… остальное вроде бы цело.

Я одевался под присмотром пожилой медсестры. А в коридоре меня под белы ручки подхватили дюжие санитары и повлекли на выход. Именно повлекли. Даже можно сказать поволокли. Держали за руки и настойчиво тащили. На улице стояла санитарная машина. Двадцать вторая «Волга» с красными крестами по бокам и закрашенным чем-то белым стёклами. В заднем отделении меня положили на кушетку и… стали пристёгивать руки ремнями.

— Э Аллё! Вы чего?

— Молчи, дура! А то укол получишь.

На мой невинный вопрос:

— А куда вы меня везёте?

Я получил лаконичный ответ:

— В дурку….

Ехать пришлось примерно минут сорок. А приехали мы в какой-то… Монастырь.

Не. Реально. Монастырь… Крепостные стены, церкви без крестов. И табличка на входе в бывшую церковь «Психиатрическая больница».

Меня завели внутрь. Постоянно рядом со мною находились те самые санитары-богатыри. А внутри было красиво. Сводчатые потолки. На стенах полустёртые росписи религиозного содержания. Но разглядывать долго мне не дали. Пришла врач. Крупная женщина в роговых очках. Она знаком показала санитарам, чтобы меня завели в кабинет.

В кабинете был стол, а у стены кушетка, застеленная клеёнкой. Врач села за стол и открыла какую-то папку. Я стоял посредине комнаты. Здесь тоже были видны следы прошлого. Высокий сводчатый потолок. И снова росписи на стенах. Наиболее целыми они были ближе к потолку. А на уровне человеческого роста стены были закрашены казённой салатовой краской. Один из санитаров встал у двери, а второй остался в коридоре.

— Раздевайся! — голос доктора был скучным, но тон не предполагал неповиновения.

Понимая, что спорить с врачом-психиатром, находясь в психбольнице бесполезно, я стал не спеша снимать с себя куртку. Снял. Положил на кушетку. Потом, сев на кушетку, снял ботинки. Расстегнув штаны, снял и их. Затем последовал черёд водолазки… Оставшись в чёрных спортивных трусах, я замер.

— Снимай трусы!

Оглянувшись на санитара, я тем не менее, всё же стащил с себя трусы и тоже аккуратно положил их на кушетку.

— Подойди ко мне!

Подхожу. Меня тщательно осматривают.

— Разведи руки в стороны.

Выполняю.

— Закрой глаза! Указательным пальцем правой руки дотронься до носа!

Делаю всё, что мне говорят. Слежу за молоточком глазами, не поворачивая головы. Меня трогают. Вертят…

— Повернись! Откуда шрамы?

— Какие?

— Все.

— Откуда все не знаю. Я ничего не помню. Самый свежий на спине — это, как мне в больнице сказали, я на сумку упала. А в сумке была банка трёхлитровая с соком. Банка разбилась. Я порезалась стеклом.

— А из-за чего упала?

— Я не помню. Меня вроде бы ударили по голове.

— Кто ударил?

— Ничего не помню…

— Не ври мне!

— Я не вру… — пожимаю плечами. — Я правда не помню. Ничего…

— Фамилия?

— Я не помню…

— Имя?

— Не помню…

— Сергей! — это уже не мне, а санитару.

Санитар хватает меня левой рукой за шею, поворачивает к себе, а правой замахивается, как бы имитируя удар ладонью… Ладонь у него большая, как лопата…

Мысленно зову Ингу, а сам отключаюсь. Инга отключает всё остальное тело. Помню ещё, что оседаю в руках санитара, теряя сознание.

Прихожу в себя от сильного запаха нашатыря. Обнаруживаю своё тело, лежащим на кушетке. Санитара нет, а в чувство меня приводит пожилая медсестра. Врач всё так же сидит за столом и чего-то пишет.

— Ты чего тут в обморок падаешь?

— Я не знаю… А что со мной было?…

Вот в таком же духе снова продолжается разговор. Мои ответы однообразны: Не знаю. Не помню…

Наконец врач заканчивает свою писанину и говорит санитарке:

— Помыть и в шестую палату.

Меня голенькую ведут по коридору. В руках я держу свою одежду. В конце коридора заходим в помещение с запахом влажности и хлорки. Мне вручается обмылок хозяйственного мыла и поливают из шланга. Кое-как моюсь. Полотенце серое вафельное. Ткань на ощупь ветхая. Есть дыры. Вытираюсь.

Тряпочные тапочки и какая-то рубаха. Рубаха мне велика. Почти до пола длиной. Шлёпаю по указанию санитарку по коридору. Санитарка открывает щеколду и открывает дверь в палату с номером «Шесть». Сюрреализм какой-то. Дурдом-психушка и палата номер шесть. Классика!

Захожу. Две кровати. Кровати металлические, но какие-то хитрые. Спинки цельные. Похоже вся конструкция целиковая или сваренная. Наверное, чтобы психи не смогли разобрать кровать на составные железки. Одна кровать свободна. На ней матрас. Подушка и одеяло по типу армейского, с полосками. На второй кровати лежит девушка. Лежит без движения. Не привязана. Но не шевелится. На наш приход не реагирует. Смотрит в потолок. Глаза пустые. Волосы непричесанные растрёпанные. Из уголка рта стекает слюна…

Я тоже машинально глянул на потолок. Тоже, как и везде сводчатый высокий с церковной росписью. Наверное, девочка «мультики» смотрит после приёма таблеток. Неужели и я скоро стану такой же? Не хочу… Надо бы побыстрее отсюда свалить… Но как?

Мне было приказано лечь и лежать… Что я и сделал. Дверь захлопнулась. Снаружи раздался звук задвигающейся щеколды.

Чёрт возьми! Как я попал в такую патовую ситуацию?

Практически как в дурацкой рекламе из девяностых. Которая зазывала людей поместить свои деньги в очередную финансовую пирамиду. Приходит такой бравый военный и говорит громогласно:

— Ну, вот я и в Хопре!

Ага. И голос за кадром: «По самые уши!»

Глава 12

Лежу. В потолок гляжу…

Интересно. Когда здесь будет обед или ужин? Есть уже охота. Да и от воды бы я не отказался… Но что потом? Интересно, как тут происходит посещение туалета? И как часто? Пока не ознакомлюсь с распорядком дня надо быть поосторожнее.

Сколько времени? Трудно сообразить? За маленьким окошком ещё светло. Окошко почти под потолком. Узкое и зарешётченное.

Светло… Меня начали забирать из больницы примерно в двенадцать. Пока меня собрали, пока ехали, пока осматривали, пока мыли… Прошло часов… часа три-четыре… Значит сейчас примерно четыре вечера. Обед уже прошёл. Следовательно, остался только ужин. Наверняка будет примерно в шесть или в семь…

Рассматривать потолок мне уже надоело. Я закрыл глаза и постарался заснуть… Задремал…

Примерно через пару часов меня грубо разбудили, пихнув в плечо.

— Ужин!…

Два санитара и санитарка.

Сажусь на кровати.

Мне вручают алюминиевую миску и ложку. В миске что-то типа картофельного