Адъютант палача 3 - Александр Яманов Страница 15

Константин Петрович ещё долго растекался мыслью по древу, изрядно утомив публику многоэтажными речевыми оборотами и ссылкой на русских религиозных деятелей. Наконец, он выдохся и посмотрел на императора, явно ожидая одобрения. Но Александр не выразил никаких эмоций и начал о чём-то разговаривать с сидевшим рядом Бунге. В принципе, все ожидали очередной раунд нашей битвы с Победоносцевым и начали посматривать в мою сторону. В прессе у нас периодически происходят весьма жаркие споры, но личной встречи не было давно. Раз народ хочет шоу, значит, он его получит. Поэтому сразу после прекращения потока словоблудия поднимаю руку, как дисциплинированный ученик.

— Граф, можете не представляться, вы прекрасно известны в обществе. А ещё, многие помнят вашу прошлую речь, — под смешки присутствующих воскликнул Строганов, — Если вы хотите возразить господину Победоносцеву, то просим вас к трибуне.

Иду к указанному месту и ощущаю целую гамму чувств, которую проецируют на меня присутствующие. Не сказать, что реакция больше негативная, но и откровенных поклонников у меня здесь немного. Слишком высоко я взлетел за последние годы, ещё и разбогател до полного неприличия.

— Хотел бы определиться с поступательными мотивами, которые движут нашим докладчиком, — начинаю свою речь, посмотрев в глаза наследнику, демонстративно игнорируя Победоносцева, — Это просто мысли не особо дальновидного человека, возомнившего себя политиком, или выражение мнения какой-то группы лиц?

— А это что-то меняет? — жёлчно воскликнул мой оппонент.

— Конечно, — отвечаю с трудом, сдерживая ухмылку, переведя взгляд на Константина Петровича, — Если рассматривать ваше выступление с этой позиции, то в первом случае мы просто услышали пафосный набор слов от человека, весьма далёкого от реальности. Во втором, всё гораздо печальнее. Если вы являетесь выразителем мнения определённых политических сил, то мне страшно за страну. Подобных дилетантов и идеалистов надо держать подальше не только от власти, но желательно и от общества.

— Что вы себе позволяете, граф? — Петрович сразу повёлся на провокацию, судя, по раздавшемуся гулу со стороны окружения наследника, они тоже, — Вы считаете идеи славянофильства вредными? Или может, Россия не должна помочь страдающим под игом басурман братьям во Христе? А Храм Святой Софии и далее должен оскверняться и использоваться в качестве мечети? Хотя, кому я это говорю!

— Отвечаю по порядку. Я сам славянин, поэтому идеи славянофильства и панславянского братства полностью поддерживаю. Вот только в этом вопросе мне ближе взгляды Фёдора Чижова[2], известного мыслителя и моего компаньона. По его мнению, Россия не должна подражать Западу, но обязана применять его достижения творчески, с учётом своеобразия своего исторического развития. Также он считает, что нам необходимо перенять прогрессивный опыт Запада в деле просвещения и распространения научно-технического образования, открыть доступ к высшему инженерному образованию выходцам из разных сословий, а в университетах широко вводить преподавание технических дисциплин. Нынешняя система образования устарела и недостижима для большого числа талантливых людей. Именно этой задачей должны заняться истинные патриоты в первую очередь.

Смотрю на зал и вижу, что публика слушает меня весьма настороженно, периодически поглядывая на императора. Ещё бы, ведь Чижов известный в прошлом бунтарь и противник монархического строя. Сейчас он полностью амнистирован, немного пересмотрел свои взгляды и стал менее радикальным. Но осадочек у знающих людей остался.

— Вы не совсем верно поняли мои идеи, граф, — начал нервно оправдываться оппонент, — Безусловно, надо использовать все достижения современной науки. Но мы обязаны закрыть Россию от проникновения зловредных идей.

— Предотвращение проникновения в наше общество западной заразы — дело нужное, с чем глупо спорить. Только мне не удалось услышать в вашей речи ни одного слова о техническом прогрессе. Поверьте, я ещё не так стар, и на слух не жалуюсь.

В зале раздались тихие смешки, а Победоносцев покраснел как рак. Странный он человек. Ну не умеешь ты держать удар, так зачем лезть в подобные дискуссии? Я тем временем продолжил добивать оппонента.

— Славянские и христианские народы стонут под игом турок много веков. Насчёт некоторых наций, вернее, их лидеров, я бы поспорил. Фанариоты, армянские купцы, болгарские банкиры или окружение константинопольского патриарха живут вполне себе неплохо. Но сейчас речь о простом народе, который действительно находится в нечеловеческих условиях. Только у меня возникает резонный вопрос. А как быть с нашим народом? — видя недоумение Петровича, поясняю, — В России достаточно большая часть крестьян до сих пор несвободна. Да, выкупные платежи снижены наполовину, но это кабала похлеще, нежели жизнь каких-нибудь болгар или сербов. Может, сначала мы освободим свой народ, а затем дружно двинемся помогать чужим?

— Крепостное право давно отменено! А русская деревня живёт в согласии с властью и богом! Да, ещё есть небольшие долги, но постепенно мужик их заплатит. А в Порте агаряне убивают наших православных братьев просто потому, что они ходят в церковь, а не мечеть!

— Русская община находится под тяжелейшим прессом. Весной народ часто голодает, и дети со стариками умирают от голода, — чувствую, что начинаю звереть, но с трудом заставляю себя говорить спокойно, — В массе своей помещики отдали крестьянам самую худшую землю, а хорошие наделы сдают им в аренду. Но и от платежей никто из них не отказался. Получается какой-то двойной гнёт. Кстати, среди ваших сторонников хватает крупных землевладельцев, кто ранее держал столь любимых вами православных людей в рабстве, а сейчас тянет из них последние жилы. Я ещё не слышал, чтобы какой-то крупный помещик из вашей партии простил крестьянам долги. Чем наши доморощенные угнетатели отличаются от турецких?

В зале раздался гул, и публика начала обсуждать мои слова. Победоносцев же напоминал рыбу, выброшенную на берег. Он так ничего и не смог мне возразить.

— Теперь об освобождении. Наверное, вы считаете, что это должна сделать русская армия? — оппонент, наконец, пришёл в себя и смог кивнуть, — А почему за свободу чужих народов должен платить своей кровью русский солдат? Может, лучше пойти другим путём? Вы представляете достаточно влиятельную и богатую группу. Кто мешает вашим соратникам вооружить повстанцев, нормально оснастить греческую и сербскую армии? Далее создавайте добровольческие дружины и езжайте воевать на Балканы. А мы поддержим вас, чем только можем. Лично я готов выделить весьма солидную сумму, дабы увидеть вас со товарищи, господин Победоносцев, отправляющимися защищать наших братьев во Христе.

Некоторые присутствующие не смогли сдержать эмоции и рассмеялись, представив неказистого очкарика с парочкой его пузатых соратников, гордо марширующих под бравурную музыку.

— То есть вы считаете, что России не нужны проливы, граф? — прозвучал вопрос, заставивший замолчать весь зал.

Ну, ещё бы! Его Величество изволил вмешаться в ход диспута, вот народ и проникся.

— Проливы нужны, кто бы спорил. Только давайте отделим политический вопрос от бреда про Святую Софию.