Мечников. Том 3. Живое проклятье - Игорь Алмазов Страница 15

М-да, спорная ситуация. Умом-то я понимаю, что протолкнуть свои алхимические разработки без посторонней помощи практически нереально. Но брать его в соавторы…

— Ты же понимаешь, Илья, что дело даже не в деньгах, — высказал своё мнение я. — Он получит право пользоваться патентом в своих целях. Вопрос в том — можем ли мы ему доверять?

— А вот это ты сможешь понять только при личной встрече, — ответил Илья.

— Ты сам-то его откуда знаешь? — решил разузнать я. — Я понимаю, что у дворян всегда много связей, но это — человек из ордена. К ним, как я понимаю, очень сложно подобраться.

— Мы познакомились совершенно случайно. Видишь ли, когда я ещё работал в Саратовской амбулатории, он приходил собирать отзывы у пациентов. В тот период к нам как раз стала захаживать мелкая городская знать. И тогда мне повезло произвести на него впечатление.

— Дай отгадаю, — усмехнулся я. — Ты вытряс пару лишних рублей из какого-нибудь барона?

— Мысли, что ли, мои читаешь? Да, я тогда убедил пациента, что он должен заплатить больше, и в итоге тот всё равно ушёл довольным и оставил сотруднику ордена хороший отзыв. А как ты это понял? — удивлённо спросил Синицын.

— Слишком уж похоже на тебя. Если ты в чём-то преуспел, значит, в деле были замешаны деньги, — подытожил я. — Что ж, ладно. От одной встречи мы ничего не потеряем. Назначай, я завтра постараюсь уйти как можно раньше, чтобы не опоздать.

— Если что — поможем друг другу и обменяемся пациентами. Не беспокойся, уверен — пациентов будет немного. Кто рванёт в амбулаторию сразу же после праздников?

На следующий день я понял, как сильно Илья ошибался в своих умозаключениях. Очередь оказалась нескончаемая. А хуже толкучки в коридорах амбулатория, на мой взгляд, даже придумать что-то сложно.

Мне сразу же вспомнилась больница и поликлиника, которыми я заведовал. Вот где были по-настоящему большие столпотворения! Понедельник, первый день после праздников, десятки людей сидят в длинной очереди в один кабинет и активно обмениваются вирусными инфекциями.

Да, не во всех больницах есть инфекционный бокс для приёма таких пациентов. А уж в нашей амбулатории и подавно.

— Алексей, что нам делать⁈ — выбежал из своего кабинета Синицын и схватился за голову. Его длинные волосы, собранные в конский хвост, тряслись так, будто он не на своих двоих перемещался, а скакал на лошади. — У меня в очереди уже пятнадцать человек.

— И у меня семнадцать, — ответил я. — Не сработает твой план с перераспределением пациентов. Их слишком много. И в течение дня подойдут новые. Вряд ли мы до шести вечера уложимся.

— Но я уже договорился с «ним», — прошептал Илья. — Он будет ждать нас ровно в пять вечера неподалёку от села Малиновка. Встреча пройдёт там — вдали от чужих глаз.

— Что ж, тогда выбор у нас невелик. Либо он будет ждать нас до восьми вечера, либо туда поеду только я, а ты возьмёшь на себя всех пациентов, — предложил я. — Только этот вариант мне совсем не нравится. Своих регулярных больных я предпочитаю вести самостоятельно. А их в очереди не меньше половины.

— И что же нам тогда делать? — пожал плечами Синицын.

— Я вам помогу, — произнёс появившийся из-за угла коридора Эдуард Семёнович Родников.

— Ты подслушивал… — нахмурился я.

— Эдуард, какого чёрта⁈ — выругался Синицын. — Совсем забыл о манерах?

— Видимо, забыл, — вздохнул он. — Я так и не искупил свою вину перед вами, Алексей. Тогда в суде я совершил большую ошибку. Мне до сих пор тошно из-за того, что я считал вас некромантом.

Мы с Синицыным переглянулись. Илья молча пожал плечами, предложив тем самым выслушать Родникова.

Эдуард почесал кудрявый затылок, поправил трясущимися руками очки и произнёс:

— Я не стану лезть в ваши дела. Никому не расскажу о том, что услышал.

А услышал он не так уж и много. Ничего конкретного мы не обсуждали. Лишь упомянули факт встречи около Малиновки.

— Но ваших пациентов приму. Как только время подойдёт к половине пятого вечера — уходите, я возьму толпу на себя, — заявил он. — Ничего страшного, не переработаю.

— Это очень на тебя непохоже, — прищурился Синицын. — Тебе ж волю дай, Эдуард, и в твой кабинет вообще ни один пациент не войдёт.

— Илья прав, — кивнул я. — Какая тебе от этого польза?

Родников понуро опустил голову.

— Из-за своей выходки я стал каким-то изгоем, — произнёс он. — С Решетовым и Кораблёвым я не общаюсь — слишком уж большая разница в возрасте. А вы после моего поступка от меня отвернулись. Я хочу доказать вам, что на меня всё ещё можно положиться.

И его можно понять. Хоть поступок Родникова и был настоящим предательством по отношению ко мне, но он за это уже получил сполна. На целый месяц остался в полном одиночестве. Один в амбулатории, изгой среди своих коллег. И в городе у него нет ни единого родственника или близкого друга.

— Хорошо, Эдуард, это твой последний шанс, — кивнул я. — Прикрой нас сегодня, и мы начнём наши коллегиальные взаимоотношения с нуля. Но если ты ещё раз попытаешься хоть как-то мне навредить…

— Я понял, Алексей, — замахал руками он. — Никогда в жизни больше так не поступлю! Обещаю! Если ко мне хоть раз закрадётся мысль, что ты некромант или… В общем, я сначала сам поговорю с тобой. Да и вообще — дураку понятно, что спорить с лекарем, у которого есть обратный виток, дело гиблое!

— Значит, мы договорились, — улыбнулся я. — А теперь приступаем к работе. Илья, не расслабляемся. Если мы уйдём, оставив Эдуарду двадцать пациентов, у нас станет на одного коллегу меньше.

— Да, так, пожалуйста, не делайте, — нервно рассмеялся Родников. — Я, может, и решил восстановить свою репутацию, но в герои пока что не записывался.

Мы разошлись по своим кабинетам и приступили к приёму. Всё оказалось не так страшно, как виделось на первый взгляд. Большая часть больных была с ОРВИ и гастроэнтеритами.

ОРВИ я наловчился лечить комбинацией прямого