Игорь Негатин - Экспедитор Страница 16

   Через три дня из Базалет-де-Энарьо прибыли местные вельможи во главе с губернатором, которого охраняла целая рота солдат. Нет, здесь пошаливают на дорогах, не без этого, но тащить по жаре сотню красномундирников – это уже лишнее. Хотя… Чего мне переживать?

   В общем, как в старом анекдоте: «Кричим и машем, машем и кричим!» Шапки в воздух не подбрасывали, но что-то невнятное, похожее на приветствие, прокричали. Вполне могли и выругаться: стоять на жаре, ожидая, пока кавалькада доберется до лагеря, – занятие не из приятных. Один из рабочих, стоявших рядом со мной, тяжело вздохнул и заныл:

   – Ас-сайид Серхио аль-мухтарам [3 - Уважаемый господин (араб.).]… – Он вытер со лба пот и попытался опуститься на землю, бормоча, что почти умирает.

   Ну да, конечно! Сейчас я ему за чайком сбегаю!

   – Жарко, Иблис тебя забери?! Даже не думай… – процедил я и показал ему кулак.

   Парень моментально перестал страдать, захлопал глазами, выпрямился и замер. Вот так уже лучше! Расслабились, мать вашу! Я вас научу родину любить, дармоеды!

   Признаться, мне и самому надоел весь этот балаган, но что оставалось делать? Губернатором оказался хилый старичок, который едва вылез из кареты. Маленький, плюгавенький… Редкие пучки седых волос. Разве что нос выразительный – такого сочного сизого цвета я еще не встречал. Любит, видать, его превосходительство и выпить, и закусить.

   Ухмыльнувшись, перевел взгляд на его спутников. Хм… Вот этого мужчину в мундире я уже видел… У входа в подземелье. Это он ругался, обнаружив труп Рыжего. Я прищурился. Да, точно он. Не ошибаюсь. Я толкнул паренька по имени Джил, который последнее время был кем-то вроде моего ординарца. Черноволосый, худощавый, но старательный.

   – Джил, кто это такой, в мундире? Рядом с губернатором?

   – Коррехидор этих земель, сеньор. Его зовут Альварес Гарса. Очень опасный человек.

   – Понятно…

   – Раньше он приезжал почти каждую неделю…

   – Молчи! Потом расскажешь.

   Коррехидор – вроде исправника в царской России. Назначался монархом присматривать за местной властью, включая администрацию и судей. Могущественный дядька. С таким лучше не ссориться. Только почему такой важный вельможа, можно сказать в чинах, сам поехал посмотреть на труп очередного жмурика, который нарисовался на его землях? Можно подумать, ему больше заняться нечем.

   Когда власть имущие отправились под навес, где был накрыт стол, рабочих отпустили на свободу. Тем более что сегодня выходной. Божий день. Часть землекопов ушла в Базалет, а часть разбрелась по лагерю в поисках тени и редких развлечений, вроде игры в кости, трик-трак и сенет.

   Джил Лангар увязался за мной, но, выказывая уважение, держался чуть позади. Ему было лет шестнадцать, не больше. Сирота, чудом уцелевший во время резни, устроенной арабами в Базалет-де-Энарьо четыре года тому назад. Они, судя по рассказам, здорово порезвились на этих землях. Понимая, что не удержат город, арабы убили множество горожан, не считаясь с их вероисповеданием и участием в обороне. В числе погибших оказалась и семья Лангара, чьи предки обосновались здесь около трех веков назад. Он хороший парень. Старательный и работящий.

   Наше общение началось с неприятной стычки между ним и здешним рабочим, который отобрал у паренька миску с похлебкой. Такие сцены не редкость. Остальные предпочитали следить за своей баландой и не вмешиваться. Люди, людишки… Хвостом вас по голове!

   Изображать героя не хотелось, но и спускать с рук наглому жирдяю, который откровенно издевался над бедолагой, не стоило. Поэтому я дождался, пока он вернулся за стол, и водрузил рядом с собой отобранную у Джила миску. Еще и обвел презрительным взглядом обедающих землекопов. Я поднялся, спокойно забрал у него миску и отдал замершему от удивления юноше… Драки не случилось. Здоровяк хоть и вскочил, готовясь вцепиться мне в горло, но, видно, что-то в моем взгляде ему не понравилось. Верно решил. Порезал бы его на пазлы не задумываясь. Здоровяк правильно оценил мою наглость, и продолжения история не имела. Разве что Джил Лангар счел себя моим должником и всячески старался услужить, бегая по разным мелким поручениям.

   – Что ты там начал рассказывать про Альвареса Гарса? – спросил я, когда мы отошли на некоторое расстояние от палаток.

   – Коррехидор очень опасный человек, – ответил Джил и покачал головой. – Очень.

   – Ты говорил, что он часто наведывался в наш лагерь?

   – Да, сеньор. Пока был жив Рыжий.

   – Рыжий? – изобразив безразличие, спросил я. – Кто это?

   – Помощник сеньора Линареса, который недавно умер. Говорят, что его хватил удар.

   – Он был здешним?

   – Нет, сеньор. В лагере поговаривали, что он прибыл из Англии.

   – Вот как… – протянул я и прищурился.

   Значит, насчет национальности этого дохляка я не ошибся. Англичанин… Правь, Британия, морями! Мать их так… И почему я не удивлен? Вот уж паскудная нация! Во всех мирах от них покоя нет!

   Про миры вслух говорить не стал и задал следующий вопрос:

   – Рыжий… Странное прозвище для кабальеро. Он приехал вместе с Федерико Линаресом?

   – Нет, сеньор. Мне приходилось видеть этого человека и раньше. Он появился в городе около пяти лет назад, но во время осады где-то скрывался. Поговаривали, что этот сеньор оказывал некие услуги маврам…

   – Если быть точным, то шпионил для них, – уточнил я.

   – Да, но так ли это на самом деле, – он пожал плечами, – не знаю.

   – Как его звали по имени?

   – Увы, сеньор. Все называли его Рыжим или Рыжим дьяволом. – Джил перекрестился.

   – Почему?

   – Он был жесток! Искалечил рабочего за то, что тот нечаянно обрызгал его грязью. В тот день шел дождь, и земля была очень липкой…

   – Почему же рабочие это терпели? Почему не уходили?

   – Эх, сеньор Серхио… – вздохнул Джил. – Куда нам идти? Эти бедные земли совершенно разорены последней войной. Работы мало, а желающих слишком много. Даже те, кто владеет собственной землей, едва сводят концы с концами. Многие… – парень воровато оглянулся и прошептал: – Многие говорят, что прежние хозяева относились к простым людям гораздо лучше! Можно было продать себя в неволю и тем самым облегчить долю своим близким.

   – В рабство? По своей воле? Джил, ты в своем уме?

   – Да, сеньор. Мавры позволяли это делать.

   – Я слышал, что невольники есть и сейчас.

   – Есть, но… – Он криво усмехнулся. – По законам Испанского королевства, невольниками можно торговать, но их нельзя использовать. Некоторые умудряются обходить этот закон, но для этого нужно быть очень богатым или иметь друзей…

   – И как же они обходят это правило?

   – Договариваются с торговцами живым товаром и заключают сделку, что предоставляют место для содержания рабов, а плату берут не деньгами, а трудом этих несчастных, что не противоречит королевским законам. Разумеется, если задобрить неких влиятельных господ.

   – Например, Альвареса Гарса.

   – Тише, сеньор Серхио!

   – Успокойся! Я не собираюсь орать об этом на каждом углу. Разумный выход. Они дают временное жилье для невольников, которых могут и не купить… – продолжил я.

   – Вы совершенно правы, сеньор Серхио! Некоторые рабы живут в Базалете по несколько лет, прежде чем их отправят к новым хозяевам.

   – Скажи, Джил, а куда продают рабов?

   – Их отправляют в Америку, где за них дают очень хорошую цену.

   – Понятно…

   Бродя по лагерю, мы оказались рядом с местом раскопок, где были найдены быки. Я сел на краю отвала, неторопливо закурил трубку и посмотрел на статуи. Рядом, в нескольких шагах, опустился на корточки Джил. Парень покосился на изваяния и тяжело вздохнул, представляя, как они будут надрываться, вытаскивая их наверх. То, что быков перевезут в Базалет-де-Энарьо, новостью не было. Линарес говорил, что одну из этих статуй водрузят на центральной площади, рядом с резиденцией старика-губернатора, а вторую со всеми предосторожностями переправят в столицу, где она «займет достойное место среди находок испанских антропологов».

   Признаться, слава здешних ученых занимала меня куда меньше самих находок. Надо было пользоваться моментом и присмотреться к быкам повнимательнее, пока их не вытащили из ямы. Линарес показывал план будущих раскопок. Судя по прежним находкам, а также шурфам – пробным раскопам, сделанным вокруг лагеря, – вслед за этими быками ожидались новые, не менее интересные открытия.

   – Послушай, Джил, а этот Рыжий общался только с коррехидором?

   – Пожалуй… – после небольших раздумий кивнул парень.

   – Старика среди его знакомых не было?

   – Старика? Вы, наверное, спрашиваете про Абуля Хасана Джаббара?