Станислав Сергеев - Тотварищ жандарм Страница 16

И городничий постарался максимально полно передать свой разговор с Александром Осташевым, видя, как заинтересовался его надменный гость. Он как легендарная Шахеризада затягивал посланца грозного генерала Дубельта своим рассказом, выкладывая все новые и новые подробности.

После полутора часов такого разговора, гость утратил свою надменность и превратился в того, кем он был на самом деле — ищейкой, идущей по следу. Теперь он сам стал задавать вопросы, пытаясь более точно просветить для себя ситуацию.

— Он русский?

— Несомненно. Хотя говорит как-то вычурно, часто проскакивают слова, явно английского происхождения.

— Вы сказали, что он потерял жену и жестоко отомстил. Вы сами в это верите?

— Несомненно. Когда граф Осташев повторил это в его присутствии, он немного поморщился и так зыркнул на графа, как будто тот задел нечто очень личное. Это точно была не игра.

— Хм. Очень интересно. Вы говорили, что он офицер, в чем это проявлялось?

— Слова: разведка, рекогносцировка, обходной маневр, переправа, фланговый огонь для него само собой разумеющиеся, как будто он их часто произносит. Да и выправка, и привычка командовать, все это мне, старому ветерану, видно сразу — не смог не похвалить себя городничий.

— Что ж, если судить по вашему рассказу, то нарушение субординации, которое вы себе позволили, обратившись через головы ваших начальников непосредственно к Его Сиятельству, оправданно и совершенно своевременно. Мы тоже не сидели без дела и тоже проверяли, но вы сумели максимально полно представить обстоятельства появления этого странного гостя генерала Осташева. От себя могу сказать, что буду ходатайствовать перед Его Сиятельством о вашем награждении за внимательность и верность Долгу.

— Я верный сын Отечества.

— Да. Теперь осталось выяснить, что же все-таки нужно этому гостю, который появился буквально из ниоткуда. Достоверно известно, что границу он не пересекал, и такая самобеглая повозка обычным путем в Империю не могла бы быть доставлена, не попав в наше поле зрения.

— Я тоже так подумал, поэтому и решился на столь неординарный шаг. Но от себя могу добавить, что генерал граф Осташев честный человек, не запятнавший свою честь предательством и сговором с противником, но то, как он просил за этого человека, говорит о серьезности ситуации. Уж поверьте, я знаю генерала давно, и он очень редко просит, очень редко.

— Я тоже так думаю. Поэтому и решился лично рассмотреть ситуацию на месте.

Он задумался. Потом приняв решение.

— Господин полковник, все что я сейчас расскажу является государственной тайной и любое разглашение будет строго караться…

«Вот оно!» — возликовал в душе городничий.

— Я к вашим услугам и готов служить Отечеству.

«Инженер» немного поморщился от высокопарных слов, но продолжил.

— Недавно в Туле и в некоторых других городах были убиты несколько оружейных мастеров. Со стороны все вроде как случайно — кому грабители ночью ткнули нож в брюхо, кому в драке пробили голову. Но более тщательное расследование показало, что тут есть связь: все они имели отношение к поискам новых образцов оружия. В соседнем уезде уже несколько месяцев действует банда грабителей. Они не брезгуют и смертоубийствами на заказ и достоверно известно, что это их рук дело. Двоих исполнителей мы нашли, но вот главарь пока ускользает и только он знает, кто заплатил за смерти русских оружейников. Поэтому когда до нас дошло письмо о необычном госте генерала графа Осташева, меня прислали провести дознание. Тем более его управляющий несколько дней назад появился в Туле и уж очень интересовался мастерами по металлам, оружию, артиллерии.

— Так вы думаете…

— Нет. В то время, когда достоверно известно, что главарь был в Туле, ваш необычный человек безвылазно сидел в имении графа Осташева — вы сами это подтвердили. Да и генерал как-то не похож на злодея: все в один голос говорят, что он человек долга и чести и имеет множество заслуг перед державой. Не будет он таким заниматься. Но проверить его гостя, которого он так старательно выдает за своего сына, все же стоит, хотя мне кажется, что это ложный след.

— А самобеглая повозка?

— Русь всегда славилась самородками и изобретателями. Посмотрим. — неопределенно закрыл тему Стеблов.

— Какие у нас дальнейшие действия?

Гость на некоторое время задумался.

— Мне бы хотелось посмотреть на этого человека поближе, но так чтоб не привлечь внимания.

Городничий был готов к такому развитию ситуации, поэтому сразу предложил.

— Я могу еще раз наведаться в гости к графу Осташеву. Как мне сообщили, пару дней назад из поместья пропала самобеглая повозка, а граф и его гость абсолютно спокойны. Вы могли бы выдать себя за моего нового пристава.

— Идея неплохая, но не хотелось бы раньше времени настораживать гостя. Вы говорили, что он неплохо рассуждал о борьбе с бандитами. Очень интересно. Вот пусть и докажет, что это не пустой разговор. В соседнем уезде уже несколько месяцев орудует банда, как раз и есть возможность проверить его, а мы посмотрим, кто он и на что способен. Если этот Александр, действительно такой необычный человек, мы это увидим, а уже потом будем делать выводы.

— Я вас понял. Тогда завтра же пошлю приглашение и генералу и его сыну.

— Вполне разумно. Попросите у них помощи. Я уверен, что они не посмеют отказать, тем более вы им действительно поможете. Думаю, при благоприятном исходе нам вполне по силам, признать этого человека законным сыном генерала графа Осташева.

Время шло, и я постепенно втягивался в жизнь помещика. Через две недели был закончен большой блиндаж, на крыше которого для конспирации построили небольшой дом с искусно скрытым люком. В условиях особой секретности ночью я перегнал туда свой джип, и потом целый день мужики под моим руководством скрывали все возможные следы, по которым можно было найти место стоянки автомобиля. Не смотря на то, что в блиндаже были выстелены полы, пользуясь домкратом, я все равно поставил машину на дубовые чурки, чтоб колеса не касались земли. Для поддержания теплового режима, там даже собрали небольшую кирпичную печь и иногда ее протапливали. Конечно, я не сомневался, что об этом убежище рано или поздно станет известно, но на первое время в качестве гаража меня такой вариант устраивал. Чуть позже началось строительство уже двух крупных амбаров, в которые впоследствии предполагалось использовать в качестве сборочных мастерских. На границах этого леса, где заканчивались пределы владений графа Осташева, также заложили пять сторожек, для размещения будущих стационарных постов охраны — опорных пунктов, с которых впоследствии будут оперировать подвижные патрули.

Тут кстати у меня появилась подружка. Не то, что бы интимная, но вот что-то вроде дружеских отношений завязалось. Она выдавала себя за крестьянку из деревеньки, принадлежащей соседу-помещику, но я сразу просек дело и, вспомнив товарища Пушкина и его творение «Барышня-крестьянка», уже просто получал удовольствие от такого рода общения. По привычке, уже давно навел справки про всех соседей и то, что у генерала были определенные территориальные трения с близким соседом, прекрасно знал. Во время представления джипа, этого человека не было, вот видимо его дочурка, семнадцатилетняя княжна Мария Игоревна Тихвинская, и решила потешить свое любопытство в такой вот романтической форме.

В первый раз я ее увидел в толпе крестьян, которые собрались возле ворот сарая, когда, открыв настежь двери, включил музыку и наводил внутри порядок. Уж слишком девочка выделялась из толпы, не смотря на простое домотканое платье и выцветший платок, прикрывающий роскошные русые волосы. Тут и форма лица, с ухоженной кожей, и взгляд не испуганно-любопытный, как у всех, а какой-то восторженный. А главное это руки — холеные руки с тонкими изящными пальцами, больше подходящие для игры на пианино, нежели месить тесто на кухне или таскать ведра с водой от колодца.

Потом она появилась, когда после пробежки я присел на поваленное дерево и наслаждался утренним свежим воздухом и запахами леса. Поэтому появление этой Маты Харри, Ефремовского уезда, я быстро услышал и уже с интересом рассматривал липовую крестьянку, которая с лукошком как бы шла мимо.

Я заговорил, он чуть покраснев ответила, но тем не менее разговор завязался и мы недолго шли так по лесу, говоря ни о чем, при этом я не раз ловил на себе ее пристальные заинтересованные взгляды. Мне все было понятно — первая влюбленность, в принципе и девочка ничего, в отличии от большинства местных девиц, более склонных к полноте, она была стройна и притягивала своей молодостью и свежестью. Но я не стал форсировать события, боль от утраты жены еще не прошла, и сам того не замечая, рассказал ей об этом, конечно не акцентируя внимания ни на времени, когда это произошло и на обстоятельствах. Главное, что я говорил правду, и она это чувствовала.