Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов Часть 3 Страница 16

— И среди них есть даже парочка весьма симпатичных.

Я чуть не взорвался.

— Блин, Саня, у тебя жена, первая красавица, а ты все по сторонам головой вертишь. Оно тебе не надоело, может остепенишься, вон и сыну год исполнился.

— Так Командир, я аппетит нагуливаю, а есть то все равно дома буду.

Стоявший рядом милиционер средних лет, захрюкал вместе с нами, от вроде бы незамысловатой шутки.

— Ладно, шутки в сторону. Ты тут остаешься старшим, отвечаешь за режим секретности. Смотри, чтоб ни одна морда не смотрела в сторону поля, когда там начнут выезжать грузовики с раненными. А я в бункер, проконтролирую процесс изнутри.

Санька кивнул, и мечтательное выражение сразу исчезло, и лицо его стало серьезным.

— Сделаю командир.

Я подозвал Невлюдова, дал последние распоряжения и быстрым шагом пошел через поле к точке выхода. На связь вышли снайпера, которые до сих пор контролировали обстановки и доложили что к поселку приближаются несколько машин забитых красноармейцами. Пришлось остановиться и идти на встречу к вновь прибывшим.

Когда подошел ближе, машины въехали в деревню, остановились возле здания сельсовета и из них стали выпрыгивать около тридцати красноармейцев во главе с майором, который по идее должен быть начальником особого отдела корпуса.

— Начальник особого отдела 64-го стрелкового корпуса майор Первухин. — представился он сразу, как только разглядел мои знаки различия.

— Майор Кречетов, главное управление государственной безопасности.

Он немного замялся, но пересилив себя, снова заговорил, но в голосе проскочили виноватые нотки.

— Товарищ майор. Мы проинформированы про вас, но не могли бы вы показать документы? Сами понимаете, порядок есть порядок.

— Конечно. Вот.

Я протянул ему свои документы, среди которых была бумага за подписью Берии об обязательном содействии майору Кречетову всем сотрудниками органов внутренних дел и государственной безопасности. Особист внимательно прочитал все, особенно задержал взгляд на 'бегунке' от Берии, все вернул, отдал честь и спросил, в чем будет состоять его помощь, при условии, что рядом фронт, который вот-вот будет прорван.

Мы отошли в сторону.

— Вот что майор. Сейчас на вашу голову свалится куча раненных и еще большее количество немецкой трофейной техники. В основном грузовики и тягачи. Откуда они и как сюда попали, является государственной тайной. С этого момента, вы должны понять, что живым к противнику в плен вы не должны попасть.

— Да я…

— Не перебивайте. Это еще не все. Скоро здесь появится группа главного управления государственной безопасности, скорее всего, командовать будет комиссар 1-го ранга Судоплатов. На вас сейчас обеспечить полный контроль над окрестностями, чтоб ни одна мышь не проскочила. Понятно? За режим секретности будет отвечать лейтенант Артемьев. Он в курсе операции и в случае чего сможет пояснить и уберечь от ненужного любопытства.

Майор озадаченно смотрел на меня, видимо решая, издеваюсь я или сошел с ума, но специфика службы в органах госбезопасности такова, что идиоты и сумасшедшие здесь не задерживаются, поэтому молча кивнул, и приступил к выполнению задачи.

Я наконец-то смог пройти к порталу и убедившись что никто не наблюдает, Санька неплохо всех застращал, перешел в бункер.

Через пять минут параметры портала были настроены на координаты точки выхода под Фастовом и, включив систему, накинув на себя бронежилет и прихватив автомат и одноразовый гранатомет, выскочил на ту сторону.

Как такового боя пока не было. Судя по звукам на подступах к лагерю раздавалась стрельба, гулко постукивали КПВТ БТРов и короткими очередями трещали трофейные MG-34, которых было в избытке у обороняющихся.

Недалеко от точки выхода дежурила пара бойцов из нашего отряда, они сразу опознали меня, и пропустили в сторону лагеря. Я связался с Васильевым, который руководил обороной. Но поговорить со мной он не мог, так как именно в этот момент перестреливался с немецкой противотанковой батареей, которая успела развернуться и встретила контратаку русских плотным огнем. Опять тактические характеристики советского танка конца двадцатого века сыграли весомую роль и после нескольких выстрелов из пушки танка, который постоянно маневрировал и крутился самым невозможным образом, для столь тяжелой махины, немецкая батарея затихла. Поэтому рывок танка и бронетранспортера, сопровождаемых жидкой цепочкой пехоты, остался безнаказанным, немцы откатились, оставив на поле боя четыре уничтоженные и раздавленные пушки и около тридцати человек убитых. Таким образом, используя техническое превосходство в бронетанковой технике и радиосвязи, удавалось сбивать передовые отряды противника, но ближе к вечеру ожидалось прибытие основных частей двух пехотных дивизий и методичное сжимание кольца и уничтожение артиллерией, которой немецкие части были оснащены с избытком. После очередного боя, когда Т-64 вернулся в лагерь для пополнения боекомплекта, я мог нормально пообщаться с Васильевым.

— Ну что Командир, долго там еще? Мы пока им по голове даем и особо резвых на место ставим, но они уже подтягивают тяжелую артиллерию и, не смотря на отсутствие радиосвязи, начинают активно нас долбить при контратаках. В таких условиях сможем ну до завтрашнего обеда развлекаться, потом они нас просто задавят числом и перевесом в артиллерии.

— Да все понимаю. На той стороне уже готовятся принимать грузы. Сейчас начнем перетаскивать сначала раненных, потом технику и ночью постараемся всех вывести на ту сторону, а там пусть уже сами решают. Мы и так план перевыполнили. Что там радиоразведка? Танковый батальон уже подошел?

— На подходе, ближе к вечеру будет, хотя интересно с немецкими 'троечками' и 'четверками' пободаться.

Я оглядел с ног до головы такого же уставшего человека, на лице которого сверкала довольная улыбка. Несмотря на красные от недосыпа глаза, в них был только азарт воина, готового рвать противника, пока есть силы. Как он отличался от того хмурого и замкнутого капитана Васильева, с которым мы общались буквально недели две назад в 'Шишиге' Борисыча, переделанного под передвижной штаб. Тогда он принимал решение об уходе из отряда Черненко. Сейчас передо мной стоял совершенной другой человек, который живет и светится от наполняющей его энергии. Я его шутливо чуть пожурил.

— В войнушки не наигрался? А если тебя подобьют? Придется сверхсекретную для такого времени технику оставлять противнику?

— Да, Командир, понимаю все. Но знаешь после той деревни и станции, как второе дыхание открылось. Так и хочется давить гадов.

— Вадим, ты хороший офицер, с мозгами и с выдержкой, не подведи. Продержись до вечера.

— Сделаю.

— Ну вот и хорошо. Прямо сейчас и начнем эвакуацию.

Обговорив еще несколько моментов, я отправился к порталу, где уже дожидались два тентованных грузовика, забитых раненными. Управляли машинами мои бойцы, поэтому убедившись, что лишних глаз нет, дал команду на выдвижение из портала пандуса и с помощью лебедки, сначала затянули один, а потом и другой грузовик. Поднявшись по пандусу, попав в наше время, тут же выключил установку и приступил к ее перенастройке на точку выхода возле Борисполя. Пять минут пролетели незаметно, компьютер пискнул, что настройка и калибровка закончена, включил портал, убедился что канал работает стабильно, выпрыгнул на ту сторону, не увидев на поле никого, кроме Саньки, дал снова команду на выдвижение пандуса и спуск грузовиков. Медленно и осторожно раскручивалась лебедка, стравливая трос, опуская по направляющим тентованный грузовик с раненными, который в реальной истории уже должны были бы умереть или 'достойно' трудиться в концлагерях во имя процветания Рейха. Спустив машины и отъехав в сторону, водители поднялись обратно в бункер, одели защитный костюмы вышли на улицу и стали загонять захваченные еще под Нежином грузовики, которых у нас было около тридцати штук. Спустив, таким образом, еще десять грузовиков, бойцы молча кивнули и вернулись в бункер. Борисыч, который сидит на пульте управления, отключил портал и стал настраивать его обратно на плацдарм под Фастовом, где готовились к отправке еще два грузовика с раненными.

Я, направился в деревню, уже в сопровождении Карева, где с нетерпением ждал майор Первухин. Подойдя к нему, негромко и устало сказал.

— В поле двенадцать трофейных грузовиков, два из них загружены раненными, которым нужно оказать помощь. Ищите водителей, и забирайте машины, транспорт можете использовать для нужд вашего корпуса, будете передавать другим частям или себе оставите, меня это не волнует. Главное чтоб трофейная техника служила Красной Армии.

На лице майора отразилась довольная улыбка. О проблемах с транспортом в частях он знал не понаслышке.