Михаил Ланцов - Александр 3 Цесаревич. Корона для «попаданца» Страница 16

По большому счету с этого совета и началась серьезная деятельность цесаревича. В которые органично вливались регулярные психологические тренинги, вроде тех, что проводил основатель компании Toyota во времена, когда он заведовал еще небольшой обычной авторемонтной мастерской, набираясь опыта работы с автомобилями и собирая себе команду. Легенда гласит, что каждый день Киитиро Тоёда собирал весь свой небольшой коллектив и проводил тренинг, как сейчас бы сказали, личностного роста и формирования уверенности в себе. Каждый сотрудник выходил в центр площадки, по периметру которой стояли его сослуживцы и Киитиро спрашивал у него:

- Кто лучший механик в мире? - Сотрудник отвечал:

- Я лучший механик в мире! - Потом Киитиро спрашивал у остального коллектива:

- Кто лучший механик в мире? - И все хором отвечали:

- Он лучший механик в мире! - показывая при этом рукой на вышедшего в центр площадки механика. И так со всеми по очереди. И так каждый день. В итоге, именно с этими людьми Киитиро и смог создать свою знаменитую и весьма успешную автомобильную компанию. Александр знал про эту методику, но так сложилось, что вспомнил о ней только сейчас. Вспомнил и стал активно применять. Мало того, в его сознании всплыли различные факторы психологической прокачки из ВДВ, которой он сам подвергался во время тренировок. Собственно ключевым моментом, перевернувшим характер дальнейшей работы, стало то, что цесаревич вплотную занялся людьми, которые его окружают вместо того, чтобы быть в каждой бочке затычкой.

Глава 2

Молодая гвардия

(Обзор событий 1864 - 1865 годов)

В Москве все шло своим чередом - цесаревич шатал устои в попытках, иногда довольно нелепых, построить новый мир. В конце концов, никто, никогда и никого не учил подобным делам и каждый желающий был вынужден идти своей исключительной и уникальной дорогой, совершая непредсказуемые ошибки, глупости и несуразности. Да и как без них? Ведь древняя мудрость гласит, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

Впрочем, самым ярким событием 1865 года стало не резкое изменение характера и графика работы цесаревича, а начало строительство Ярославской железной дороги. Дело в том, что Александр с помощью своих агентов весь 1864 года занимался накоплением материально-технического оснащения под этот проект. То есть закупал в КША и САСШ самые разнообразные паровые строительные механизмы, такие как трактора (локомобили) и экскаваторы. Само собой, нанимая там же на долгосрочные контракты квалифицированных рабочих, привычных к обслуживанию этой техники. Учитывая, что в Северной Америке продолжал бушевать серьезный финансовый кризис, то Джон Морган, ведущий дела Александра в этом регионе, имел возможность очень придирчиво производить отбор специалистов - на каждое заявленное место был конкурс от пяти человек.

Причем нанимали рабочих довольно любопытно. По условиям пятилетнего контракта, работник за счет работодателя переезжал со всей семьей в Россию. Там он обязывался выучить русский язык и, помимо непосредственной работы, обучить не меньше четырех приставленных к нему помощников. То есть, по итогам пяти лет ударного труда, товарищ мог спокойно уезжать домой, оставляя минимум четыре хорошо подготовленных специалиста-механизатора. Хотя, по предварительным расчетам большая часть этих рабочих должны были осесть в России, ибо их 'и здесь неплохо кормили'.

Конечно, Александр не очень хотел нанимать иностранных специалистов, однако, никаким иным способом в установленные им сроки решить вопрос быстрого, механизированного строительства железной дороги не получалось. Собственно и сама процедура постройки тоже оказалась для цесаревича необычной. Он привык все контролировать лично, особенно если это было сделать легко, так как ранее никогда не сталкивался с достаточно высоким уровнем управления. Однако произошедший в первых числах апреля 1865 года совет ближайшего окружения заставил его изменить подход. Иными словами, управлять строительством Ярославской дороги по передовой технологии был поставлен Басов Павел Николаевич - человек, прошедший вместе с цесаревичем путь от кадетского корпуса до Академии и проявивший достаточно высокий уровень понимания нового технологического процесса. По крайней мере, Саша, после длительных консультаций был убежден в этом. Соответственно, к нему было приставлено десять адъютантов, также выпущенных или обучающихся в Военно-инженерной Академии в качестве учеников и помощников.

Совершенно новым решением, с которым были незнакомы даже нанятые механизаторы, стало сооружение семнадцати паровых бульдозеров из колесных локомобилей. Доработка была простой и незамысловатой - обычный стальной отвал с простым механическим, цепным подъемным механизмом. Причем дорабатывали паровые трактора разных моделей, для того, чтобы отработать этот тип техники в деле и посмотреть на различные варианты. Помимо бульдозеров на стройке было задействовано двадцать семь паровых экскаваторов, пятьдесят восемь обычных паровых тракторов, до сотни различных тележек большой вместимости и множество другой, менее серьезной техники. Суммарно - больше ста пятидесяти самоходных единиц и около трехсот буксируемых.

Цесаревич долго думал над тем, как лучше организовать людей в столь необычном предприятии. В конечном итоге все закончилось тем, что он, плюнув, сформировал два механизированных батальона и девять отдельных рот новых строительных войск. Само собой, он помнил не самые лестные отзывы о стройбатах позднего СССР, но особенных вариантов у него не было. Тем более что в голове маячил пример вполне успешного использования подобной организационной структуры в предвоенной Германии. Мало кто знает, но именно эти части и создали знаменитые немецкие дороги. Хотя особых терзаний цесаревич не испытывал, так как новые подразделения, собранные преимущественно из добровольцев, стали своего рода экспериментом. Саша хотел понять - оправдывается ли его затея или нет.

Работы по созданию Ярославской железной дороги начались ударными темпами сразу же, как только позволила погода. В первую очередь военные строители под командованием Басова должны были перешить одну колею Троицкой дороги на новый типоразмер (1854 мм). На втором этапе - расширить насыпи, выемки и мосты, чтобы проложить вторую аналогичную колею на уже готовой трассе. И только на третьем этапе переходить к прокладке полотна по линии: Александров - Переяслав-Залесский - Ростов - Ярославль. В отличие от оригинального проекта этой дороги, который помнил Саша, его маршрут был прямее и не обходил Плещеево озеро. Это и маршрут сокращало примерно на десять километров, и позволяло захватить довольно важный город с неплохой базой для развития рыбоводческих хозяйств.

Но давайте отвлечемся от событий, закрученных непосредственно вокруг цесаревича, и, вернувшись немного назад, посмотрим на то, как дела обстояли с экспедициями, высланными весной 1864 года в разные части мира.

Князь Михаил Михайлович Голицын не спеша прогуливался по слегка присыпанному снегом пирсу Петропавловска-Камчатского - единственного российского порта на всем побережье в северо-западной части Тихого океане. Прошло всего шесть лет с того момента, как он, не веря в успех, поступил в новый учебный полк тогда еще великого князя Александра. Никто из его ближайших родственников не верил в то, что молодой корнет сможет достигнуть хоть какого-либо успеха. Молодого Михаила отговаривали родственники и друзья, прикладывая все усилия, но горячий и весьма буйный кавалерист решил рискнуть. Конечно, терять теплое местечко в Лейб-гвардии конном полку не хотелось, но уж больно заманчиво выглядела служба под личным началом великого князя. В те годы юный Голицын даже не мог себе представить, как повернется его судьба, предполагая, что с помощью этого удачного знакомства он позже получит определенное влияние при дворе.

Потом была просто фантастическая авантюра в Америке. Миша до конца не верил, что Александр решится выехать. Предполагал, что это просто Санкт-Петербург пугал своих коллег из Вашингтона. В те дни он еще слишком плохо знал великого князя, почитая его таким же избалованным зазнайкой, как и прочие дети весьма влиятельных семей. И очень зря. Все то, что ему пришлось пережить во время той войны, легло железобетонным фундаментом в его душе. Самым главным открытием стало то, что Александр не обычный состоятельный болванчик, решивший развлечься подобным образом, а весьма серьезный человек - жесткий, решительный и умный. Те два боя с последующей обороной Вашингтона, когда бедные северяне гибли в толково организованной защите, он часто видел по ночам после. Впрочем, солдатам часто снятся бои, в которых они участвовали, он это знал и подобное его не впечатляло. Но вот качественное наполнение этих снов и тех событий долгое время не укладывались в его голове. Все что слышал юный Михаил о том, как следует вести сражения, превратилось в сущий прах. Он, кавалерист, которому несколько лет к ряду внушали о превосходстве всадника над пехотинцем, видел своими глазами, как один механический пулемет сметал эскадрон за минуту. Да и того меньше. Просто косил. Та война, которую показал ему великий князь, была совсем другой. Как будто из другого мира. Никаких красивых атак в полный рост. Никаких лихих наскоков с саблями наголо. Никаких ярких и эффектных мундиров. Обычное ремесло. Спокойно и взвешенно, как мясник четкими движениями разделывающий тушу, цесаревич разбивал врага.