Михаил Михайлов - Начало прошедшей войны Страница 16

Так эти немцы имели вид повидавших многое солдат. Пулеметчики, вроде небрежно державшие свое оружие и отвлекающиеся на разговор со своими товарищами, нет, нет, а бросали взгляд по сторонам. Вот же гадство, там, где мы переходили через дорогу, на траве имелся густой слой пыли, теперь сбитый нашими сапогами. Внимательный взор непременно зацепиться за это.

Что решит капитан, ведь стрелять опасно — могут рядом еще немцы быть, но и пустить все на самотек нельзя. Заметив следы, немцы обязательно доложат об этом и начнется облава. А нам кровь из носу, но надо еще отмахать с десяток километров по тихому и бес шума. Хотя без шума не получиться.

Все эти мысли промелькнули за доли секунды, а командир уже начал действовать. Несколько быстрых знаков и Медведь с Кабаном берутся за гранаты. 'Блин, да они что — рехнулись! Взрывы услышит вся округа' — подумалось мне, а в следующий миг от Черта пришел сигнал приготовить нож. Удивлено приподняв бровь, я все же отложил винтовку и обнажил клинок. Немцы уже поравнялись с нашим укрытием, и я увидел, как у первого пулеметчика взгляд застыл на полосе в пыли на обочине. Он начал открывать рот, но тут все завертелось. Кабан метнул свою гранату прямо в лоб водителя — попасть так точно было сложно, но получилось, все-таки тренировки это великая сила, а потом еще и близкое расстояние — всего несколько метров, и низкая скорость аппаратов. Мотоцикл вильнул в сторону, немец начал заваливаться назад, на своего пассажира и тому нечего не оставалось, как придержать его. Пулеметчик выпустил МГ из рук и схватился за борта коляски, чтобы не вылететь, когда мотоцикл съехал в канаву. Та же операция повторилась со вторым аппаратом, вот только водитель успел заглушить свое транспортное средство инстинктивным движением, прежде чем схватиться за разбитое лицо. Пулеметчик готов был уже открыть стрельбу, когда сбоку мелькнула серебристая рыбка ножа, вошедшая ему в шею. Я успел это заметить мельком, устремившись к первому противнику. Фриц, отпустил коляску и схватился за пулемет, пытаясь развернуть в мою сторону. Позиция у меня получилась просто идеальная, словно на странице учебника. Я атаковал справа сзади, и немцу просто катастрофически не хватало времени и места на разворот в мою сторону. Мне еще в самом начале службе, во время 'учебки' на разведчика поясняли, что если противник целит в тебя из любого длинноствольного оружия, то смещаться надо именно вправо по отношению противника или в свою левую сторону. Тогда нападающему приходиться менять положение всего корпуса, чтобы удержать на мушке, а это уже несколько мгновений у тебя в запасе. Главное этими мгновениями правильно распорядиться. Я смог. Немец почти успел навести ствол на меня, когда я оказался рядом. Вот именно такой случай, когда 'почти' значит 'никогда'. Правой рукой ухватил за его правое плечо и потянул на себя и вниз, а левой, вооруженной ножом, нанес удар под ухо. Клинок прошел сквозь мышцы шеи легко, совсем не заметив препятствия. Я немного сместил его положение, и кончик лезвия показался между ключиц, практически разрезав всю правую сторону шеи. Противник только булькнул и начал заваливаться на дно люльки.

— Вот, сучонок, — вырвалось у меня, когда в результате неловкого движения, часть крови попала на меня — за такое, тебя еще раз стоит прирезать, только помедленнее.

С водителем, оглушенным ударом, и его пассажиром было покончено одновременно с моим немцем. Капитан, подскочил с другой стороны и ударил ножом сначала, пассажира, а следом и водителя. Вся наша операция заняла минуту — не больше. По истечению этого времени на дороге находились два исправных мотоцикла и пятеро совсем не исправных немцев, причем о последнем нисколечко не жалел. Мотоциклы откатили поглубже в чащу и закидали срубленными ветками, рядом обрели свой последний покой и их бывшие владельцы. В принципе можно было проехать какую-то часть пути на транспорте, но Черт разумно предполагал, что сэкономленное время не стоит подобного риска. Кроме немцев в округе бродили малочисленные группки окруженцев, которые могут обстрелять наш отряд. К вечеру мы встали привалом, забившись в такую глухомань, о которой наверное и сами местные не имели понятия. Всю ночь провели без костров, перекусив сухпайком и поднявшись с первыми лучами солнца. За моей спиной топал Витек, изредка бубня что-то под нос, но так, чтобы не услышал Чернецов. Шли мы по почти заброшенной лесной дороге. Хоть это и было опасно — недавняя встреча с мотоциклистами доказала это, но вокруг раскинулся бурелом, затрудняя передвижение по лесу. Внезапно спереди — от головного дозора — послышался резкий двойной крик сойки, сигнал внимания. Я плюхнулся на живот на обочине и шустро заполз под кусты, приготовив оружие. Несколько минут ничего не происходило, потом на дорогу вышел капитан и знаком подозвал к себе всех.

— Все за мной, уходим с дороги в сторону, там оценим обстановку и примем решение.

Сказано-сделано, вся наша группа растворилась среди ветвей, не сломав ни единого сучка, лишь понемногу распрямляющаяся трава указывала, на недавнее наличие здесь пешеходов. Отдалившись метров на сто, мы собрались в тесную кучку, и капитан дал объяснения:

— Дозором отмечена впереди активность немцев, по карте ничего нет. Хотя она может быть неточной. На дороге замечены следы как минимум пары грузовиков и броневика-БТРа. Все следы очень свежие, не позднее часовой давности. Если пойдем тем же маршрутом, то рискуем на них напороться. Действия наши такие: Медведь с Сухим идут впереди на двести метров по обочинам дороги, в пределах видимости. В местах, где возможна потеря отряда из виду расстояние сокращаете, до оптимального и никаких звуковых сигналов. Все — вперед.

Искомые машины обнаружились примерно через километр. Посреди широкой поляны стояло примерно пяток строений — три избы, один широкий и длинный сарай и еще одна непонятная постройка с несколькими трубами и почти открытыми стенами. Возле нее в повалку лежали небольшие чурбачки смолистой сосны.

— смолокурня. По крайней мере очень похожа — прошептал лежащий рядом Витек — Я такие видел у своих родственников в Сибири, когда ездил к ним в детстве. Тут еще и скипидар добывают кроме смолы.

— Нам от этого какая польза? Да и вообще — молча наблюдай.

Сухотов обижено засопел, но продолжать разговор не стал и даже отодвинулся на несколько метров в сторону, чтобы лучше наблюдать за происходящим. Если честно, то вся наблюдаемая мною картина мне не нравилась. Немцев по всему поселку (если можно назвать это поселком) было порядка сорока человек, может около полусотни — не больше. Все они разошлись полукругом вокруг большого сарая, перед которым стояли местные, и веселыми голосами переговаривались между собою. Между тем местные жители в количестве десятка человек с преобладанием пожилых женщин сгрудились в тесную кучку и молча наблюдали за офицером, который что-то пояснял белому как лунь старику. Тот сгорбившись бросал из подлобья на немца взгляды, но ничего не говорил в ответ. Несколько минут спустя немец достал пистолет и прострелил старику голову. Это произошло совсем буднично, будто сигарету прикурил, настолько его движение было повседневным и скучным. Женщины заголосили, но пара очередей выпущенных в воздух вновь навели тишину.

Я уже не сомневался, что за этим последует показательная экзекуция. Убийство старика видимо главы местного поселения — не может быть единственным, а точнее последним. Я уже успел рассмотреть на поперечной жердины возле смолокурни висящие тела трех человек. Двое были в белом нательном белье, правда, сейчас в густых пятнах потемневшей крови. Третий — пожилой мужчина, по-видимому из местных. Постепенно у меня стала складываться мозаика в голове. Немцы завернули на местную смолокурню — подобные объекты должны были отмечаться на картах, а немцы провели хорошую разведку перед началом войны — здесь обнаружили раненых советских бойцов, которых и повесили вместе с хозяином дома, в котором они укрывались. Участь всех остальных жителей была ясна без слов. Мне оставалось только сжать кулаки, бессильно наблюдая за разворачивающей трагедией. Вперед выехал бронетранспортер и с десяти метров одной длиной очередью сбил на землю тех, что секунду назад были живыми людьми. Потом перечеркнул лежащих еще парой очередей, откидывая тела в стороны, вырывая клочья одежды и фонтанчики крови.

От капитана пришла по цепочки команда немедленно покинуть позиции и собраться позади селения в нескольких сотнях метров. Может кто-то скажет почему мы не вмешались, такие все из себя крутые, имеющие подготовку превосходящую подобную у противника и прочее и прочее? Ответ один: спасти людей мы не могли, немцы все равно перебили бы их, слишком много их находилось рядом. А вот нам пришлось бы туго. Противник имел неоспоримое преимущество в огневой мощи, тот же пулеметчик на БТРе одной очередью проредил бы кусты, в которых мы укрывались. Дальше — бой с превосходящим по численности противником, примерно половиной от исходного числа — первую половину смогли бы уничтожить в момент атаки. Спецназ воюет не числом, не мощностью огневого обстрела — умением. Правильно оценить обстановку и принять нужное решение и является залогом победы. По крайней мере ее большей части. Нам оставалось только отомстить за гибель невинных жителей и мы именно сейчас этим и занимались.