Джосс Вуд - Запретный плод Страница 16

– Ты уже пригласила кого-то?

– Да, – выдохнула Морган.

– Кто он? – процедил Ной сквозь зубы.

– Друг. Старый друг.

– Этого недостаточно.

Морган резко обернулась:

– Хочешь подробностей? Ладно! Он мой бывший парень, который мне до сих пор нравится. А еще он дружит с Мерри, и мы с ним часто общаемся. Доволен?

– Пока да, – припечатал он, проглотив зеленую волну ревности. Ной заставил себя не думать о Морган в чужих руках – танцующую, флиртующую с другим мужчиной. Это просто бизнес… Что он может сделать, если это просто бизнес?

Он сделал глубокий вдох и попытался обдумать проблему.

– Если охрана на свадьбе будет так хороша, как ты утверждаешь, тогда я доставлю тебя на торжество и заберу, когда все закончится.

В глазах Морган полыхнул гнев.

– А что, если я захочу там заночевать?

Она пытается добить его? Серьезно?

– Этого не будет, герцогиня, если только со мной.

– Отличные слова от мужчины, который даже не может позволить себе дотронуться до меня.

Господи, помоги мне! – взмолился Ной.

– Я дал твоему брату слово, – произнес он, будто выталкивая каждое слово.

– Ну, извини, нет такого закона, по которому я должна ждать тебя, солдат! Поэтому если я захочу с кем-то переспать, я это сделаю.

– Черта с два ты это сделаешь! – схватил он ее за плечи. Глаза его сверкали, раздражение так и жгло кончик языка. – Да и какой с этого толк? Ты все равно будешь представлять меня на его месте!

– Да ты… – Морган уперлась ладонями ему в грудь и толкнула.

Окончательно обозлившись, он сдавил ей плечи, стараясь справиться с желанием встряхнуть ее как следует. Вместо этого он прижался губами к ее губам и привлек ее к себе. Ной чувствовал, как она мысленно сражается с ним, проклинает его в душе, хотя ее тело жаждало этого так же сильно, как его тело. Только грубая сила не давала ей сбежать от него, ее хрупкое тельце застыло от шока. Он отпустил ее голову, погладил по руке, и постепенно раздражение покинуло их обоих. Осталась только чистая, незамутненная страсть.

Он знал, что Морган борется с желанием обвить его шею руками и упасть в его объятия. Казалось, он уже лет сто до нее не дотрагивался, а с другой стороны все было будто вчера. Она сильная, но такая хрупкая, горячая и сексуальная.

Ной сконцентрировался на том, чтобы немного слабить хватку, и его руки замерли. Он поцеловал ее в уголок губ, медленно пробрался внутрь, лаская и покусывая ее по пути. Его язык вошел внутрь и вернулся обратно, призывая ее к игре. Не в силах больше оказывать сопротивление, Морган обняла его за шею и прижалась крепче. Много долгих, роскошных, пропитанных страстью минут спустя Ной понял, что они добрались до точки невозврата – еще чуть-чуть, и он пропал, он сделает то, чего ни в коем случае не должен делать. Ему потребовался весь его легендарный самоконтроль, чтобы оторваться от Морган, отступить назад и заглянуть ей в глаза.

Он взял ее за подбородок и провел большим пальцем по пухлой нижней губе.

– Ты действительно остановился? – проговорила Морган севшим от страсти голосом.

Ной кивнул и засунул руки в карманы джинсов, чтобы не дать им снова потянуться к ней.

– Действительно.

Взгляд Морган прояснился, на место любовной горячки пришло замешательство.

– Не понимаю, зачем ты вообще все это начинаешь. Особенно если знаешь, что не собираешься продолжать.

Однако он знал только одно: он мазохист, изнывающий по наказанию. Он мог бы попытаться объясниться: гнев, ревность – вот основные факторы, но главной причиной было то, что в тот момент он просто не мог не поцеловать ее.

Ной наблюдал, как последняя искра сопротивления покидает Морган. Она сделала шаг ему навстречу, склонив голову и ухватилась за его рубашку. Плечи ее опустились.

– Я ненавижу все это, – прошептала она.

– Что ненавидишь? – тихо спросил он.

– Это… все это. Охрану. То, что меня к тебе так сильно тянет, а я не могу дотронуться до тебя, изгнать это… тебя… из своего сердца. – Морган уткнулась лбом ему в грудь. – Это ужасно… мне не нравится, когда жизнь выходит из-под моего контроля.

– Я дал слово… и мне очень важно сдержать его, – сказал он, ныряя в колдовские озера ее глаз.

– Я понимаю. И черт побери… я уважаю это. Мне просто это не нравится!

Скажите ему что-нибудь новенькое. Для него это тоже не прогулка по пляжу.

Морган отошла от него, обхватила себя руками и склонила голову.

– Как бы мне хотелось накричать на тебя… повизжать. Начать вести себя как избалованная девица из высшего общества, пригрозить увольнением, топать ногами и бросаться вещами.

– Так не отказывай себе в удовольствии, если тебе станет от этого легче, – с улыбкой предложил Ной.

– Представь, что на тебя наорали и дали расчет, – сказала Морган, тяжко вздохнув. – Есть шанс спасти меня от психушки и реально уволиться?

О нет! Этого не произойдет. Скорее небо упадет на землю, чем он покинет свой пост…

– Не-а.

– Я особо и не надеялась, – пробормотала Морган, выходя из кухни.

– Это здесь.

Морган выглянула в окошко такси и нахмурилась, не заметив никаких признаков художественной галереи. Она посмотрела через дорогу, но и там виднелись одни химчистки и какая-то неопрятная закусочная. На противоположной стороне улицы располагался ломбард и стриптиз-клуб.

Куда они попали?

– Вы уверены, что это три-шесть-два? – спросила Морган.

С переднего сиденья на нее сверкнули черные глаза.

– Вы сказали «шесть-три-два», леди. Три-шесть-два в другом конце города.

Морган закрыла глаза, отгораживаясь от этого неприятного голоса.

– Полегче, приятель, – спокойно произнес Ной.

– Она сказала «шесть-три-два», – настаивал на своем таксист.

– Вам же все равно заплатят, успокойтесь. – Ной положил руку на ее колено. – Где приглашение, Морган? Давай проверим адрес.

Морган почувствовала, как щеки заливает краска, и порадовалась тому, что в такси царит полумрак. Она открыла клатч и достала пригласительный билет. Мельком бросила взгляд на цифры и передела карточку водителю.

– Шесть-три-два, – прошептала она.

Водитель уставился в карточку и покачал головой:

– Иисусе, что с вами такое, дамочка? Тут написано: два-три-шесть!

– Угомонись, приятель, она просто ошиблась, – отрезал Ной.

Таксист фыркнул, развернулся к рулю, ударил по газам и влился в поток машин.

Морган облизала губы и принялась ждать вопросов от Ноя. И как ей теперь из этого выпутываться?

– Извини.

Ной пожал плечами и откинулся на спинку сиденья.

– Ты устала… мы оба устали. Тут нетрудно ошибиться. Не обращай на него внимания.

Ной стал смотреть в окно, а Морган – на его мужественный профиль. Что это было? Где вопросы, требования объяснений, насмешки над такой глупой ошибкой? Почему он не поддержал водителя и не начал копать глубже?

Или он знает и ему все равно? Подозревает и отгораживается от проблемы? Или он просто нелюбопытен, или, того хуже, ему наплевать?

Чуть позже, в галерее, Морган все еще продолжала думать об отсутствии какой-либо реакции Ноя в такси и о том, как ей выйти сухой из воды. Она отошла от стайки людей, щебечущих вокруг нее, и посмотрела мимо Джонно Дэйви на Ноя. Тот стоял у одного из немногочисленных неабстрактных полотен художника: обнаженная дама с намеком на румянец на кровати в симфонии золотого и кремового. Ярлычка «Софи – обнаженная и отдыхающая» не требовалось; любому здравомыслящему человеку было понятно, чем занималась Софи, прежде чем Джонно решил перенести ее образ на полотно.

Морган стало интересно, знает ли Софи, что ее… хм… удовлетворение было частью последней коллекции Джонно.

Морган поднесла стакан вина к губам, пристально наблюдая за тем, как Ной разглядывает картину. Он подобрал идеальную одежду для художественной выставки в Нью-Йорке: темные джинсы, белая рубашка и черный пиджак.

Надо признать, невероятный самоконтроль Ноя пугал ее. Вчера вечером поцелуй захватил его так же, как ее, и все же он сумел остановиться. Она подумала, что даже будь она обнаженной, а он внутри ее в миллисекундах от оргазма, и то он смог бы нажать на тормоза, если бы счел это нужным. И все же ей иногда казалось, что существует другой Ной, более расслабленный, немного импульсивный, отчаянно желающий хорошо провести время, но каждый раз, когда он переступает невидимую черту, его тут же загоняют обратно в клетку.

Похоже, Ной боится своих собственных эмоций…

– Извини за эту неразбериху с адресом. – сказала Морган. – Я перепутала цифры.

– М-м-м… такое случается.

Морган сложила руки на своем малиновом платье-пончо. Это было ее любимое, с открытым плечом и рукавами «летучая мышь». Платье доходило до середины бедра, и она носила его с босоножками на шпильке и длинными серьгами из граната.