Александр Воронков - Путь Империи Страница 16

Кто из сотрудников Военно-Технического Комитета впервые узнал о применении во время войны самодельных ручных бомб из латунных орудийных гильз с мелинитовой начинкой — неизвестно. Однако же этот факт вызвал интерес. Узнать же имя изобретателя не составило большого труда. На Дальний Восток был направлен приказ об откомандировании капитана Кольцова вместе с образцами изобретённой им бомбы в распоряжение начальника Инженерно-технической комиссии при ОВТК. Приказ — дело такое: приятен он тебе лично или неприятен, а в любом случае будь добр приложить все усилия к выполнению. Поэтому Андрей Кольцов вновь, уж который раз за год с небольшим, ехал в вагоне через всю страну. Позади осталось послевоенное обустройство в гарнизоне Дальнего, пополнение поредевшего в боях артдивизиона людским и конским составом, нудное писание бюрократических «отношений» на замену изношенных орудий с расстрелянными каналами стволов на новые, «запросов» на получение трёхдюймовых гранат и фугасных выстрелов, внутригарнизонные торжества по поводу подписания мира и получения новых чинов и наград (сам Кольцов также в дополнение к «Анне» четвёртой степени получил орден Святого Владимира с мечами).

Капитан был рад такому приятному повороту в судьбе. Намного комфортнее нести службу в столице, нежели на заштатном разорённом войной Ляодунье, а название «Инженерно-техническая комиссия» звучит гораздо солиднее, чем просто «полевая батарея». Помимо всего прочего, Андрей Викторович был доволен, что наконец-то надолго возвращается под крышу родительского дома на Обводном канале.

Однако по прибытии в Санкт-Петербург Кольцову пришлось убедиться, что служба на новом месте — отнюдь не синекура для героя Маньчжурии. Председатель Объединенного Военно-Технического Комитета Великий Князь Петр Николаевич оказался руководителем не только умным, но и чересчур энергичным, повторяя характером своего старшего брата Николая, который, бывало говаривал:

— Я вам не покойный император Пётр, он-то просто Россию поднял на дыбы, а я ещё и барьеры на галопе брать заставлю!

Капитану Кольцову, помимо задачи усовершенствования его ручных бомб, была поручена разработка приспособлений для их залпового метания на расстояние, недостижимое для броска рукой, а также секретные проекты приспособления для сбрасывания бомб с аэропланов и аэростатов, которые разрабатывались Авиационной комиссией и зажигательной бомбы специально аэропланного использования.

К середине осени первый действующий образец «кассетного гранатодержателя системы Кольцова» был отправлен на практические воздушные испытания на разведывательном дирижабле отечественной разработки по проекту капитана А.И. Шабского «Учебный». В ходе испытаний выяснилось, что, хотя нареканий к работе механизма гранатодержателя нет, но авиаторам доставляет определённое неудобство процесс переснаряжения кассет гранатами после того, как обе серии по пять гранат сброшены на землю. На борту «Учебного» могли подниматься лишь трое людей, двое из которых вынуждены были следить за двигателем, приводящем в движение два воздушных винта, расположенных по обе стороны гондолы. Опускаться же постоянно в расположение воздухоплавательного подразделения для замены гранатных кассет летательному аппарату было неудобно и отнимало чересчур много драгоценного времени, необходимого для наблюдения. Вследствие этого было принято решение использовать данные гранатодержатели лишь в качестве подсобного средства вооружения аэростатов на случай необходимости срочного бомбардирования открыто расположенных наземных целей в виде живой силы и позиций артиллерии противника.

Ораниенбаум, канцелярия Офицерской Стрелковой Школы.

20 апреля 1909 года.

— Здравия желаю, господин ротмистр.

— И вам того же господин капитан.

— Капитан Кольцов, Андрей Викторович — военный представитель на Рижском и Петербургском заводах «РБВЗ». Вас должны были предупредить…

— Да, разумеется, господин капитан. Чем могу помочь?

— Прошу вас помочь в предоставлении мне для использования в служебных целях небольшого автомотора, а то приходится частенько мотаться, то туда, то сюда, просто не успеваю вовремя.

— Думаю, что смогу вам помочь. На днях нами получено для округа пять легковых и десять грузовых машин, кстати говоря, вашего же Русско-Балтийского завода. Так что попрошу Вас передать мне заявку на предоставление транспорта и получить автомотор в полное своё распоряжение на всё время пребывания здесь.

Еще один вопрос по существу: вам необходим просто автомобиль, или же вкупе с прикомандированным шоффэром?

— Да пожалуй, что лучше с водителем: к сожалению, моё искусство управления автомотором, в отличие от верховой езды, оставляет желать лучшего. В своё время я прослушал краткий курс вождения и даже проехал саженей пятьсот за рулём, однако качество этой езды, увы, крайне неудоблетворительно.

— Хорошо, извольте завтра, к восьми утра прибыть к гаражу за машиной. Заодно и оформите командировку для нашего шоффэра.

— Спасибо, господин ротмистр!

— Нечего меня благодарить, господин капитан, одно дело делаем.

Утро. Капитан Кольцов подходит к штабу автотранспортного батальона при «Офицерской Стрелковой Школе».

— Здравствуйте, Андрей Викторович!

Из открытого окна на него смотрит новый знакомый.

— Я взял на себя смелость и уже оформил все необходимые для вас документы. Кстати, вот прошу любить и жаловать: Ваш персональный шоффэр — старший унтер-офицер Первого Кавказского железнодорожного батальона, кавалер Знака Военного Ордена Павел Васильев.

К капитану подошёл среднего роста, унтер с Георгием на кожаной куртке, блеснут умными глазами с хитринкой:

— Здравия желаю, ваше благородие!

— Здравствуй, братец. Ладно, унтер, время не терпит: поехали на Русско-Балтийский вагонный завод, а там посмотрим, годишься ты мне, или как.

— Слушаю, ваше благородие. Разрешите идти заводить?

— Ступай, братец, да подгони мотор побыстрее…

Первые верст десять шоффэр и офицер проехали в молчании. Видимо желая скрасить скуку поездки, капитан Кольцов задал унтер-офицеру вопрос, что за машина и что из себя представляет.

Ответ последовал незамедлительно: автомотор русский, изготовлен в 1908 году. Выпускается серийно на Русско-Балтийском вагонном заводе с применением передовой технологии. Двигатель — четырехтактный, четырехцилиндровый, все цилиндры отлиты в одном блоке, вертикальный о расположенный нижнеклапанный рядный, водяного охлаждения, мощность мотора — двадцать лошадиных сил. Автомобиль развивает максимальную скорость до шестидесяти вёрст в час. Езда на четыреста вёрст на одной заправке. Марка «Руссо-Балт С 24–30, третья серия».

— Хорошо, братец, вижу, машину знаешь, хвалю! Что ты скорость сбрасываешь? Поехали дальше.

— С каких пор в шоффэрах, Павел?

— А как война кончилась, так я и попал сюда.

— А на войне где был?

— Так по специальности своей воинской: на бронепоездах, что на КВЖД действовали. Там и крестик заработал: мы как раз хунхузов тогда здорово пощипали. А уж потом господин ротмистр, Владимир Иванович, меня сюда в школу забрали. Мы с ними в 1907 году бронемашину гоняли для проверки всяческой, а команду над нами имел тогда их высокоблагородие полковник Филатов. Ох мы тогда и поездили вволюшку! За малым чуть не разбили эту броненоску.

— А где же испытывали ее?

— Да на ружейном полигоне под Ораниенбаумом: полигон тот при нашей Офицерской стрелковой школе был. Мы на этой машине за шестьсот верст проездили, по шоссе она хорошо раскатывала, а по проселкам, ну никак, да и ломалась частенько. Да и пулеметы разные на него ставили, всё не могли выбрать, какие лучше будут.

— А какие пулемёты?

— Дак что, ваше благородие, известное дело: «Максим», «Мадсен» и французский «Гочкис».

Рапорт капитана Кольцова, военного представителя при акционерном обществе «Российско-Балтийский Вагонный завод» в Военно-Технический отдел при Военном Министерстве о положении дел по производству автомобилей для военных нужд, от 1 числа декабря месяца 1910 года.

…Автомобильный отдел Акционерного общества Русско-Балтийского вагонного завода в Риге (РБВЗ) был учрежден по предложению, направленному в Совет правления Общества его председателем М.В. Шидловским. Изготовив свой первый легковой автомобиль модели «C 24/30» 27 мая 1908 года, правление РБВЗ одновременно направило в Военное министерство заявление с предложением о поставке легковых автомобилей для штабной службы в армии. Через месяц Военным Министерством был сделан запрос о возможности заказа на заводе также и грузовых автомобилей грузоподъёмностью полторы, две и три тонны.