Сергей Шкенев - Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!" Страница 16

И, скорее всего, они правы, так как физически не могли принимать участие в самой первой атаке с применением технических средств. Один в это время увлечённо обстреливал британские порты зажигательными ракетами, а другой выполнял важное задание в Лондоне. Ведь в России инициатор любого предложения всегда претворяет его в жизнь, и исключения столь редки, что о них не стоит и упоминать.

- Что это такое, сэр? Посмотрите! - английский лейтенант передал подзорную трубу полковнику Нуланду, и указал рукой вдаль. - Вон там, на дороге.

"Новый Нортумберлендский стрелковый полк", названный в память о прежнем, погибшем при защите Кандагара от казаков атамана Платова, получил приказ задержать продвижение французов до прибытия подкреплений, и его командир ожидал тяжёлого боя с превосходящими силами. Но с достойным противником, а не вот с этим...

- Те самые азиатские орды, о которых говорил наш первый министр!

По дороге в сторону англичан со слышными издалека воплями неслось нечто похожее на повозки, запряжённые огромными медведями. Неужели в газетах написали правду, и русские действительно поставили на службу диких хищников? Боже, храни Англию!

- Немедленно высылайте вперёд стрелков, лейтенант, и постройте свой батальон.

Полк сформирован совсем недавно из призванных указом Его Высочества принца-регента арендаторов и работников мануфактур, и представлял в лучшем случае ополчение, но никак не часть регулярной армии. Естественно, что имеющие военный опыт офицеры всеми правдами и неправдами отказывались от должностей в подобном недоразумении, поэтому даже батальонами командовали безусые юнцы, купившие патент на подаренные родителями деньги. Энсины во главе взводов, а то и рот! Где такой позор ещё можно увидеть! Ладно, удалось выпросить десяток прошедших Испанию стрелков. Недорого, всего за пятьдесят гиней.

Вот как раз они, рассредоточившись перед сбивающимся в строй полком, и встретили прицельным огнём варварские телеги. Чаще всего промахивались - всё же есть разница между стрельбой по плотным рядам противника и выстрелами по стремительно движущимся мишеням. Но то здесь, то там страшные звери катились кубарем, ломая оглобли и обрывая упряжь. С разваливающихся колымаг соскакивали солдаты в привычных мундирах французской армии и тут же принимались палить в ответ. Как там русские говорят... в белый свет, как в копеечку?

- Так их, лягушатников!

Напрасно полковник радовался и восторженно размахивал треуголкой - потеря десятка телег из более чем полутора сотен нисколько не смутила противника, и остальные продолжили лететь навстречу нортумберлендцам. Всё ближе лохматые оскаленные морды хищных зверей... виден блеск клыков и бешеная пена... кровожадный рёв холодит кровь в жилах...

Команды английских офицеров с трудом пробивались сквозь панические крики солдат, с ужасом смотревших на бешеную гонку. Про оружие как-то и не вспомнили.

- Ружья к ноге! Скусить патрон! - надрывал голос тот самый лейтенант, подававший подзорную трубу полковнику Нуланду. - Засыпай порох!

Едва ли треть стрелков смогла выполнить команду, а сплюнуть пулю в ствол не успел никто - разметавшие передовых застрельщиков телеги врезались в строй. Последнее, что увидел батальонный командир, была лошадиная морда, неизвестно для чего украшенная париком из лыкового мочала. А потом выскочивший как из-под земли француз в длинном выпаде воткнул штык лейтенанту под подбородок.

- Спасайся!

Выжившие потом рассказывали, что этот крик раздался одновременно с нескольких сторон, и почти все признавали, что он прозвучал с ярко выраженным французским акцентом. Но тогда никто не стал разбираться, и заранее смирившийся с поражением батальон бросился бежать, для большей скорости бросая оружие. И уже стало неважно, что ужасные чудовища оказались обычными клячами, конфискованными в прибрежных деревнях и для устрашения украшенними пучками липового лыка... страх и инстинкт самосохранения не обращают внимания на подобные мелочи.

Французы тут же воспользовались образовавшейся брешью, чтобы ударить во фланги первому и третьему батальонам нортумберлендцев. Рядовой Жак Лепаж, заменивший убитого метким выстрелом капрала, собрал вокруг себя десятка два спешившихся или свалившихся с повозок стрелков, и командовал, лихорадочно вспоминая наставления русских сержантов, приставленных к их полку.

- Заряжай, чёртовы отродья, мать вашу за ногу! - половина фразы прозвучала на русском языке, но перевода никому не потребовалось. - И врассыпную!

Преимущества рассыпного строя бывшим наполеоновым гвардейцам объяснили ещё в Нормандии, заставляя обстреливать рассредоточенные соломенные чучела в красных мундирах. Результат удивил - некоторым мишеням досталось по две-три пули, но большинство так и осталось стоять невредимыми. А ещё их учили падать на землю перед ответным залпом.

- Ложись! - Жак закричал за какое-то мгновение до того, как вспыхнул порох на полках английских ружей, но этого мгновения хватило. Лишь один зазевавшийся солдат получил свинцовый подарок в грудь. - Стрелять с колена!

Сам Лепаж поднялся во весь рост, чтобы оценить обстановку. Она, надо сказать, радовала - телеги, запряжённые ряжеными под медведей клячами, опрокинули фронт ещё одного батальона, а их седоки благоразумно не стали ввязываться в рукопашную свалку при явном численном меньшинстве, и обстреливали бегущих британцев с расстояния пятидесяти шагов. Ответного огня не было. Вот повезло же кому-то...

Полковник Нуланд растерянно оглядывался по сторонам в поисках сбитой пулей треуголки. Как же теперь без неё? Ведь только по ней французы смогут определить в нём офицера, и не пристрелят, а возьмут в плен. И сабля куда-то потерялась. Ножны болтаются, мешая бежать, а сабли нет... Тогда может быть стоит выбросить подальше карманный пистолет? Да, так и нужно сделать!

- Вы ранены, сэр? - энсин второй роты третьего батальона выскочил из порохового дыма как чёрт из табакерки, и бросился к полковнику. - Помочь с перевязкой, сэр?

Нуланд очумело помотал головой, и только сейчас заметил, что сжимает в руке батистовый платок. Собирался использовать его вместо белого флага? Скорее всего так и есть - ведь недаром всего неделю назад старшая дочь, вручая уходящему на войну отцу этот подарок, с жаром убеждала, что память о доме поможет остаться в живых. Правда, малютка Виктория ещё просила привезти настоящих Russian cossacks, чтобы держать их в клетке и кормить миндальным печеньем...

- Я не ранен! Идите к своей роте, энсин!

- Её больше нет, сэр!

- Так найдите другую, чёрт побери!

- Вообще никакой нет, сэр! - выкрикнул бывший командир роты, и вдруг странно замер, выпучив глаза.

Полковник бесконечно долгое мгновение глядел на вылезший из груди энсина кончик штыка, а потом небо заслонила невероятно огромная рожа с позавчерашней щетиной.

- Bonjour monsieur! - Жак Лепаж пнул потерявшего сознание полковника в рёбра, и заключил. - Сомлел, бедолага.

Потом присел, чтобы быстро, но тщательно обшарить карманы англичанина. Вроде как непростой гусь попался? Это русским союзникам хорошо, у них, как говорят знающие люди, сбором трофеев занимаются специальные команды и добыча сдаётся в казну по честной цене. А тут чуть зазеваешься, и товарищи по полку вмиг опередят, оставив неудачника с пустыми руками.

Первым делом Жак забрал батистовый платочек. Мелочь, конечно, но мелочь благородная, потому, как и всякое излишество довольно ценная. Копейки две можно выручить, если не все три. Вторым попался пистолет. Небольшой, четырёхствольный, украшенный серебром и перламутром. Бесполезная штука - русские такое не покупают, а у французов нет права на ношение личного оружия. Только генералам сабли разрешили, но где теперь эти генералы?

Ага, а это что, уж не кошелёк ли? Лепаж подбросил тяжёлый мешочек в ладони, стараясь по звону монет отличить золото от серебра. Или там всё вперемешку? Пусть даже так - вес внушает определённые надежды. Вот только почему вместо ласкающего слух звука слышится приближающийся вой?

Лейтенант Самохин наблюдал за атакой французов с невысокого холма, и ощущал себя то ли Александром Македонским, то ли предводителем шайки разбойников. Последнее больше всего соответствовало действительности.

- Чёрт бы их побрал! - ругался Фёдор Саввич. - Сержант!

- Здесь я, ваше благородие!

- Запрет на мародёрство во время боя объявите каждому под роспись.

- Так вроде уже... нет?

- Там было в отношении мирного населения.

- Понятно, ваше благородие, непременно разъясним недоумкам политику командования. С сегодняшним случаем разбираться будем?

- Не нужно, их бог накажет.

Самохин немного ошибся - возмездие настигло любителей трофеев незамедлительно. Послышался пронзительный вой, и на французов начали сыпаться оставляющие дымный след ракеты. Они не отличались особой точностью и, по меньшей мере, две трети попали куда угодно, только не в цель. Правда, и те, что долетели в нужное место, взрывались не все. Часть просто втыкалась в землю, испуская сноп пламени, а часть падала плашмя, сшибая солдат с ног длинными шестами-стабилизаторами.