Александр Афанасьев - Мятеж Страница 16

Но даже с такими мерами предосторожности полковник не понимал — как Аллах до сих пор не покарал его, этого гнусного вероотступника, этого ренегата, каждый вздох которого является оскорблением Аллаха…

Король Гази-шах был не просто мунафиком — он был гораздо хуже. Все, буквально все, что он делал — несло на себе отпечаток рук Иблиса и обещало вечное пламя, в котором будут корчиться вероотступники. Король воровал из казны и переправлял это на свои тайные счета — полковник сам не раз сопровождал его в поездках в Швейцарию. Король имел гарем, в котором были как мальчики так и девочки — он любил помоложе, и иногда в гарем ему дарили восьмилетних! В гневе король убивал — он постоянно носил с собой пистолет, и полковнику дважды приходилось выбрасывать ночью трупы в реку Кабул — это только в его дежурство, а что было в другие? Король покровительствовал наркоторговле — этому бичу Афганистана, мерзкому и богопротивному делу, которое Раббани и его приспешники посмели объявить угодным Аллаху — как только язык повернулся объединить имя Всевышнего и этот мерзкий яд! Король приближал к себе откровенных негодяев — взять того же доктора Раббани[30], такого же как и он любителя маленьких детей, проклятого уммой[31]. Иногда королю было скучно — он ехал по Кабулу в одной из своих машин, видел идущего по тротуару ребенка и приказывал своим нукерам, в числе которых был и полковник — затащить ребенка в машину. Потом он развлекался с ребенком всю ночь, и если тот к утру еще был жив — отдавал его офицерам Королевской гвардии. Тело выбрасывали в ту же реку Кабул — а несчастная мать рвала на себе волосы и чернела от горя.

Воистину, такой преступник не имеет права на жизнь. Махди прав!

Но король, страшаясь гнева Аллаха и гнева людского, принимал и самые обычные меры предосторожности — полковник знал их как никто другой, потому что и его самого учили этим мерам в далекой, полной дождей и туманов стране. Кортеж короля состоял из десяти машин. Первыми двумя шли бронетранспортеры — британские Сарацины, устаревшие, но модернизированные, оснащенные скорострельными пушками от истребителей и очень надежные. Потом шли один за другим семь одинаковых Рейндж-Роверов без номеров — в который из них сядет король становилось известно только перед самым выездом и выбирал — лично король. Замыкал колонну такой же Сарацин. В любой поездке короля сопровождали не менее пятидесяти человек — отборных офицеров Королевской гвардии, прошедших подготовку в Великобритании на спецполигоне в Херефорде и каждые два года отправляемые в Великобританию на переподготовку. Возглавлял кортеж старший офицер в чине не ниже полковника. Опасаясь, король почти никогда не пользовался самолетами и вертолетами — хотя и тот и другой у него были. Если нужно было куда то лететь — он пользовался не своими вертолетами — а вертолетами британской миссии и два вертолета с королем на борту сопровождали два боевых вертолета, а все экипажи вертолетов были британскими.

Но сегодня дежурным офицером и руководителем группы охраны был он. Махди благословил его — и возмездие свершится.

Сегодня.

Один из офицеров, майор Нур Шаид приблизился к тяжело опершемуся на мраморные перила лестницы полковника

— Господин полковник, с вами все в порядке?

Полковник вернулся из мира кошмаров, в которых он пребывал. Да, так жить нельзя — только искупительная жертва положит конец всему этому.

— Какого черта!? Все в порядке!

Майор вздрогнул от рыка, но все же доложил.

— Господин полковник, Его Величество изволят одеваться. Скоро поедем.

— Проверь машины!

Слушаюсь…

После казни тех праведников их отвезли обратно в казармы и дали джинна — проклятого напитка неверных, валящего с ног. Тогда он напился до полного бесчувствия, чтобы забыть — хотя знал, что забыть не удастся. Наутро они узнали, что двоих из них забрал к себе Аллах — видимо, самых достойных из них, чтобы не дать им еще больше совершить злодеяний и заслужить еще более страшную кару. От остальных Аллах отвернулся…

Долгие годы он поднимался по служебной лестнице. В Гвардии царили волчьи законы — убей или будешь убит, донеси или донесут на тебя. Все казни офицеров гвардии поручались самим офицерам гвардии — один раз он вынужден был повесить своего лучшего друга, и вина его была всего лишь в том, что он по пьяни осмелился непочтительно высказаться о монархе. Это была самая омерзительная традиция — его кого-то нужно было пытать и убивать, то поручали это всегда лучшему другу, самому близкому человеку, делая так, чтобы они ненавидели не только весь мир, но и друг друга, чтобы никто никому не доверял. И он сделал это, и даже не потерял свою бессмертную душу, ибо нечего было терять. Он пил спиртное, он пытал, он убивал. Когда к ним в казармы спускали из королевских покоев изнасилованного ребенка — он тоже его насиловал, а один раз — по жребию — ему довелось добить ребенка. Все это он делал и в последние два года — но теперь он делал это не просто так, и все жертвы, павшие от его руки — были принесены Аллаху. Все они невинны и рай отныне будет им домом.

Полковник снова вернулся в реальный мир, когда на степенях уже раздавались шаги — шел король. Король был назначен полковником одного из британских полков — непонятно зачем — и он с тех пор очень часто надевал красную, шитую золотом, попугайскую форму чужого государства, чужой армии, чужого народа, пролившего столько афганской крови. О мудрейший Аллах, можно ли еще как то надругаться над этой бедной страной?!

Полковник успел принять стойку смирно и отдать честь королю, когда тот появился на самом верху мраморной парадной лестницы. Не обращая на него внимания, тяжело переваливаясь (в последнее время король очень пополнел) король прошествовал к дверям, которые ему открыл согнувшийся пополам в поклоне слуга.

Надо идти.

Проверив пистолет — он у него всегда лежал в кобуре на правом боку, и еще один, небольшой, в левом кармане, полковник поспешил за королем. Король уже сел в какой-то из РейнджРоверов, охрана спешно рассаживалась в остальные. Полковник вскочил в первую машину, поморщился от ужасающей вони выхлопных газов, издаваемых двигателем Сарацина.

— Первый всем — проверка!

Привычно зазвучали доклады о готовности. Полковник слушал их, пока не услышал искомое, то, что и было нужно.

— Их Величество приказывают ехать в британскую миссию.

Британская миссия! Там будет этот бледнолицый ублюдок, который сам не раз развлекался во дворце с бачами![32] Неужели Аллах улыбнулся ему?! Карающая десница Аллаха поразить не только муртада и мунафика — но и бледнолицего бачабоза!

Аллаху Акбар!

— Первый всем! Британская миссия! Отправление немедленно. Докладывать обо всех угрозах!

Окутавшись дымным облаком выхлопа, перед ними тронулся Сарацин — топливо в Афганистане было неважным, и двигатели из-за такого скверного топлива выходили из строя. Этот, судя по всему еще немного — и придется менять.

Британская военная миссия располагалась в международном аэропорту Кабула — это было доброй британской традицией, все их военные базы и миссии располагались на базе аэропортов. Помимо находящегося на поверхности смысла — британцы были сильны авиацией и им нужны были аэродромы, чтобы максимально эффективно использовать свои возможности в воздухе — был еще один смысл, который никогда и никем не озвучивался. Наличие британских гарнизонов в крупных аэропортах повышало стойкость местных элит и их готовность бороться с любыми беспорядками. Потому что они знали, что в случае мятежа воздушный путь — самый короткий и надежный путь, по которому можно сбежать из охваченной мятежом страны — контролируют британцы, и именно они будут решать, кому можно будет покинуть страну — а кто попадет в руки мятежников. И попавшие в капкан элиты, по сути заложники в собственных странах — были готовы на все.

Дорога к аэропорту — она была единственной и довольно длинной, аэропорт находился за городской чертой — хорошо охранялась британскими военными патрулями. На подходе — крупный чек-пойнт британцев, с бетонными постройками в два этажа высотой, с пулеметами, с легкими пушками — у британцев до сих пор не было надежного автоматического гранатомета, и они предпочитали в качестве усилителя огневой мощи мелких подразделений использовать легкие скорострельные пушки. Бронетранспортеры — такие же Сарацины, уставившиеся стволами своих авиационных скорострельных пушек на Кабул. Чуть дальше, обложенные бетонными блоками, в мощных капонирах — самоходные гаубицы последнего поколения, стреляющие на пятьдесят километров и накрывающие залпом всю кабульскую зону. Зона безопасности — с минными полями, защищенными от тайного разминирования заборами из колючей проволоки и патрулями на вооруженных двумя-тремя пулеметами Шерпах. Полковник знал, что дежурная пара боевых вертолетов находится на аэродроме в пятиминутной готовности, еще две патрулируют сектор — вокруг становилось все опаснее и опаснее, русские наращивали поставки, и теперь даже безопасно взлететь было нельзя.