Константин Калбазов - Фаворит. Боярин Страница 16

– О как! А твое-то серебро где? – удивился отец.

– Батя, будем рядиться? Иль вспомним, откуда взялось твое серебро?

– Ты не закипай, молодь, – одернул сына отец. – Лучше скажи, куда мог такую прорву серебра задевать? У тебя же его больше десяти тысяч было. Мы с гораздо меньшим смогли Карповку поднять.

– Согласен. Только тут ты два года поднимался и лишь в этот год в полную силу заработаешь. Мне же раскачиваться некогда. Сожрут – оглянуться не успею. А это дорогого стоит. Опять же, руда от шведов да от псковичей пойдет уже в этом году, и только за нее выложить нужно будет изрядно. А выделка металла с первой прибылью хорошо как к весне случатся. Да прибавь сюда же канал. И ничего вычеркнуть нельзя, дабы разом взять и вздыбить.

– Н-да… Удумал же, – помяв подбородок, задумчиво произнес Архип. – Хм. И главное, все одно к одному.

– Ты о чем, батя?

– Да тут, вишь, какое дело. Есть в Туле один оружейник, Антуфьев Никита Демидович. Вот сватает нашу Глашку за своего старшенького, Акинфия. А за ней нужно приданое дать. Да не абы какое. Никита с челобитной к царю обращался, чтобы тот позволил ему построить завод на Урале.

– И?

Иван даже напрягся. Вот помнилось ему, что знаменитый род Демидовых поначалу вроде как и не Демидовым был. А еще – что старшего сына родоначальника, добившегося наиболее значимых результатов, звали Акинфием. Неужели это они и есть? Если да, то…

– Так я и хочу под это дело подвести и приданое, и своим серебром вложиться, – начал пояснять отец. – По твоим словам, края те богатые. Каждая вложенная копейка червонцем обернется. Тут ведь только пальчик всунуть, а уж где первый завод, там и второй. Государь заводчикам благоволит. Эвон ты вроде и в бегах, а на твою землю никто руку не бросает.

– Ну, со мной как раз все ясно. Следствие не окончено, суда не было, а потому и вина моя пока не доказана. А коль скоро так, то и имущество мое отобрать государь пока не может. Если, конечно, пожелает придерживаться буквы закона. А как решит проявить волю самодержца, так тут уж не видать мне моих земель.

– Вот еще и это, Ваня. Никита чего загоношился-то. Указ Николай издал. Мол, заводчики, какие свою пользу и состоятельность доказали, могут выкупать землю в собственность и владеть ею, пока заводы работают. Мне такое дозволение дадено.

– И ты хочешь выкупить мои земли?

– Пока та землица за тобой, все нормально. А как государь повелит отобрать, так ить кто ж знает, кого там посадят. А это кус серьезный.

– Я тебя понял, батя. Значит, тебе средства потребны и на приданое, и на покупку земли у казны, а тут еще и я под бочок закатился.

– И на то, чтобы Никите ссудить под его завод на Урале, – напомнил отец.

– Хм. Ну, дело-то хорошее. Я так понимаю, что заем сделаешь по-родственному, под малую долю?

– Ну да. Всего-то под двадцатую часть.

– Не жадничай, батя. Коли по-родственному, то делай под сотую. Но на все заводы, что будут поставлены Никитой и Акинфием.

– Не продешевим? Они ить и по миру могут пойти.

– Даже не сомневайся, батя.

– Ладно. Быть посему. Вот только серебра-то им потребно много. Ему ить еще и крепостных выкупать. Это мне хорошо, вольные потянулись на отхожие промыслы, да и остались. А кто ж к нему в ту глухомань-то подастся?

– И сколько при таком раскладе ты можешь выделить мне?

– Двадцать тысяч. Это все, что могу. Все расширения, что на этот год были запланированы, псу под хвост. И покупка земли в то же место. К концу осени еще накопится, но никак не раньше.

– Двадцать тысяч, значит. Хм. Ну что ж, это меньше, чем я рассчитывал, но ничего. Если впритык, то уж как-нибудь разрулим. Ну и к осени еще деньга подтянется. А там, глядишь, заем какой учиним. Как-нибудь выкрутимся. А за землю не переживай. До моего клина никто не доберется. Коль скоро Николай не тронул раньше, не тронет и теперь. Ну и другие потом выкупишь. Никуда та земля от тебя не денется. Да даже если у меня и отберут ту землицу, все одно ты будешь первым, кому предложат.

– Оно, конечно, неплохо, коли так-то. Но ить выкупать у тебя и у казны – это две большие разницы.

– Все верно. Так-то бесплатно отойдет, а эдак придется казну посеребрить. Но ты на этот счет не переживай. Не будет тут урона, – произнес Иван.

Причем он был настолько убедителен, что отец сразу же поверил. Вот не было причин ему не верить. А все началось с той клятой сосульки. Как приголубила сына, так того словно подменили. И ведь ни разу еще не ошибся.

– Ну что, батя, готовься в путь-дорожку.

– А как же Глашка? – растерялся от такого напора отец.

– Ну не беда, оженят без тебя. Благослови – и в путь.

– В путь? Ага. Вот так, значит, все просто?

– А чего усложнять, – пожал плечами Иван.

– Ты когда женишься, бестолочь? – вдруг ни с того ни с сего выдал Архип.

– Батя, опять? – закатив глаза, едва не простонал Карпов.

– Я те дам опять. Раньше Ирина мешала, а теперь-то что?! – отпуская подзатыльник, едва не выкрикнул отец.

Больно же! Йолки! Иван подхватился и самым решительным образом рванул к распахнутому окну. Что-то батю в этот раз развезло по-особенному. И ведь теперь-то Иван его не воспринимает как постороннего. Близка ему стала вся семья, и ничего с этим не поделать. А раз так, то самая лучшая оборона – это не мордобой, а бегство.

– Куда, песий сын?! А ну, стоять! Пива налей.

– Драться не станешь? – с надеждой спросил Иван.

– Не стану.

– Ладно.

Иван отошел от окна и, подойдя к столу, взялся за кувшин. Когда наполнил кружку, отец уже отсек путь к окну и деловито снимал пояс.

– Батя, ты обещал не драться, – выставив перед собой руку, напомнил Иван.

– Так и не стану. Дерутся дланью, а как ремнем, вожжами али хворостиной, так это не драка, а воспитание. Куда? А ну, стой!

Ага. Щаз. Окно – это, конечно, хорошо. Но Архипу не раздвоиться, а в комнате есть еще и дверь. Р-раз, и Иван уже выскочил в коридор. Столкнулся с испуганной и удивленной матерью. Отставил в сторону маленькую женщину и стремглав бросился из дома. Погостил, йолки! Да он лучше на сеновале переночует. А там, глядишь, и очередной батин заскок пройдет.

Глава 4

Не рой яму другому

– Корчмарь! Вина и еды! Пся крев.

Шляхтич, ввалившийся в корчму, был явно не в духе. А потому попавшемуся ему на пути пьянчужке досталось от всей широкой русинской души. От тычка кулаком мужик с грохотом отлетел в угол обеденного зала. Хм. Пускай русинский шляхтич едва мог связать пару слов на родном языке[9], кровь – она не водица. А уж норов – так и подавно.

Явно кипя от злости, шляхтич осмотрел всех присутствующих. При этом он старался заглянуть каждому из них в глаза, явно желая спустить пар. Ему нужна была хотя бы мало-мальская зацепка. Но все посетители дружно сделали вид, что ничего не происходит и в корчму вошел вполне достойный господин, имеющий все основания требовать к себе особого отношения.

– Пся крев, – на этот раз недовольно буркнул себе под нос шляхтич.

Еще раз окинул помещение взглядом, но теперь уже ни в кого не всматриваясь. Что-то для себя решил и двинулся прямиком к большому столу у распахнутого окна. Четверо его спутников, вооруженных до зубов, двинулись следом за своим лидером.

Лето выдалось жарким, а потому стол оказался занят. Там сидел купец – по облику и одеянию сразу видно, что не из голытьбы. Чего никак не сказать о шляхтиче. Но торговец предпочел подняться и, отвесив почтительный поклон, переместиться за другой стол. Тут же появилась подавальщица и переставила посуду вслед за согнанным со своего места посетителем.

А к шляхтичу и его спутникам поспешил сам хозяин корчмы. Таких клиентов лучше ублажать. Даже если эта сволочь решит не платить. Тут ведь какое дело. Коли не заплатит, то будет, конечно, убыток. А коли учинит погром, так к убытку за угощение добавится битая мебель и посуда. Да самому корчмарю достаться может. А еще остальные посетители разбегутся, не уплатив по счету.

– Чего изволит пан? – услужливо поинтересовался корчмарь.

– Пан уже все сказал. Вина и еды. Да поживее, – зло и в то же время пренебрежительно бросил шляхтич.

– Кашу, щи или…

– Мяса! Пся крев! Много мяса! Пшел вон, – отвесив корчмарю пинка, завершил заказ посетитель.

– Базыль, остынь. Этот-то тут при чем, – усаживаясь напротив лидера пятерки, произнес его товарищ, щуплого сложения и невысокого росточка.

– Крыштав, ты мне не указывай, что делать, – набычился шляхтич, отличавшийся куда большей статью и крепким сложением.

– Остынь, говорю, – ничуть не смутившись и не выказывая беспокойства, произнес щуплый. – Хватит с нас твоих глупостей. До сих пор не могу понять, как дал себя уговорить на эту авантюру, – а вот это уже устало и с нескрываемой досадой.

– Можно подумать, тебя на это дело силком тянули, – недовольно буркнул здоровяк Базыль и тяжко вздохнул.

Остальные компаньоны наблюдали за ленивой пикировкой с совершенным равнодушием. Уже привыкли к тому, что эти двое вечно оспаривают друг у друга пальму первенства. У них это вообще с детства ведется.