Девочка со скрипкой - Юрий Артемьев Страница 16

Болтая по дороге о всякой ерунде, я подумал, что надо было бы взять с собой и оружие, зарядив его по новой… Но потом пришёл к мысли, что и так сойдёт. Вроде бы нас никто там не ждёт.

Ох, уж этот русский «Авось». Сколько подвигов и глупых смертей на его счету. Самые нелепые поступки мы совершаем с этим волшебным словом на устах. Авось получится..

И что удивительно… Ведь получается порой. Но не всегда…

* * *

Как сказал мне однажды мой боевой товарищ: «Наш Бог счастлив.» Что это означало я ни тогда, ни сейчас до конца не понимал. Но странно. Работает эта непонятная фраза. Работает.

Всё прошло как нельзя лучше. Нормально в подъезд зашли. И не было на лавочке у подъезда вездесущих старушек. И не встретили в подъезде соседей. Тихо всё. Поднимаясь наверх, надели перчатки. Нормально в квартиру вошли. Тишина…

Свет зажигать не стали. На всякий случай, я первым делом забежал на кухню, и прихватив первый попавшийся нож, с ним в руке пробежался по всем комнатам. А комната была всего одна. Плюс совмещённый санузел. Плюс кухня. И всё. Балкона нет и кладовки нет. Антресолей нет.

После извлечения из-под кровати большого чемодана встал вопрос: А надо ли ещё что-то искать в квартире? Я решил, что надо. Но сначала проинспектируем чемодан.

Это не чемодан — это монстр. Такие в народе иногда называют «Мечта оккупанта» из-за большого его размера.

Закрыт на замочки, спрятанные в чемоданных запорах. Но сам замок смешной. Гвоздиком бы я открыл без проблем. Но зачем гвоздик, когда есть родной ключ на связке, изъятой у убиенного мною мента.

Картина маслом. Мечта кладоискателя. Ряды пачек советских денег. Деньги не в банковских упаковках, не новые, а просто перетянутые аптечными резинками. Тут тебе и сотни, и полусотенные. Есть и по двадцать пять и по десять. О, даже по пять несколько пачек. По рублю и по трёшке, пачек не было.

Не пересчитывая, перекладываем деньги в сумку. Сумка та же самая. Что мы вчера на той квартире приватизировали. А что? Удобная. Большая и объёмная. Кожаная. Типа кофра или саквояжа.

Несколько пачек разномастных облигаций трёхпроцентного займа. Тоже отправляются в ту же сумку. Мешочки с золотыми монетам, а их с десяток, не меньше… Не монеток с десяток. А мешочков с ними.

А это мы удачно зашли. Что тут ещё? Снова мешочки. Но на ощупь не монеты… Золотые украшения. С камнями и без. Современные, неказистые и изысканные подревнее. Может и дореволюционные есть. Яиц Фаберже не обнаружилось. Ну и хорошо. Куда их сбывать в это время в Советском союзе я понятия не имею. Да и с этими связываться тоже неохота.

— Натан! Мы сможем продать украшения, не засветившись перед милицией.

— Не знаю.

— А сотрудники Андропова нами не заинтересуются.

— Кто?

— Как кто? Комитетчики? Андропов же у нас глава КГБ?

— Инга! Ты что-то путаешь. Югий Владимигович Ангопов умег несколько лет назад. У него были больные почки. А после поездки в Китай в шестьдесят шестом он ещё чем-то заболел. Скончался уже… давно.

— Да. Я не знала. А кто руководит КГБ тогда?

— Малыгин Агдалион Николаевич.

— Как, как его зовут?

— Агдалион…

— Ясно Ардалион. Точно. Есть такое имя.

Сразу вспомнился фильм с Ириной Муравьёвой «Карнавал». Там как раз преподавателя звали Евдоксия Ардалионовна.

— А кто тогда замом у него? Цвигун?

— Да. Заместитель — Цвигун.

— Понятно…

* * *

А что мне стало вдруг ясно и понятно? Да то, что это на хрен совсем не мой мир. Почти такой же. Но не такой. Очень похожий, до мелочей. Но не до всех мелочей. Оказывается…

Надо будет посетить библиотеку, да полистать умные учебники. Может и ещё какие отклонения найдутся. Вдруг здесь не было, например Пифагора или Архимеда. Тут без стакана… То есть без информации не разберёшься. Но то, что этот мир не совсем мой… Ну или совсем не мой… Да хрен его разберёт. Не мой, и всё тут. Это мне уже стало ясно. Может и маньяков здесь нет из нашего мира. Может и Сливко не Сливко, и Чикатило не Чикатило. Блин…

* * *

— Ладно. Потом со всем разберёмся. Собираем всё, а дома решим, что с этим всем делать…

Что-то положили в сумку Натана, что-то в мой вещмешок. Я быстренько пробежался по квартире, но ничего нового для себя не нашёл. Стараясь не оставлять лишних следов. Мы наскоро закончили свои сборы и покинули квартиру. Надеюсь, что мы ушли так же незаметно, как и вошли. По крайней мере моя чуйка молчала. Покатавшись на метро, мы вернулись домой. Уже была вторая половина дня. Мы пообедали. Причём довольно плотно. даже с употреблением алкоголя. Каюсь, это была моя идея. Уж больно за эти дни накопилось всего на душе. Музыкант извлёк откуда-то плоскую бутылочку коньяка. Где он её прятал, не знаю. Вроде вместе с ним порядок в квартире наводили. Не заметил. Странно.

Натан разлил коньяк в две хрустальные стопочки. Примерно по грамм пятьдесят, не больше. Я поднял свою повыше и произнёс тост:

— Помянем наших близких и родных, так рано покинувших нас. Не чокаясь! До дна!

И мы выпили. Молча. После чего, так же молча ели суп, который я приготовил ещё позавчера. Ничего, вроде не прокис ещё в холодильнике. На второе были пельмени. Обычные, магазинные. А потом, после обеда так почему-то потянуло в сон. Что я ни слова не говоря удалился в комнату и выпал в осадок на диване. Как воздушный шарик из которого разом выпустили воздух.

Спал весь вечер, всю ночь и даже ещё немного. И лишь зов природы поднял меня, заставив бежать в туалет.

Натан сидел на кухне и копался со сломанной скрипкой. Дно у скрипки было отломано. А сверху была целая.

— Добгое утго!

— И тебе того же! Скрипку ломаешь.

— Да. Нет. Думаю, как починить…

— А может не надо…

Я метнулся в комнату, извлёк из портфеля оба нагана. Прямо с глушителями. Ну а на кухне пристроил оба револьвера внутрь корпуса скрипки. Положив всё это в скрипичный футляр, стал рассматривать более внимательно. Если особо не приглядываться, то сразу и не заметишь, как огнестрельное оружие прячется, прикрывшись музыкальным инструментом. А неплохо получилось…

— Натан! Отдашь мне эту скрипку с футляром для перевозки и переноски оружия?

— Мне не жалко. Я это купил для