Чужеземец - Владимир Георгиевич Босин Страница 16

— Ладно, проехали парень, — я помог Пахомке подняться. Тот размазывает кровавую юшку по лицу, но слез нет. Крепкий характер однако у мальца.

— Кто такие, что хотели?

Парень упрямо мотанул головой, не желая колоться. Но потом обронил, — это сподручники Кривого Антипа, за должком пришли.

— Должком? И сколько ты должен этому Антипке?

Я уже усвоил, что представителей подлого сословия именовали только в уничижительной форме — Васька, Антипка, Сенька.

Служивый люд и купечество уже именовались полностью. — Ермолай, Богдан, Игнат. А вот благородных именовали по имени отчеству — Михаил Васильевич, Андрей Петрович, Борис Платонович.

К кому себя отнести, пока не знаю.

Из немногословного повествования понял, что Пахом сирота, родом из далёких краёв. Вся родня вымерла из-за неведомой хвори, а его зараза не тронула. Мальчика подобрали проезжие купцы, сжалились и высадили в городе. А ведь могли и продать татарам на рабский рынок.

Малой уже почти годину живёт в Котельничах. Его подобрал местный глава шайки побирушек. За кров в подвале и скудную еду пацан должен каждый день приносить по два пула. Для этого нужно скитаться по рынку или стоять на паперти. Вместо этого пацан пытается подработать. Сбегать в лавку, принести воды или сушняка насобирать. Али таких как мы по городу поводить.

А сегодня его отловила это парочка подручных Кривого Антипки и предъявили должок, он три дня пустой приходил. Отсюда и его нежелание получить оплату едой, хотел долг погасить.

— Ясно, ну пошли, ерой.

Парни уже очухались, мой даже проблевался и сейчас стоят и злобно сверкают глазами.

— А ну пошли на хер…, - для убедительности я замахнулся копьём.

Оба амбала что-то пробурчали и пошли на выход.

— Что нос повесил, пошли дальше.

Так как день клонится к закату, мы решили возвращаться.

У постоялого двора обратил внимание, что наш сопровождающий плетётся позади, метрах в тридцати. Мы остановились в воротах, а он сел прямо в пыль. Со ступенек за этой картинкой наблюдает хозяин.

— Пацана пусти на сеновал переночевать.

Хозяин неожиданно проворно поймал кинутые мною два медяка и приглашающе махнул пацану.

Ну, вот и моё первое пребывание в новом мире. До этого я видел только дремучий лес и поселение из нескольких изб. А тут однако цивилизация, есть рынок, магазины и криминал. Но жить нужно именно здесь, чтобы не покрыться мхом в своей пещере. Я не имею в виду Котельнич, наверняка Великий Новгород поинтереснее.

Утром встали попозже, спустились вниз с вещами.

Ну и едальня, тёмное и задымлённое помещение. Половина столов свободна, мы выбрали первый попавшийся, показавшийся мне почище.

Ну, да. Рукава поддёвки прилипают к столешнице, пацанчик, шныряющий по залу, увидев моё недовольную рожу мгновенно подлетел и смахнул на пол крошки. Протирать стол видимо не барское дело.

Вспомнив про вчерашнего пацана я тормознул прислужника, — а Пахомка ещё здесь?

— Да, господин, во дворе сидит.

— Ну так зови сюда, чего он там высиживает.

Паренёк уже не выглядит таким чумазым, как вчера вечером. Оттёр кровь и явно умылся. За стол сел с достоинством, просто подсел с краю скамьи.

Узнав, чем нас собрались потчевать, велел принести пшённую кашу и остатки рыбника (рыбного пирога), который приготовили вчера.

Остальное показалось мне сомнительного качества.

Каша оказалась неожиданно вкусной, разваристая на очаге и сверху топлёное масло. Осматриваясь по сторонам я решил последовать чужому примеру и перекрестился перед едой. Я вообще заметил, что православные здесь осеняют себя крестом не только во время молитвы, но и заходя в помещение, перед едой и на дорогу.

Этот момент очень важен, нужно будет познакомиться с этим поближе, чтобы не выглядеть чужеземцем.

— А ты что замер, присоединяйся, — малой не стал кочевряжиться и достав облезлую небольшую ложку залез ею в общий чугунок.

Ел паренёк в отличии от Шуда аккуратно, не набирал ложку с верхом, левой ладошкой страховал, чтобы капли не упали на стол или штаны. А вот мой напарник наоборот частил, капал на собственные порты и издавал различные звуки, от удовлетворительного урчания до мощной отрыжки. Я уже привык к его манере кушать, а вот Пахомка порадовал.

Пока ели, я осматривал сотрапезников.

Шуда, ухитрился даже на бороду посадить кашу, но смотрелся он угрожающе. Лицо обычно угрюмое и настороженное. Заметно, что ему по жизни тяжело пришлось. Я даже не говорю о том, в какой ситуации он потерял язык.

По моим понятиям, если это было официальное действие, то обычно уродовали преступника так, чтобы было понятно за что. В нашем случае за оговор, лжесвидетельствование? Это где успел напортачить этот дремучий язычник? А может именно с язычеством и связано это наказание, типа за оскорбление истинного бога?

Теперь не узнаешь. Но я напарником доволен, одному то не сахар чай. А так помощник, и защитник. Силёнок ему не занимать, опять-таки охотник не плохой.

А вот что мне с этим пацаном делать прикажете?

Плотно позавтракав, я расплатился с хозяином постоялого двора и закинув мешок со скарбом пошёл в сопровождении Шуда на улицу.

А там картина маслом, стоит в воротах наш малец, а там три мужичка немалых габаритов. Вооружены дубинами, на поясах ножи приличного размера. Выглядят хлопцы решительно.

Когда мы приблизились к ним, шаг навстречу сделал крайний справа:

— Чужеземец, ты пошто мальца забрал? Он наш, за него деньги платены.

Оба напарника поддержали товарища одобрительным ворчанием.

Я так понимаю, что это продолжение вчерашнего. Ребята недовольны моим вмешательством, но пока не знают мой статус. Вот сейчас и пробуют прояснить ситуацию.

Мне показалось правильно обострить конфликт, — а ну пошли прочь разбойники, пока живота не лишились.

Двое сделали шаг назад, а это щериться и явно не собирается сдавать позиции. Может это и есть их старший? Тогда почему он не кривой?

Шуда стоит рядом, но не предпринимает попыток прийти мне на выручку, наоборот расслаблен.

Мне кажется, что сейчас действует правило самозащиты, она должна быть соразмерна.

Мой противник поигрывает дубиной, суковатая палка, которой ежели получить по башке, можно мозги растерять. Но, в принципе, она скорее не летального действия. Подумаешь, конечности или рёбра сломают.

Копьё думаю не стоит применять. А вот мой ломик в самый раз.

Я снял его с петли и крутанут разок. Он не заточен и тоже является дробящим оружием. Принцип соразмерности соблюдён.

Мой противник скользнул ко мне, подняв дубину для удара и предательский холодок страха ожёг меня. До этого я не встречался