Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 16

– Я сестру часто навещать буду. Пожалуется, оба глаза выну и заставлю съесть. Поняла? Кивни. Вот и умница, а теперь иди отсюда.

Свидетели особо ничего не поняли, я подошел, приобнял ее, мы о чем-то поговорили, и она быстро ушла. Испуганная, даже очень.

Особо у сестры про то дело я не интересовался, а тут сама вспомнила. Видимо, все же что-то да усмотрела.

– Всякое бывает, но ты присмотри за ней. Снова свои хороводы вокруг тебя будет водить, бей без разговоров. Но бей аккуратно, чтобы синяков не было и свидетелей. А то мало ли выгонят, этой дуре хватит глупости пожаловаться.

– Она со второго курса. На третий переходит. Думает, если старше, то можно нападать на тех, кто только был зачислен. Нас даже по группам еще не распределили. Это позже будет.

– Вот именно. Ладно, пишите письма.

Обняв сестру, я поправил мешок на плече и прошел в вагон. Проводник в этот раз был мужчина, какой-то не ухоженный, в грязной форме, с щетиной и даже перегаром, осмотрел билет и кивнул, проходи. Еще и посмотрел на меня как-то странно. Его взгляд я смог расшифровать, только когда добрался до своего места. Оценивающий он был и, судя по всему, оценка была не в мою пользу. Я купил место на верхнюю полку, однако купе было уже занято, там сидели пяток мужчин. Не сказать, что молодые, всем за тридцатник, крученные жизнью, это было заметно, ну и расплывшиеся со временем татуировки, что проглядывали из-под одежды, намекали на их не совсем хорошее прошлое. На руках особенно было заметно. Да те их особо и не прятали.

– Вещи свои убрали, место куплено, – кивнул я на полку, где были свалены мешки. Ладно бы другую полку заняли, так ведь на моей три мешка было.

– Ого, борзый, – усмехнулся ближайший. – Место занято, сам по вагонам ищи, где приткнуться. Бегом отсюда.

– За место уплачено. Хотите занять, выкупите у меня билет, я в принципе не против.

– Топай отсюда, – показал вор нож, после чего стал резать колбасу на столе.

– Ладно, потом поговорим, – пообещал я, зло сузив глаза.

Раздувать конфликт было не в моих интересах. Мы еще у вокзала стояли, милиция тоже не вариант, отбываем через минуту. Так что вернемся чуть попозже. Скорее всего, воры дали на лапу проводнику, вот тот их и разместил, причем заняв и мое место. Я мог бы поднять скандал, воры этого явно ожидали, но не буду. Чую, не простые парнишки. По стандарту за борзость мою должно было прилететь пару тумаков, однако те сдержались. Не должны были, но сдержались. Похоже, внимания к себе привлекать не хотели, а вот это уже интересно. Тут было два ответа на их поведение, первое, вполне возможно, они едут на дело и опоздать не могут, поэтому стараются вести себя тише воды ниже травы. Никакой водки и пива на столе, еда есть, но не спиртное. Вот это еще более странно. Однако во втором варианте, это курьер с охраной. И что он везет? Интересно было бы посмотреть, поэтому я и решил не нагнетать обстановку и действительно убраться. Мне средства нужны, а тут такая удача, думаете, я упущу ее?

Развернувшись, под презрительные смешки бывших сидельцев, я направился прочь. Покинул этот вагон и договорился с проводником в соседнем, уплатив ему на руку. Те брали пассажиров, если нет мест, у себя в купе устраивали. Денег не было, все Тане оставил, так, лишь мелочовка, так что дал в качестве оплаты наручные часы. Дорого, но другого выхода не было. Поезд тронулся, когда я мешок на полке пристраивал, так что, угостившись чаем, стал подремывать, пока не заснул, баюкая в руках гитару. Не хотелось бы, чтобы она пострадала. Похоже, у меня много работы будет на ночь.

Да, если еще кто не понял, я решил наказать воров. И за борзость, и за наглость, да за все. Если даже не курьеры, уверен, есть с них что снять. Постараюсь не убивать, но, если не будет другого выхода, особых сомнений испытывать не буду. Раз заняли мое место, платите за перевозку. Все что снято, то и будет платой. Меня это вполне устроит.

16 мая. Лубянка. Кабинет наркома. 20 часов 33 минуты

– Конверт уже осмотрели. Не вскрывая. Чисто, – подавая конверт, сообщил секретарь.

– Второй, – посмотрев на номер на титульном листе тетради, которую тот сразу достал, пробормотал нарком. – Неделю нервы ожиданием трепали, скотины.

Секретарь после повелительного взмаха рукой поспешил покинуть кабинет, сообщив ожидающим там, что в течение часа нарком никого не принимает, и занялся своими обычными делами. А вот Берия, достаточно бегло пробежался по тетради, лицо его, чем дальше, тем больше становилось заинтересованным и при этом раздраженным.

– Начало войны… поражения… потеря Киева… Крыма… блокада Ленинграда… заканчивается тем, что немцы под Москвой будут… Еще общие потери как среди мирного населения на оккупированной территории, так и среди военнослужащих… Все не то. Где информация по предателям, кто меня прикажет расстрелять?! От кого ожидать удара в спину?!

Проверив еще и титульный лист, но не найдя нужной информации, Берия зло ударил кулаком по столу, прошипев:

– С кем играть вздумали?!. Или?.. Или вы хотите, чтобы я проверил, реальна ли информация? Что ж, проверим…

Проснулся я где-то в полночь. Вагон покачивался, снаружи мелькали огоньки, видимо какую-то станцию проехали, возможно, товарную, раз не останавливались. Перестук колес убаюкивал, но я встряхнулся, посмотрел на проводника, тот спал, и, собравшись, прихватив мешок и гитару, покинул купе. При этом я незаметно прихватил спецключ проводника. Двери, что вели из вагона в вагон, были закрыты на ночь, вот я и воспользовался ключом, чтобы их открыть, и также незаметно вернул ключ на место.

Прихватив вещи, я вернулся в вагон, где у меня отжали место, и тихо постучался в купе проводника. Когда тот выглянул, вырубил его ударом рукоятки ножа в подбородок, классический нокаут, и быстро заглянул в купе. Как и думал, тот зарабатывал как мог, еще трое спят, «зайцы». Вещи я оставил в тамбуре. Дотащил проводника до него, тяжелый, зараза, волоком пер. Спецключ от дверей нашелся в кармане форменных брюк. Открыл дверь и выпихнул того из поезда. Так что тело покатилось под откос. Поезд шел не сказать, что на полной скорости, но все же километров пятьдесят давал. Убиться вполне возможно. Надеюсь, поломает себе что в наказание.

Двери из вагона в вагон все еще были не заперты,