Владислав Стрелков - «Огненное зелье». Град Китеж против Батыя Страница 17

– Вот, Полуша, – представил меня князь, – боярин Владимир Иванович, зело в лекарстве сведущ. Поможет тебе с язвами твоими справиться.

Я чуть поклонился:

– Здравствуйте, Полина Демьяновна. Давайте посмотрим на вашу руку.

Женщина округлила глаза, испуганно проговорила:

– Как можно раздеваться пред чужим мужем?

Вот ведь скромность русская! Как в баню всем вместе ходить, и мужикам и женщинам, так можно, как снять рубашку, так застеснялись.

– Лекарю смотреть можно. Как вылечить больного, не видя его? Рубашку только снимите, остального не надо, а за пристойностью боярин Велесов присмотрит. Или кликните кого-нибудь из женщин.

Велесов тут же выкрикнул:

– Евдокия, Марья!

В комнату вошли женщина и девушка в широких юбках-поневах, под которыми угадывалось еще множество юбок, одетых, видимо, для пышности. Велесов, выходя, распорядился:

– Помогите в лекарском деле боярину Владимиру Ивановичу.

– Теплой воды, руки обмыть, принесите, – добавил я.

Ну, вот и славно. Нехотя, но рубашку все-таки сняли, и теперь, прикрыв груди снятой рубашкой, Полина Демьяновна лежала чуть на боку, прикусив губу от боли. Ополоснув руки, отодвинул помощниц в сторону и осмотрел плечо. Имелась припухлость в районе сустава. Дотронулся до плеча в разных местах, спрашивая:

– Тут болит? А тут? И здесь тоже?

Получая ответы, понял, что у женщины сильное растяжение связок. Положил руку на лоб, жар присутствует, значит, таблетки однозначно. Повернулся к помощницам:

– Клюква в доме есть?

– Есть, боярин, как же не быть-то, – прошамкала бабка Евдокия.

– Истолочь и залить кипятком!

– А полотно для новой повязки нести, батюшка?

– Да, и побольше.

– Слыхала, Марья? – рявкнула на девку бабка. – Отвар неси и повязок.

Марья исчезла за дверью.

– Я для облегчения болящей велела клюквенный квас вдоволь давать, да вон кувшин-то стоит… – и Евдокия показала на стол. – Ты, боярин, не беспокойся, родимый, сей же час клюкву девки истолкут и брусничный лист… зачем лист-то? Да как же без него, касатик? Испокон веку при любом жаре его запариваем…

Слушал скороговорку бабки и кивал. Слово вставить все равно бы не успел. Вытерев руки, я достал из аптечки мазь, не вынимая аптечку из мешка. Левомеколь должна помочь снять опухоль и боль. Стал осторожно втирать мазь в плечо. Боярыня лежала молча, только раз скрипнула зубами. Больно, знаю. Не раз получал растяжения и переломы. Один раз, еще зеленым юнцом, получил перелом руки далеко в горах. С тропы сорвался. И, как назло, ни одного обезболивающего. До ближайшей точки с медпунктом километров пятьдесят напрямую. Но в горах напрямик только на вертушке, а пешком топать в три раза больше, кто хоть раз был в горах, знает. Пока дошли до дороги и вызвали транспорт, прошло пять часов. В медпункте даже пришлось резать куртку, так как руку раздуло. Сам я все помнил смутно, сильно болела рука и почему-то зубы. Потом рассказывали друзья, что я всю дорогу зубами скрипел.

Пока втирал мазь, принесли то, что просил. Глянул на полоски ткани, больше похожие на мешковину, – коротковаты, хотя зафиксировать руку пойдет. Так, чтобы повязку наложить, боярыню поднять и посадить надо. Боярыня опять взъерепенилась. Стал объяснять Евдокии, что надо сделать. Повторил раз двадцать, вроде поняла. Сам, отвернувшись к мешку с аптечкой, принялся готовить питье. В кружку с клюквенным морсом покрошил две растертых в порошок таблетки анальгина. Повернулся, боярыню уж спеленали, даже руку правильно к телу притянули. Проверил настой, вроде не очень горяч.

– Полина Демьяновна, вот выпейте. Это поможет снять жар и боль.

– Спасибо, боярин, – слабо улыбнулась женщина, – мне уже легче. Руки у тебя добрые.

Я объяснил Евдокии, что надо сделать, когда боярыня проснется, и вышел в коридор. Там стояли нетерпеливо топтавшийся Горин, Велесов и дед Матвей. Князь сразу спросил:

– Ну что?

– С ней все в порядке. Спит опять. Что делать, я Евдокии пояснил.

– Добре. Матвей Власович, Илья Демьянович, идите, други, за стол, а нам с Владимиром Ивановичем разговор вести надобно.

Владимир Дмитриевич повел рукой, приглашая идти за ним. Я поймал ободряющий взгляд Кубина, кивнул и пошел за князем.

Эта светлица была просторной, с большим слюдяным окном. В центре стол с лавками по бокам, у стен большие сундуки. И высокий резной столик с множеством полок, очень похожий на бюро. Князь подошел к окну и всмотрелся куда-то.

– Я помню наши игры, – произнес князь, – ты всегда меня побивал…

Невольно улыбнулся: детские обиды движут князем или все-таки тревога за свой удел?

– Давай забудем старые обиды, – предложил я, – все, какие есть между нами. Кто старое помянет, тому…

– Тогда скажи, – Владимир Дмитриевич развернулся и посмотрел мне в глаза, – зачем ты пришел?

Я вздохнул, таки придется давать клятву, что его удел мне не нужен.

– Брат, я не буду говорить, что склоки меж родичами – зло, грех. Можешь не верить, но я не требовать удела пришел…

– Склоки – грех, – согласился князь. – Чего же ты хочешь?

Глава 5

Во дворе слышался какой-то шум. Но у меня было срочное дело – три литра кваса и полулитра вина вовсе не шутки. Полагая, что туалет должен находиться на улице, я выскочил из терема, остановил проходящего мимо парня и спросил, где находится отхожее место. Парень показал куда идти. Пройдя метров двадцать вдоль стены, за углом обнаружил туалет. Такое строение не спутаешь ни с чем. И через восемь веков строить так же будут. Только этот еще резьбой разукрашен. Наскоро подивившись на древнее зодчество, нырнул внутрь.

Оправившись, вернулся к крыльцу и увидел въезжающих в крепостицу всадников. Один из них показался мне знакомым. На крыльцо вышли князь, Горин и дед Матвей. Знакомый воин спрыгнул с коня и шагнул к крыльцу.

– Здравствуй, батюшка. Здравы будьте, бояре.

Он поклонился и подошел к Велесову. Тут я его и узнал. Это был Борис, старший сын Велесова. Владимир Дмитриевич обнял сына, потом повернулся и представил меня:

– Знакомься, это боярин Владимир Иванович.

Борис пристально на меня посмотрел, затем поклонился.

– Здрав будь, боярин.

– Сколько воев привел, ратник? – спросил князь Бориса.

– Два десятка, отец. Еще с Выселок подойдет боярин Керженя со своим десятком. Но не это главное. У местечка, где Люнда большую петлю делает, степняков видели. Сабель сто. Похоже, на дневке стоят. Полона не видать. Мыслю, не скоро они с места снимутся. Я там холопов оружных оставил на присмотр.

– Знаю это место, – кивнул князь. – Что скажешь, Илья Демьянович?

Горин покачал головой:

– У Люнды, говоришь? У тебя тут два десятка воев, Борис привел еще два. Вместе с нами чуть меньше пяти десятков получается.

Горин замолчал, думая.

– Не забывайте, бояре, про отроков, – подал голос Кубин.

– Так они и не новики даже! – удивился Горин.

– Не стоит этих отроков недооценивать, – вмешался я. – Они толково придумали, как освободить боярина Матвея Власовича, только опоздали малость.

– Да-да, – согласно кивнул Матвей Власович, – Демьян, Треша и Макар – очень хорошие лучники и придумали справно, сзади зайти…

– Там одно, здесь другое, – возразил Горин. – Тут бронные ратники нужны да опытные. А их порубят, и оглянуться не успеешь. И луки у отроков охотничьи, бьют недалеко.

– Илья Демьянович, можно вынудить степняков делать то, что мы хотим. Тогда и от парней толк в бое будет.

Князь взглянул на меня и сказал:

– Ну, растолкуй, Володимир Иванович, как поганых заставить плясать под нашу дудочку.

– Хитростью выманить их. Пусть десяток отроков проедет на виду у поганых. Они за ними кинутся. Любят они за беззащитными гнаться. А мы ударим навстречу. И вообще, во первой надо место то смотреть, возможно, лучше придумаем.

– Добре, – кивнул князь, – так тому и быть.

Я нашел глазами Демьяна, он стоял с парнями у коновязи.

– Демьян! – Как он подбежал, сказал ему: – К выходу готовься. Бронь мою вынеси и сумы, оружие проверь, свое и мое.

Он кивнул и кинулся в дом, а я подошел к деду Матвею. У меня было много вопросов, да и у него ко мне, думаю, тоже не мало.

– Ну, как прошло? – спросил Матвей Власович.

– Поговорили, – усмехнулся я, – по душам. И о княжестве говорили, и о воеводстве моем. Еще о том, почему до сих пор по княжеству шляются степные разбойники и их никак не могут найти и уничтожить.

– А не перегнул ли ты палку, Володя? – сказал Кубин. – Ведь это для князя как бы в вину, не справляешься, мол, в своем уделе.

– Ничего, – усмехнулся я, – это я «по-братски» его пожурил. Однако тут же разложил по полочкам причины неудачного преследования и поисков. Это больше всего князю не понравилось.