Вячеслав Коротин - Адмиралъ из будущего. Царьград наш! Страница 17

— Здравия желаю вашему высокопревосходительству! — рука отработанным до конца жизни движением метнулась к картузу.

Выправка чувствовалась.

— Здравствуй, братец! Служил?

— Так точно, ваше высокопревосходительство! Отставной комендор броненосца «Чесма» Павлов.

— Зовут-то как?

— Герасимом, ваше высокопревосходительство.

— Вот что, Герасим, мне как можно скорее на Графскую нужно, а авто сломалось. Извини, что пришлось тебя от работы оторвать, но внакладе не будешь — держи пять рублей, только чтобы поскорее.

— Не могу принять, ваше высокопревосходительство, — на лице возницы нарисовалась даже некоторая обида, — мы тоже понимание имеем. Сейчас развернусь, и — милости просим. Даром довезу за — для победы Отечества.

Конвой, скакавший впереди, заранее разгонял все встречающиеся по дороге экипажи и телеги, а бывший матрос оказался лихим извозчиком, пробок и светофоров на городских улицах не имелось, так что менее чем через четверть часа коляска остановилась возле коллонады на Графской пристани.

— Спасибо тебе, Герасим Павлов, — Андрей протянул слегка обалдевшему вознице руку, которую тот пожал с лёгкой робостью.

— Рады стараться, ваше высокопревосходительство.

— Денег ты брать не хочешь, так позволь сделать тебе небольшой подарок в память об услуге, которую оказал мне и флоту. Держи! — адмирал вытащил из кармана портсигар и вложил его в ладонь мужика.

— Так ведь… — экс — комендор «Чесмы» совершенно ошалел, — он же ещё дороже пяти рублев стоит…

— Это не плата, это подарок, а значит цены у него нет вообще, — улыбнулся командующий. — Бери, владей. Даст Бог, ещё свидимся. Спасибо.

— Ваше высокопревосходительство, — флаг — офицер уже успел сбегать по ступенькам пристани и вниз, и вверх, — катер готов отваливать.

— Добро! Идёмте, Вальтер Рудольфович. Что корабли Покровского?

— На подходе к бухте. Думаю, что через полчаса начнут становиться на якорь.

— Попробуем успеть встретить их в море…

Однако, когда катер под адмиральским флагом приблизился к выходу из Северной, в неё уже втягивался «Память Меркурия». Чтобы не путаться «под ногами» у входящих кораблей, Эбергард приказал отвернуть от прохода и сопровождать флагман начальника минной дивизии к месту стоянки.

— Покровский передаёт: уничтожено четыре транспорта противника, на борту отряда около тысячи пленных, — доложил лейтенант Шен.

— Вижу, вижу, — адмирал, разумеется, и сам разобрал флажный сигнал с крейсера. — Снова дармоеды на нашу голову. Явно войсковой транспорт угробили. Организуйте пожалуйста, чтобы пленных как можно скорее отправили в Россию, а то их скоро станет больше, чем солдат в севастопольском гарнизоне.

— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство.

Рулевой катера мастерски подвинтил к самому трапу, спущенному с борта «Памяти Меркурия» с первого раза и командующий с неожиданной для своего возраста ловкостью и лёгкостью буквально взлетел на палубу.

— Ну что же, Александр Георгиевич, — произнёс Эбергард, пожимая руку Покровского после обмена уставными приветствиями, — поздравляю вас и благодарю за блестяще проведённую операцию. Чуть позже надеюсь услышать подробности.

— Разумеется, Андрей Августович. А сейчас — команда построена.

— Конечно. Идёмте.

Как всегда в подобных случаях офицеры и матросы корабля были выстроены на шканцах.

— Здорово, братцы! Спасибо за службу молодецкую! — гаркнул командующий, когда отгремели звуки корабельного оркестра.

— Здравь желам ваш высок превосходит во! — дружно грохнул в ответ строй.

— Благодарю за потопленные турецкие транспорты. Не только от себя. От ваших братьев — солдат Кавказского фронта огромное вам спасибо! Ещё не знаю, что они везли, но наверняка что-то очень важное и нужное туркам на Кавказе. А значит, нашим врагам там придётся худо.

Не стоит жалеть, что упустили «Бреслау» — никуда он от нас не денется. Или просто будет сидеть в Босфоре как крыса в норе.

А наша главная задача сейчас — разрушить турецкие коммуникации. Железной дороги у них нет, все поставки для армии — морем. Каждый патрон, каждый снаряд, каждый мешок муки или угля везутся на фронт на бортах торговых судов. Если мы сможем сделать подвоз всего этого невозможным, то до полной и окончательной победы будет недалеко. Наши войска без особого труда разобьют османов, которых скрючит от голода, холода и отсутствия боеприпасов.

Так что знайте: даже каждая потопленная вами парусная фелюга — немалая помощь тем, кто стоит, выставив штыки против турок, на горных перевалах.

И помните: за Богом молитва, а за царём служба никогда не пропадут!

Ура героям — черноморцам!

— Уррааа! — дружно отозвался экипаж крейсера.

— Итак, господа, — начал совещание Эбергард, — я собрал вас для того, чтобы сообщить…

Прямо с языка чуть не сорвалось классическое «пренеприятнейшее известие».

— …Что в ближайшее время Севастополь посетит сам император. О цели визита мне морской министр не сообщил, но, я думаю, стоит встретить государя приятными новостями.

Предлагаю провести операцию по блокированию Зонгулдака на две недели раньше, чем планировалось.

Адмирал Плансон подготовил для вас необходимую информацию. Прошу, Константин Антонович!

— Надеюсь, господа адмиралы, — поднялся начальник штаба флота, — никому из вас не требуется объяснять значение такого порта как Зонгулдак для снабжения как турецкой Кавказской армии, так и Турции вообще.

Захватить и удержать его не представляется возможным, минирование подходов представляет из себя меру временную, поэтому решено затопить на входе брандеры. Для этой цели выделены старые и изношенные пароходы «Атос», «Олег», «Эрна» и «». Как только их механизмы будут приведены в подобающее состояние, мы начинаем операцию. (Андрей прекрасно помнил, что в реальной истории именно проблемы с машинами брандеров привели к срыву попытки закупорить вход в турецкий порт, а потому отдал соответствующие распоряжения заранее. И не зря.).

— Простите, Константин Антонович, — прервал докладывающего князь Путятин. — А зачем тратить время и средства на ремонт этих старых калош? Неужели они не способны совершить один свой последний переход с теми машинами, которые имеются?

— Может и способны, ваше сиятельство, — Плансон был готов к подобным вопросам, — а может и нет. Нельзя ставить под удар судьбу всей операции из-за самых маловероятных проблем, если их можно избежать заранее.

Я продолжу: для прикрытия этих четырёх судов будет задействован практически весь флот. «Евстафий» пока в ремонте, так что линейные силы составят две бригады по два броненосца. Три крейсера, дивизион новых эсминцев, шестой дивизион.

Заградители в это же время выполнят новую постановку в устье Босфора. Прикрытие — третий дивизион эсминцев.

Начальникам всех участвующих в операции соединений будут вручены пакеты с боевой задачей. Какие вопросы?

— Разрешите? — поднялся начальник дивизии линейных кораблей флота контр — адмирал Новицкий.

— Слушаем вас, Павел Иванович.

— Я не совсем понимаю, для чего используются все силы флота. Чтобы сопроводить четыре брандера?

Ясно, что они нуждаются в прикрытии, но не четырьмя же броненосцами, тремя крейсерами и восьмёркой эсминцев. Притом, что минные заградители в случае чего могут стать лёгкой добычей турок. У них, осмелюсь напомнить, имеются ещё три броненосца, и два неплохих крейсера.

— Вопрос ясен. Спасибо.

Так вот: несомненно постановка мин у входа в пролив будет прикрыта не только миноносцами, но конкретную задачу начальник каждого отряда получит непосредственно в море. Надеюсь мне не надо объяснять почему.

А по поводу брандеров — необходимо, чтобы они затопились в точно указанных местах, а этому может помешать даже батарея полевых пушек установленных на берегу. Не говоря уже о том, что наш противник вполне мог уже установить настоящие береговые батареи в районе Зонгулдака. И их будет необходимо подавить в кратчайшие сроки. Поэтому присутствие наших линейных кораблей и крейсеров в данном районе обязательно.

Кроме того, господа адмиралы, должен сообщить неприятную новость: от разведки получены сведения о прибытии в проливы трёх германских подводных лодок. А эти кораблики уже показали, что с ними стоит считаться в войне на море.

Не факт, что они уже держат позицию в Чёрном море, но учитывать эту возможность необходимо.

Но есть и приятные известия: во — первых, англичане уничтожили эскадру адмирала Шпее. Потоплены «Шарнхорст», «Гнейзенау», «Лейпциг» и «Нюрнберг»…

Но это хоть и радостно, однако касается нас в меньшей степени, чем вторая новость.

Так вот, Павел Иванович, у турок уже не три броненосца, а два: английской субмариной в Дарданеллах атакован и потоплен «Мессудие». Так что нам становится воевать ещё хоть чуточку, но легче.