Александр Маркьянов - Сожженные мосты Часть 2 Страница 17

В глазах у принца вспыхнул и пропал странный, мимолетный огонек. Можно было многое говорить про королевскую семью — но одного у нее нельзя было отнять: мужчины королевской семьи отличались храбростью. Во время событий на Фолклендах,[36] дядя принца служил в вертолетной эскадрилье, участвовал в высадке десантов под огнем противника. Аргентинский штурмовик прицепился к Вестланду, за штурвалом которого сидел принц королевской крови, почти всегда это означало смерть — но дяде удалось уйти, опасно маневрируя, спастись самому и спасти десант.

— Сэр, я принял решение.

База Чахлала стояла между двумя городами — спутниками: Виктория[37] и Равалпинди. Викторию строили полностью британцы и строили его по европейским и британским архитектурным канонам, там был своего рода «кусочек Британии на чужой земле», отгороженный рвом и стеной, которые, впрочем, не останавливали полет мин и реактивных снарядов. Широкие и прямые улицы, много зелени, утопающие в зелени сады. Равалпинди же олицетворял собой местный колорит — большой, грязный, опасный, разросшийся словно раковая опухоль город. В этом городе на сегодняшний день считалось спокойно, но спокойно здесь — это когда на улицах не идут уличные бои. Несколько выстрелов из-за угла, брошенная граната — беспокойством здесь не считается, это мелкие неприятности.

Они выехали на большое, восьмиполосное короткое шоссе, связывающее Виктория и Равалпинди. Выезд прикрывал большой, сложенный из бетонных блоков блокпост, ощетинившийся стволами пулеметов. На шлагбауме, откатывающемся в сторону, а не поднимающемся, какой-то умник повесил плакат. «V-R Welcome!».[38] Больше бы здесь подошло «добро пожаловать в ад!»…

Машины на дороге были все как одна — запыленными, старыми, британскими — иномарок не было ни одной, заградительные пошлины действовали во всем блеске. Много грузовиков — несмотря на то что до Пешавара проложена железная дорога, многие предпочитают возить грузы по старинке, грузовиками, потому что в любой момент полотно дороги могут взорвать и тогда груз придет неизвестно когда. Такими же запыленными, обвешанными противокумулятивными решетками были и бронетранспортеры патрулей — Сарацины и Волки.

Принц сидел на заднем сидении. Движение здесь, как и на всех британских территориях было левосторонним — поэтому, принца посадили на правую сторону. МакКлюр ехал на правой стороне, держа на коленях автомат. Как он сказал — скорее обстрел начнется слева, со стороны обочины — и Его Высочеству безопаснее ехать справа. Чуть позади, в Шерпе ехали еще двое. Скорость держали максимально разрешенную — на случай обстрела.

Они решили сыграть роль интендантов, офицеров — хозяйственников. Часть продуктов питания для группировки британских войск закупалась здесь, на месте — и офицеров — хозяйственников, по негласной договоренности не трогали. Они приносили деньги торговцам, торговцы давали долю на джихад. Получалось, что британская армия сама финансировала войну против себя — но хозяйственников не трогали.

Улицы в Равалпинди были богатыми и обманчиво спокойными. Город считался столицей всей северной Индии, автомобилей тут было много, намного больше, чем мест для парковки и улиц. По тротуарам сплошным потоком текли люди, водители истошно сигналили, лезли вперед, не соблюдая никаких правил. Особенно неистовствовали таксисты — половина ездила на таких же Остинах и Морисах, вторая половина — на трехколесных мотоциклах и мотороллерах, все они были окрашены в специфический желто-черный цвет. На мотороллерах же в основном развозили товар, его грузили столько, что оставалось только удивляться, как это вообще можно было везти и не опрокинуться.

И тут же, как навязчивое напоминание о смерти, о поселившейся в городе беде — выбитые взрывом стекла, выгоревший изнутри магазин, щерящийся черным зевом окон, мигалки полицейских машин, стоящий рядом броневик британской армии…

— Хозяин видимо не захотел давать долю на джихад, Ваше высочество… — просветил принца МакКлюр — тогда они показательно расправились с ним, в назидание остальным. Это самый настоящий рэкет.

— Здесь все дают деньги террористам?

— С теми, кто не дает — может случиться то самое, что вы только что имели удовольствие лицезреть, Ваше высочество.

Принц погрустнел.

— Но как же тогда это прекратить?

— Никак. Только уйти отсюда. Но если уйти отсюда, Ваше Высочество — тогда они начнут убивать друг друга. Здесь у всех счеты друг с другом, стоит только уйти нам — начнется гражданская война.

— Есть еще один хороший способ, Ваше Высочество… — отозвался МакДональд из-за руля — надо сбросить сюда нейтронную бомбу. Это решит все проблемы разом.

— Помолчи, шутник… — раздраженно сказал МакКлюр.

Машина свернула с дороги, пошла по более узкой улице…

— Ты куда это?

— Разворачиваюсь. Хватит.

— Подождите — сказал принц — здесь есть базар?

САСовцы переглянулись.

— Есть, Ваше Высочество…

— В таком случае — я хочу его увидеть.

Базар…

Восточный базар — это целый город, это лабиринт, из которого не выведет никакая нить Ариадны, это заработок для одних и разорение для других. Торговец, который торгует золотом, может быть гол как сокол, а просящий рядом милостыню нищий — иметь собственный большой дом. На восточном базаре вас запросто освободят от денег, от стыда и совести. Возможно и от жизни. Всякое бывает на базаре.

Шерп остановился чуть дальше МакДональд сбегал и переговорил кое о чем — после чего они нырнули в базарную толчею, как пловец — в ледяную воду. Автоматы они оставили висеть на боку, притворяясь обычными. Находящимися на отдыхе, даже не слишком трезвыми британскими «томми» — но у каждого в кармане был взведенный пистолет, и рука твердо держала рукоять. Выхватить и выстрелить — меньше секунды.

Принц шел по базару неторопливо и несуетно, дольше всего он задержался на золотых рядах, купил себе какой-то грубоватой работы, но золотой браслет, из тех что нелегально делали в Индии. Заплатил британскими фунтами, их приняли. Потом они прошлись по петушиным рядам — тут продавали боевых петухов, тут же проводились петушиные бои. Около одного такого места, где в клетке убивали друг друга петухи, и где столпилось много народа, принца попытались лишить бумажника — но принц был начеку и бумажник остался у законного его владельца.

Прошлись по рядам, где торговали всяческой снедью, принц купил несколько лепешек с мясом и зеленью, а они, чтобы поддерживать имидж, расспросили нескольких торговцев о возможности оптовых поставок мяса и ценах на него. Так же, купили немного мяса на пробу — опытные военные, покупая что-то для себя из съестного, говорили, что это на пробу — тогда торговцы делали приличные скидки и отдавали лучший товар из имеющегося. Тут если не держать ухо востро — тебе и гниль подсунут.

Из исполненных мухами, криком и вонью не совсем свежего мяса, мясных рядов, они вынырнули в ряды, где продавали велосипеды и всякую рухлядь, принц сделал знак — и МакКлюр оказался рядом.

— Думаю достаточно…

— Прошу за мной, Ваше Величество…

Потом МакКлюр долго ругал себя за то, что повел принца на выход самым коротким путем, мог бы и обойти. Большую глупость сделал. Но что сделано — то сделано…

— Мак! — громыхнуло сзади как выстрел.

МакКлюр повернулся — и увидел МакДональда. И принца, который стоял у клетки с детьми, и которого Мак ненавязчиво придерживал, чтобы тот не совершил глупость.

Майор в мгновение ока оказался рядом.

— Пойдемте, капрал. Нечего здесь торчать.

— Сэр, что это такое? — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросил принц.

— Ничего. Пойдемте.

— МакКлюр, я не сдвинусь с места, пока вы мне не объясните, что именно здесь происходит.

Блестящие бусинки глаз затравленно смотрели на собиравшихся около клетки взрослых, грязные, иногда в нарывах руки вцепились в ржавый металл прутьев. Чуть дальше была еще одна клетка. И еще…

А еще больше был огороженный высоким забором участок рынка, и там были видны покупатели. И товар. Товар стоял в таких же клетках — или прикованный к столбам наручниками.

— Капрал, это дети. Вы что детей не видели?

— Что здесь делают эти дети, МакКлюр?

Твою мать!

— Это местная традиция. Если в семье нечего есть — здесь продают одного из детей. Здесь в семьях очень много детей, по пять — семь человек, если не больше.

— Здесь торгуют детьми? На земле Британской Короны торгуют детьми!?

МакКлюр затравленно огляделся — уже собирался народ. Здесь вообще очень быстро собирался народ: ограбили, убили — через несколько минут на месте не протолкнуться от зевак. Принц сейчас в таком состоянии, что может сказать любую глупость — а местные это не оценят.