Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны Страница 17

— Успокойся. Ты не виноват.

— Кровавые свиньи! Ведь в любую минуту… Один Бог знает, чем все это кончится для Анны. А Мэри, моя девочка…

— Успокойся, — повторил Роджер и снова посмотрел на часы. — Если удача на нашей стороне, этим ублюдкам осталось жить девять минут.

— Здесь рядом телефонная будка, видел? — Джон сам поразился такой неожиданной идее. — Никто даже не подумал, что можно вызвать полицию.

— Зачем? Речь идет о личных счетах, а не об угрозе общественной безопасности. Это месть.

Оставшееся время оба молчали. Когда наконец истекли показавшиеся вечностью десять минут, Роджер включил зажигание и до отказа нажал на акселератор. На предельной скорости машина проскочила просвет в живой изгороди, через который они мельком увидели «воксхол». Проехав еще ярдов пятьдесят, до изгиба дороги, Роджер резко осадил и развернул машину поперек.

Джон схватил автоматическую винтовку, выскочил из машины и, перегнувшись через капот, открыл огонь короткими очередями.

Выстрелы оглушительно гремели в мирной тишине летнего дня. Издали, словно в ответ, донеслось три сухих щелчка. Потом все смолкло.

— Я пойду туда, — сказал Джон. — Тебе лучше остаться.

Роджер кивнул. Нырнув в густые заросли, Джон продирался вперед, не обращая внимания на шипы терновника, впивавшиеся в кожу. Наконец изгородь кончилась. На дальнем краю поля Джон увидел Пирри. Он шел степенно, не торопясь. Вдруг вдалеке послышался чей–то стон. Не помня себя, Джон бросился бежать. Ноги скользили и разъезжались на мокром вспаханном поле.

Прямо на земле, рядом с машиной, сидела Анна, Мэри — у нее на коленях. Живы. Трое раненых бандитов лежали неподалеку. Джон подошел к ним. Один — щупленький, жилистый, с узким, заросшим рыжеватой щетиной лицом — чуть приподнялся, в руке он держал револьвер. Джон увидел, как Пирри быстро, но без излишней спешки вскинул винтовку. Слабый щелчок выстрела — и раненый упал, вскрикнув от боли. Какая–то пичуга вспорхнула с изгороди и унеслась прочь.

Взяв в машине плед, Джон заботливо укрыл жену и дочь.

— Анна, Мэри, родные мои, — шепотом, словно боясь даже голосом причинить им новую боль, сказал он. — Все позади.

Они не ответили. Мэри тихонько плакала. Едва взглянув на мужа, Анна отвернулась.

Подошел Пирри и бесстрастно, но точно пнул одного раненого. Тот пронзительно закричал.

Появился Роджер.

— Не такая хорошая работа, как в прошлый раз, — заметил он, взглянув на Пирри.

— Мне вдруг пришла в голову мысль, — сказал Пирри, — что это было бы несправедливо. — Он пристально посмотрел на Джона. — По–моему, казнить их — ваше право.

Один из бандитов был ранен в бедро. Он лежал скорчившись, зажимая рану ладонями. Лицо сморщилось от боли, как у обиженного ребенка. Услышав слова Пирри, он теперь смотрел на Джона с животной мольбой.

Джон отвернулся и тихо сказал, ни к кому не обращаясь:

— Прикончите их.

Револьвер Роджера кашлянул раз, другой. Последний выдох раненого…

— Роджер! — закричала Анна.

— Что такое, Анна? — мягко сказал Роджер.

Нежно отстранив дочь, Анна встала.

Джон бросился к ней. И тут произошло неожиданное. Не успел он опомниться, как Анна сорвала с его плеча винтовку.

Тот, что был ранен в бедро, еще дышал. Прихрамывая и стиснув зубы от боли, Анна подошла к нему.

— Мне очень жаль, миссис. Простите. — Отчаянная надежда чуть рассеяла мучительный страх на его лице. Говорил он с сильным йоркширским акцентом. Джон вдруг вспомнил, что такой же точно голос был у одного водителя на их заводе, когда–то давно, в Северной Африке. Того веселого маленького толстячка убили за Бизертой[4].

Анна подняла винтовку.

— Нет! Нет, миссис! У меня дети…

— Не за себя, — сказала Анна совершенно ровным голосом. — За дочь. Когда вы… я поклялась убить вас, если только останусь жива.

— Нет! Вы не смеете! Это убийство!

Анна никак не могла справиться с оружием. Все еще не веря, раненый смотрел на нее снизу вверх, не отводя удивленного застывшего взгляда, даже когда пули начали рвать его тело. Словно не видя, что он уже затих навеки, Анна все стреляла и стреляла, пока не опустел магазин. Наступила тишина, лишь еле слышно всхлипывала Мэри.

— Браво, миссис Кастэнс, — спокойно сказал Пирри. — Теперь вам лучше отдохнуть.

Роджер сел в «воксхол» и резко подал назад, заднее колесо с размаху наехало на мертвое тело. Проскочив через брешь в изгороди, машина выбралась на дорогу.

— Готово! — крикнул Роджер.

Джон бережно поднял дочь на руки и пошел к машине. Анне помог Пирри.

Когда они подошли, Роджер несколько раз нажал на сигнал и вылез из машины.

— Принимай, — сказал он. — Надо поскорей убираться отсюда — вдруг кто–нибудь слышал выстрелы. Оливия потом позаботится о твоих.

— А эти? — Джон кивнул в сторону поля.

Три мертвых тела, распростертых на оголенной земле, были еще видны.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Роджер.

— Разве мы не похороним их?

Пирри сухо рассмеялся:

— Боюсь, для подобных актов милосердия у нас нет времени!

Подкатил «форд». Выйдя из машины, Оливия бросилась к Анне и Мэри. Пирри занял ее место за рулем.

— Мы потеряли слишком много времени, Джонни, — сказал Роджер. — Конечно, о похоронах не может быть и речи. Первая остановка сразу за Тадкастером. Идет?

Джон кивнул.

— Я буду замыкающим! — крикнул Пирри.

— Ладно! Трогаем.

7

Тадкастер напоминал пограничный город накануне вторжения. Страх и отчаяние ощущались повсюду. Владелец гаража, где они заправлялись, изумленно посмотрел на предложенные деньги, не имеющие теперь никакой цены. Там же, в гараже, нашли номер «Йоркшир ивнинг пресс» трехдневной давности. Ничего нового — та же скучная торжественность официальных заявлений, едва скрывающая панику, что и в радиосводках.

За Тадкастером свернули с главной дороги. Мэри немного ожила, даже выпила чаю и поела. Но Анна не притронулась к пище. Она сидела в неестественно напряжений позе, не говоря ни слова, и Джон не знал, что скрывает ее молчание. Боль, стыд или горькое торжество. Он попытался было заговорить с Анной, но Оливия знаком остановила его.

Заняв всю узенькую дорогу, «ситроен» и «воксхол» встали рядом. Перекусили, не выходя из машин. Тихонько бормотало радио. Передача об архитектуре мавританского стиля скорее напоминала пародию на знаменитую английскую флегматичность. «Может, конечно, так и задумано, — подумал Джон, — только что–то не весело».

Внезапно звук оборвался. Сначала они решили, что приемник сломался. Джон включил свой. Ничего.

— Это у них, — сказал Роджер. — Слушай, я что–то не наелся. Давай откроем еще одну банку. А, командир, рискнем?

— Можно, конечно, — сказал Джон. — Но, по–моему, пока мы не выберемся из Западного округа, лучше не надо.

— Ясно. Ну что ж, затяну потуже ремень. Придется потерпеть.

И тут проклюнулось радио. Голос диктора, суровый и испуганный одновременно, с непривычным для Би–би–си выговором кокни, оглушительно грянул из обоих приемников:

— Говорит Чрезвычайный Гражданский Комитет из Лондона. Би–би–си захвачена. Через несколько минут будет передано важное сообщение. Приготовьтесь! Не выключайте Радио!

— Чрезвычайный Гражданский Комитет! — взорвался Роджер. — Кто, черт подери, в такое время занимается революциями?

Оливия укоризненно взглянула на него из соседней машины.

— О детях не беспокойся, дорогая, Итон или Борстал[5] — такой вопрос теперь отпал сам собой. Несмотря на приличные манеры, наши дети будут выращивать картошку.

Из приемника вдруг раздался совершенно неуместный здесь перезвон Боу Бэлз[6]*. Джон поймал взгляд Анны. На какие–то доли секунды колокольный звон перенес их в детство, невинное безмятежное детство в мире благоденствия. Очень тихо, чтобы слышала только она, Джон сказал:

— Это не будет продолжаться вечно.

Она безразлично посмотрела на него:

— Что — это?

Голос другого диктора, сменивший музыкальную паузу, был уже более типичен для радио, но все же немного раздражал какой–то непрофессиональной назойливостью:

— Говорит Лондон. Передаем заявление Чрезвычайного Гражданского Комитета.

По абсолютно достоверным сведениям, бывший премьер–министр Раймонд Уэллинг, человек, для которого защита своих сограждан должна была стать главной обязанностью, строил вероломные планы их уничтожения.

Мы располагаем следующими фактами. Запасы продовольствия в стране на исходе. Поставка из–за границы зерна, мяса и других продуктов прекращена. Рассчитывать придется только на внутренние резервы. Надежды на контрвирус, выведенный для того, чтобы противостоять вирусу Чанг–Ли, провалились.