Алекс Кун - Крыло двуглавого орла Страница 17

  Строительство затягивалось, так как объем работ был в несколько раз больше, чем на Вайгаче. Погода, побаловав нас два дня, испортилась, затянув стройплощадку и берег туманом. Расходился ветер, разгоняя волну, от которой нас прикрывали, худо-бедно, берега бухты. Большая часть экипажей конвоя трудилась на берегу, меньшая приводила в порядок корабли. Мы с капитаном и штурманами приводили в порядок карты, представляющие из себя лоскутные одеяла из точных карт берегов с привязками к координатам, из примерных карт берегов без привязок и из гадания, на основе пройденного маршрута. Во всех этих бурных обсуждениях рождались карты севера, от Архангельска до Дикого. Белых пятен хватало, но карта уже позволяла прикинуть наш маршрут, и, что важнее, варианты обратных маршрутов. На карте пунктиром обозначали края ледовых массивов. Теперь, взглянув на разрозненные точки наших измерений можно было делать обобщения. Огромный массив у Новой земли мы обошли по южной кромке, но возможно, существует путь по северной кромке в обход Новой Земли. Запасной вариант пути никогда не бывает лишним.

  Подробно говорили с Витусом. Ему вести корабли обратно, и мне хотелось, чтоб корабли дошли. Времени у нас имелось в избытке, которым мы и компенсировали недостаток навигационного обеспечения. Становилось скучно, надрыв последних дней постепенно забывался.

  Конвой покинул бухту Дикого 11 июля 1709 года. Экипажи отдохнули, воодушевились большой церковной службой. Береговой наряд провожал корабли, стоя у ледовой кромки. По берегу оставались еще стройматериалы, для продолжения строительства, но большая часть товаров и материалов были уже спрятаны в крепостице. Экипажи кораблей отмахивалась зажатыми в руках картузами в ответ на крики с берега. Форт затягивала дымка тумана, пряча от уходящих кораблей еще один поворотный пункт маршрута. Постепенно взгляды экипажей переходили с туманной береговой линии вперед, где нас вновь ждали льды и авралы.

  Авось рубился сквозь лед на восток. Лед, по моим нынешним понятиям, был не серьезным - остатки зимнего припая. Сидел в каюте и дописывал дневник. За переборкой морпехи оживленно во что-то играли, судя по азартным выкрикам. На корабле царила спокойная, деловая суета. Погода так и не испортилась окончательно, оставляя нам 3-4 километра видимости. Теперь самой большой проблемой становились глубины и спрятанные под тонким льдом камни. Конвой маневрировал во льдах, стараясь оставлять под килем глубину не менее 15 метров. От камней пока нас миловали высшие силы и наши наблюдатели, считающие каждый сугроб на льду заметенным камнем. Через сотню километров спокойного пути, выяснилось, что затишье было перед бурей. География севера заманила нас в ловушку архипелага островов.

  Первым делом ощутил изменение биения пульса корабля. Накинул меховую безрукавку и поднялся в рубку, кивая по дороге на приветствия пробегающих моряков. В рубке гудели голоса, и стоял Витус, в накинутом плаще, из под которого торчали ноги в белом исподнем, обутые в тапочки, подозрительно похожие на мои, только без вышивки. Окинул открывающуюся с высоты рубки картину, вслушался в доклады. Глубины быстро убывали, и впереди маячил плоский блин островка. Нашли проблему!

  Капитан отреагировал примерно так же, подтвердив новый курс на север. Зря поднимался.

  Через три часа среднего хода и маневрирования ледокола, пульс опять изменился - мы сворачивали к востоку. Даже подниматься не стал.

  Глубокой ночью изменился характер хруста льда под корпусом. Лед становился серьезнее. Бросил эскизы, над которыми работал и вновь пошел в рубку. За иллюминаторами царила красота. Небо полыхало вертикальными плоскими полотенцами синевато-зеленого цвета северного сияния. Лед загадочно блестел под этими огнями, но все громче хрустел под форштевнем. Уже даже выстрелы лопающихся льдин стали угрожающими. Над головой часто рявкал гудок, внося некоторую нервозность в ситуацию.

  Северное сияние это не только красота, но и сбой всех наших компасов на неизвестную величину. Магнитные бури, будь они неладны. Минимум раз в месяц нам эта неприятность тут гарантирована.

  Подозвал старпома, стоящего на вахте.

  - Клим Ефимович, слышишь, как лед ворчит? Пожалей наши винты, отворачивай к северу. Глянем, какой лед там лежит. И не мишкуйся с компасом. Видишь сияние над головой?

  Старпом помялся.

  - Господин граф, уже пробовали к северу идти, там лед еще злее.

  Сердце екнуло. Неужели начинается?

  Звякнул звонок связи с гнездом, прислушался к докладу акустика, сердце застучало еще чаще. Слабое эхо в широком секторе впереди по курсу.

  Старпом распрямился, пробежав взглядом по неизвестности впереди.

  - Лево руля. Курс 25. Средний ход.

  Волна оживления прошла по рубке, ледокол вновь слегка наклонился и вокруг протестующе зарычал лед. Конвой, по большой дуге, отворачивал к северу. Напряжение немного спало, только лед продолжал крепчать. В рубку поднялся Витус, с которым мы обсудили перспективы. Опять гадали на кофейной гуще.

  Через 4 часа ледокол опять завалился в левую циркуляцию, отворачивая на запад. Удержался от беготни, в конце концов, на ледоколе есть капитан. Но сон не шел. Еще через час, циркуляция направо, исправляющая наш курс к северу. Еще через час поворот к востоку, но буквально через полчаса опять поворот к северу. Такие метания становились крайне беспокойными. Бросил свои расчеты, опять пошел в рубку. Застал в ней капитана со старпомом, вахту и Алексея, с одним из его приближенных кандидатов в губернаторы. В рубке стало тесновато. Пристроился сбоку, у батареи переговорных труб.

  Бурное обсуждение стихло на пару секунд, при моем появлении, потом опять усилилось. Судя по обсуждаемым вариантам, кругом нас лежали острова, и лед вокруг них задержался со времен царя гороха. Алексей не замедлил поинтересоваться моим мнением.

  - Да тут и гадать нечего. Возвращаемся на юг, пробуя лед на запад. Как лед слабее пойдет, пойдем на запад, пробуя лед на север. И так дальше, пока большим кругом не обойдем острова. Если судить по тому, когда мы начали тяжелый лед ломать, нам полсотни километров на запад идти, перед тем, как на север вертать. Сколько до поворота на восход ждать, то только Господь ведает.

  Пожал плечами, всем видом показывая, что ничего страшного не происходит. На самом деле, опасался, что мы рубимся в очередной многолетний массив льдов, и на север нам будет пройти не по силам. Решил не каркать, даже мысленно. Кивнул всем присутствующим, поддерживая легенду, будто ничего страшного не происходит и удалился. За спиной вновь усилился гомон голосов, но тональность изменилась - отцы-командиры поверили, что мы действительно просто сделаем небольшой крюк, и все будет хорошо.

  Пытался заснуть. Конвой шел обратно, периодически пытаясь уйти на запад, но отворачивая к югу, будто пугаясь усиливающегося треска льда. Под эти звуки и вибрацию корабля заснул, встречая, таким образом, рассвет.

  Обходной маневр занял у нас более двух сотен километров, и почти двое суток времени. Зато на карте появились отметки, куда лучше не соваться, если только не вести к островам исследовательскую экспедицию. Мы с Витусом даже оптимальные курсы разработали, которыми пойдем от Дикого, обходя эту напасть. Вот только напасть все не заканчивалась.

  Прибрежный лед становился прочнее, заставляя конвой отворачивать все больше на север. Судя по глубинам, до берега было достаточно далеко, и приходилось констатировать, что у берега лежит очередной многолетний массив льдов, который нам не взять. Витала в воздухе мысль, что на севере нас может ждать аналогичный массив. Первым эту мысль вслух высказал Алексей за обедом.

  - Что будем делать, когда нас и с севера льды прижмут?

  Пожал плечами, почему на меня-то все смотрят?

  - Пойдем между многолетними льдами, пока сможем.

  Многозначительная пауза говорила за моих слушателей. Усмехнулся.

  - А когда не сможем идти, тогда поползем, взрывая лед перед собой, упираясь транспортом в корму ледокола, дрейфуя вместе с льдинами! Али вы усомнились, други мои?! Отбросьте неверие! Мы дойдем до Нового Света.

  Налил себе медовухи, показывая свою уверенность, которой давно уже не испытывал. Разговоры за столом вновь активизировались, зазвенела посуда. Вот чего не отнимешь у льдов, так это отсутствие серьезного волнения моря. За бортом может свистеть штормовой ветер, а в офицерской кают-компании будут стоять на столах тонкие хрустальные фужеры. На открытой воде мы бы так не рисковали.

  - Граф, а с чего полагаешь в Новом Свете начать?

  Ну и вопросики. У нас теперь кандидат в губернаторы читать план экспедиции не умеет? Улыбнулся своим мыслям.