Олег Верещагин - Тамбовские волки. Сборник рассказов Страница 17

Судорожным движением генерал-майор схватился за перила моста, который, казалось, закачался.

— Не выдавайте меня… — простонал Иверсон. — О боже, Ваше Величество, я умоляю вас…

— Ну-у… — король развёл руками, и генерал-майор вдруг увидел, что у него холодные и

неприязненные глаза. — Тогда я могу предложить вам выбор, Иверсон. В конце концов, на вас свет клином не сошёлся, в Принсгейте сидят уже с десяток таких, как вы, Ларионов удовлетворится этим… А вы… Вы можете отправиться на родину…

— Нет!!! — лицо Иверсона исказил животный ужас. — Только не это!!!

— Верно, федералы вас казнят за измену, "серые спинки" — за то, что вы виновны в бедствиях Америки… Но от меня-то что вы хотите? — сочувственно сказал Уильям. — Мне вы никто. Даже не подданный, ведь паспорт-то фальшивый. Россия, — он указал подбородком на восток, — или Америка, — резкий подбородок повернулся на запад.

И тогда бывший генерал-майор завыл. Тонко и жалобно. Он упал на колени и пополз по мосту, уцепился за штаны цвета хаки.

— Нет! Нет!! Нет!!! — словно заклиная, кричал он. — Во имя человеколюбия… гуманности… ради ваших традиций… убежища! Тюрьмы… пожизненного… только не выдавайте!!!

— Убери руки, чёртов компрачикос! — истинные чувства прорвались наконец в короле, и Уильям наотмашь ударил американца по трясущемуся, обморочному лицу. — Из-за таких, как ты, нас, людей Запада, сорок лет считали тварями!

Под мостом посвистывал ветер. Тауэр видел и не такое…

…Несмотря на то, что Иверсона утаскивали двое гвардейцев, его вой ещё долго был слышен на мосту.

— Бабушке надо поставить памятник за то, что она не позволила втянуть нас в эту авантюру… — Уильям поправил берет.

— Какая тварь, — с отвращением сказал рыжий. — Неужели он был офицером американской армии?

— Нам это уже не важно, — король вдруг по-мальчишески подмигнул офицерам, и те оживлённо задвигались. — Бог вновь сохранил Англию — и, даст он же, мы её поднимем повыше, чем она стояла последние полвека.

— Поднимемся, цепляясь за русский хвост? — фыркнул кто-то. Уильям усмехнулся:

— Почему бы нет? А потом… — в лице Виндзора проступило что-то хищное, не то от льва, не то от ястреба. — Потом будет потом, джентльмены. Для Англии всегда есть это "потом"… ВСЕГДА.

ПИСЬМА

Здравствуй, Серёжа!

Ты наверное уже забыл кто я такой и вобще. А я Лёшка. Лёшка Баронин. Вспомнил? Я тебя часто споминаю. И всех наших.

Я пишу из США. Хотя теперь ведь уже нет США, а есть КШСА. Неудобно выговорить. Конфидерация Штатов Северной Америки. Так вот здравствуй Серёжа из КШСА.

Когда мы с папой, я так называю Эда, ты его помнишь? Когда преехали, тут было ещё хуже чем в России. Савсем плохо. Всё разрушено и погорело. У папы оказывается сожгли дом и убили всю семью. Мы сперва думал, что всю. Мы поселились в палатке со склада. И первый же вечер папа принёс бутылку виски и хотел пить. А я её разбил и сказал, что нидам пить. Что от пьянки ничего нибудет хорошего. Он сперва на меня страшно так глянул и я думал даже, что ударит. А он только обнял меня, стиснул (прямо больно) и заплакал. И говорит, что зря я тебя (меня) привёз, видишь тут ничего нет у меня. И говорит, что утром пойдём в русское консульство и ехай домой. Тогда я тоже (по секрету, никому ни говори, Серёжа) заплакал и говорю: никуда я от тебя ни паеду, хоть гони. А утром давай будет дом строить. Хоть как. И он меня уложил на матрас, сам сел рядом на полу и говорит: ну давай, сын.

А утром раз — пришёл священник. Он негр. Оказывается он прятал сперва доч папы, Люси. Люську, я зову так её. Когда были бои и жена папы погибла (а сына у него убили доэтого), то этот священник подбирал детей и прятал их в разных местах и нидал убить. Потом пришли наши (ну, серые, это наши здесь, серые их говорят) и почти всех детей разобрали, а Люську этот священник, отец Бен, оставил, потому что верил, что папа вернётся. И папа сперва хотел священника убить за то, что негр. Даже взял пистолет и нацелился. А тот стоял и ничего не говорил. И тагда папа сказал спасибо и сказал, что поможет потом обратно строить церковь.

Ой как мы строили! Матерялы нам дали со складов. И все улицей другу другу помогали. Но никто толком ничего неумел, прямо смешно. Правда потом пришли амиши. Я сперва непонял кто это. Чудные такие. Все в чёрном и в шляпах. И говорят на каком то другом языке, а по английски плохо. Зато они оказалось умеют хорошо строить и они нам помогли. Они вобще по всем КШСА ходят такими как у нас раньше артелями и запростотак помогают людям строить дома и всё. Говорят, что вилел бог. А бог есть?

Потом на нас два раза нападали. Не чёрные братья, их уже всех разбили. Просто бандиты. Но тут у всех оружие. Бандитов сразу остановили, окружили, а потом взяли и повесили.

Сережа, сколько тут хороших людей! Я никак ни пойму зачем мы воевали и почему они позволили своим правитилям напасть на нас?! Получается какая то глупость.

Потом я пошёл в школу. Я сразу в классе сказал, что я русский и кто хочет пусть лезет дратся. И полезли. Ой как колотили! Не кучей, но их же много. Поочереди всё равно меня били. Но потом за меня стали заступатся несколько человек. Один (его зовут Тим) похож на Саньку. И тоже воевал. У него вся спина в ожогах, это его пытали чёрные братья, когда он был разведчиком у Лэйкока (это такой знаменитый партизанский командир тут). Он старше и мы ни то что друзья. Просто он заступился первый. Когда увидел, что я ни поддаюсь. А потом и мальчишки из моего класса стали тоже. Ой один раз была драка! Пополам на пополам! А после неё все вместе помирилис и даже смеялись, что опять из за русских война. Но это не зло, ты не думай.

Знаеш, Серёжа, я хочу быть военным. Как папа. И буду. Но ты НИ ЗА ЧТО не думай. Если опять какой гад захочет, чтоб мы лезли на другие страны просто за деньги — мы его сразу. Как тех бандитов. Нас больше никто не поссорит, Серёжа. Я тебе ОБИЩАЮ!!! А всякие разные кто где ещё капашится и хочет воевать — мы их вместе

задавим. По всей Земле!!!

Вода проточит камень,

Огонь пройдёт сквозь лес!

А если смел ты и упрям —

Дойдёшь хоть до небес!

Вот!

Всего тебе лучшего, Серёжа! И всем нашим!

Лёшка Баронин (Алекс Халлорхан, ага?)

* * *

Лёшка, привет!

Ты пишешь начисто неграмотно. По-английски пишешь так же? И как учителя, в обморок не падают?!

Я очень удивился, когда увидел твоё письмо. Думаю, кто мне пишет оттуда? А потом я обрадовался.

Я помню тебя. Я вообще всех наших помню, хот ты, может, не поверишь. А вас, разведчиков, особенно. И не только я.

Помнишь отряд "Батька Антонов" и его командира? Дочка у него была, снайперша? Дина. В общем, теперь она моя жена. Я сам удивляюсь. Ещё удивительней, что у нас дети. Правда, не свои. Пока. Свой только в проекте, проект солидный. А так — ты их помнишь, наверное, Пух и Ниночка, это наши, и ваш один, Толик.

Я — как вернулся из армии — пока пашу на стройке и учусь заочно в Державинском. Видимо, буду учителем. Если вынесу всё это. На стройке работать легче, хотя и ей конца не видно, Тамбов наш здорово разбит… Странно, старые здания почти все уцелели. Даже смешно немного, развалили, как по заказу, почти всё, построенное в 90-х и в начале века. Видно, так строили. Знаешь, я раньше не замечал, да и, мне кажется, почти все люди не замечали, что все вокруг вот такое было. Пустое, что ли. А, не забивай себе голову в своих КыШСА. Я и сам не очень понимаю, чувствую так.

Михал Тимофеича нашего хотели сделать военкомом, я так и не понял, почему. Он отказался, сейчас рулит лесами по области. Елена Ивановна с Мишкой живут в Тамбове, у них с Михал Тимофеичем ещё дочь родилась, Ирочка. А Никитка так и лежит возле амеросовского аэродрома, там теперь парк и новое кладбище. И Никитка, и Симка. И сержант Гриерсон. Мост восстановили, который мы тем летом взорвали, я там был. Помнишь Фурмана, дядю Колю? Он опять агроном там, я его видел, вместе к тому мосту ходили. А Райан, Райана помнишь? Он же тут фермерствует, нашёл себе вдову, старше его, с детьми — отлично живут. Пчёл разводят, представляешь?! А был такой городской пацан. Столько лет, сколько мне сейчас.

Я бы тебе про всех написал, да как-то потерялся, не знаю, с чего начать и что тебе интересно. Да и не знаю я про многих ничего. Санька со Светиком где-то на юге, ну ты помнишь, они в конце войны расписались уже. А у меня даже и адреса нет.

Мы все часто вспоминаем, как было. Месяца два назад заговорили, а Пух говорит — нет, Серёга, а там не так было. Я испугался. А ведь правда не так. Забыл. Ну и стал записывать по вечерам. На компе, у нас комп есть. Урву время и записываю, а все остальные советуют. Ну я не знаю. Чтобы не забыли никогда больше. Может, книжка получится, а может — так. Для себя. Пух с Толиком пионерствуют, они просили, как закончу, сделать им копию — в школьный музей. Школа в нашем старом интернате. Странно, там всё началось. Мне кажется, что вообще — всё.