Владимир Мельник - По закону военного времени... Страница 17

После расстрела на Нахимова в городе стало потише. Но и на работах народ охраняли бойцы 'Титана' и внутренних войск. Возле Камышловского моста около сотни человек на склоне горы мерно махали лопатами, выбрасывая грунт из траншей. Рядом работал подъемный кран на базе стротридцатого ЗиЛа — клал плиту перекрытия на будущий ДОТ. Вдоль линий окопов опорного пункта прохаживались солдаты и офицеры внутренних войск. Неожиданно двое мужчин бросили лопаты и кинулись вниз по склону. Раздались крики: 'Стоять! Стрелять буду! . Беглецы не обращали внимания — летели под защиту деревьев, в надежде скрыться. За ними побежали четыре бойца, на ходу снимая автоматы. Несколько очередей вдогонку, один из бежавших как будто получил невидимый толчок в спину — распластался на земле. Голова второго лопнула, выбросила красный сгусток и тело ничком распласталось на выжженной солнцем траве. В трупам подбежали вэвэшники, сделали пару контрольных очередей. Вслед за ними подошли двое гражданских с лопатами и начали копать могилы для убитых. Через два часа только небольшие холмики напоминали о происшедшем. После того как молва об этих мерах пресечения разнеслась среди населения — оно сразу присмирело. В городе прекращена подача электроэнергии, воды, газа и продовольствия. Все наличное продовольствие было реквизировано на нужды войск. На рынках царила страшная дороговизна буханка хлеба до войны стоила в среднем одна гривна десять копеек, теперь шла за пять гривен, а чуть позже за восемь-десять. Увеличились грабежи, мародерства и изнасилования. Народ опять начал роптать и саморганизовываться для защиты своей собственности и жизней. Студенты тоже начали бунтовать, осуждая меры принятые руководством города и страны. Кучковались на Нахимова отказываясь идти на работы. Таких быстро приструняли менты с помощью дубинок. В результате, весь преподавательский и студенческий состав, что не был призван в армию, Севастопольского Национального Технического университета, кроме военной кафедры, включая и женщин, рыл окопы между Мекензиевыми горами и Черной рекой. Из военной кафедры сформировали мотострелковый батальон и отправили на обучение, укомплектование техникой и вооружением в Казачку.

Основные районы пролегали на Качинском направлении и Мекензиевых горах. Строились блиндажи, рылись траншеи и эскарпы. Укреплялись и старые, оставшиеся еще со 2-ой Мировой, позиции. Знаменитая 30-ая батарея капитан-лейтенанта Александера была переоборудована под позицию ПВО, а пушки развернуты в сторону Качи. Особенно укреплялась Голландия. Весь Севастопольский Институт ядерной энергии и промышленности рыл котлованы и траншеи вокруг него. Оно и понятно — на территории института находится пусть маленький, но атомный реактор ИР-100, который не остановишь, не разберешь и не эвакуируешь. Он был учебным и работал на самой малой мощности. Просто раньше этот институт был Севастопольским высшим военно-морским инженерным училищем, где готовили моряков — подводников для атомных подводных лодок. Грунт вокруг объекта ИР-100 был просто ужасным — скала еле прикрытая землей. Использовались даже старые оплывшие окопы времен Великой Отечественной войны. А там где требовалось — взрывали динамитом. С помощью местного населения был восстановлен подземный лазарет, который во время той же Великой Отечественной войны был госпиталем, а после войны остался в запустении и использовался сначала местной алкашней и шпаной для притонов, а в более поздние года — наркоманами. Спецкомендатура по охране этого реактора была усилена и доукомплектована местными ресурсами с 60 прапорщиков и офицеров до 150 человек. Они любой ценой должны были отстоять объект. Я даже слышал, что у них есть распоряжение на критическое увеличение мощности в случае невозможности отстоять его. В общем, устроить амерам маленький Чернобыль со всеми вытекающими. Но я думаю, что никакого взрыва не будет — потому что ядерное топливо и все ценное — давно уже вывезли спецпоездом. Рядом с объектом дислоцировались три пусковые точки пэвэошников, для прикрытия с воздуха объекта, а также ракетных складов КЧФ. Военная кафедра института была вооружена и тоже занимала оборону в километре от реактора.

Была уже попытка захвата ряда стратегических объектов, таких как железнодорожные туннели, Камышловский мост, реактор в Голландии американским спецназом, который был сброшен с вертолетов в районе Мекензиевых гор. Усилиями бойцов и командиров подразделений внутренних войск, ценой больших потерь, диверсанты были уничтожены. Много полегло парней в черной форме спецназа ВВ при обороне реактора. Я как-то проезжал мимо их кладбища — бугорки с малиновыми беретами на них. Им выделили отдельный сектор почти возле выхода на Мекензиевском кладбище. Хлопцы в бой шли в беретах, хотя установленный головной убор у них черные бейсболки. Мне кажется, что это для вэвэшников такой же символ как у моряков бескозырка. Перед контратаками, ребята снимали каски и надевали малиновые, а у кого и краповые береты. Ну, у каждого рода войск свои приколы, как говорится. Вам это может показаться мелочью, но мне кажется, что это в очередной раз показывает, какой моральный дух был в войсках гарнизона.

Еще одним из стратегических объектов была дамба на реке Черная. Если она будет прорвана — Инкермана и прилегающей территории может не остаться, потому что его смоет в море. Раньше ее охраняла ВОХРа, а теперь — внутренние войска. Также Камышловский мост и туннели, которых было семь штук. Это были связующие каналы железнодорожного транспорта с Симферополем. Прямо на Севастопольский вокзал выгружались все новые и новые подразделения, которые перебрасывались с глубины России и Украины. Техника и все остальное выгружалось на станциях Инкерман-1 и 2, а также на Севастополь — 2.

Монахи Георгиевского мужского монастыря, что в Инкермане, пришли ко мне в военкомат и просились на фронт. Объяснял им, что не имею право их отправлять, так как они из Балаклавского района. В конце-концов подошел офицер-морпех из Казачки, построил иноков и увел к себе в качестве пополнения.

Рыбацкие сейнера и даже лодки помогали перебрасывать войска из Таганрога по мелководью Азовского моря на Арабатскую стрелку.

Но, тем не менее, войска НАТО быстро и уверенно продвигались к Севастополю. Главные удары были направлены на Севастополь, Симферополь и Красноперекопск-Армянск. Катастрофически не хватало времени на возведение долговременных укреплений вокруг Севастополя. Обыкновенные ребята, солдаты срочной службы, ценой своей крови останавливали стремительное наступлениепротвника. Их много гибло из-за глупости и неопытности командиров, а также плохой обученности. Что можно требовать от солдата, если он за полгода-год службы выстрелил в общей сложности девять патронов. А в остальное время совершенствовал шагистику и махал лопатой на работах, чтобы заработать деньги для жизнедеятельности своей части. Львиная доля из которых шла в карман командиру. Техника была устаревшей и, в основной массе, выслужившая установленные сроки нередко в два и более раз. Американцы воевали техникой и обученностью солдат работать в команде. Боеприпасов не жалели. Взрывы ракет перемешивали с землей наших солдат, которые находились в едва вырытых окопах, а на некоторых и касок не хватало. Бронежилеты вообще были только у офицеров и прапорщиков. Нередко офицеры отдавали свои броники солдатам или бойцы снимали их с убитых товарищей и иногда с убитых американцев. Эти спецсредства ценились больше всего, т. к. были легче и удобнее наших, пехотных. А были моменты, когда радисты — они были тоже одни из главных людей в подразделении — для поддержания связи, снимали с себя бронежилеты и прятали под ними радиостанции от шальных пуль и осколков. Потому что потеря связи — потеря управления. В некоторых ротах, после боя, насчитывалось до десятка человек из 90-100. Танк успевал в бою сделать только два три выстрела и уничтожался. Но самое тяжелое началось, когда американцы перебросили крупное соединение тяжелых вертолетов. Наша армейская авиция была почти уничтожена при бомбежках. Поэтому с вертушками противника мы боролись только подручными средствами. Один ловкач умудрился сбить вертолет из РПГ-7В. За что был награжден очень необычно — именным гранатометом. И смех, и грех!

Так обстояли дела в украинской армии. У россиян было получше. Путин — молодец! Он на армию денег не жалел. У них и техника была по-новее и солдаты лучше обучены, и кормили получше. И у командиры получили опыт в Чечне. Но украинские и русские солдаты дрались, как черти. Американцы боялись наших щуплых солдат. У которых не хватило денег откупиться от очередного призыва.

Второй день батальон капитана Акимова держал оборону в трех километрах от Майнакского озера. Вокруг обгорелые остатки нашей техники, но и вражеская техника тут же догорала. Отступать дальше некуда — сзади только очень соленые воды озера и непролазные грязи. Боеприпасы были на исходе, в батальоне осталось около пятидесяти человек. Вся линия обороны была изрыта воронками, казалось иногда, что земля горит и, что она испаряется. Прилетали американские вертушки и самолеты, чтобы обработать каждый метр напалмом и другими смертоносными штуками. Боец, который высунулся с ПЗРК из-за бруствера окопа, успел выпустить ракету, но тут же превратился бесформенные куски мяса в камуфлированной форме, перерезанный очередью из крупнокалиберного пулемета. Но пулеметный плевок было последнее что смог сделать этот вертолет, даже не успел совершить противоракетный маневр и отстрелить 'обманку'. Под радостные крики наших солдат он взорвался в воздухе, а его остатки догорали в бурьяне. Другие вертолеты отошли на расстояние, начали из 'миниганов' обрабатывать позицию батальона, а потом 'нурсить' для надежности. Пока вертушки 'крутили карусель' и заходили на штурмовку — морпехи и танки пендосов пошли в очередной раз в атаку. Пехота начала спешиваться и вытягиваться в цепь. Наступал примерно полк — не меньше. Чуть справа рявкнул и подпрыгнул изрыгивая снаряд СПГ-9, с БМП затакали тридцатимиллиметровые пушки. Более степенно вторили 73-миллиметровые пушки 'Гром' со старых БМП-1. Акимов крикнул своему связисту, чтобы тот дал связь с артиллеристами и те обработали его участок. С громким шипением ушел снаряд ПТУРа 'Фагот', что стоял на БМП под номером 101. Эта 'бэшка' была машиной управления. Танки шли развернутым строем. И неслись на хорошей скорости. Головной танк завертелся на месте после попадания в гусеницу внося сумятицу, но через секунду он стал как вкопанный. Пока они находились на большом расстоянии попадания в танки, можно сказать, были случайными и танки спасала система 'Чобхэм'. Но тем не менее из пятнадцати танков уже два были подбиты. Первый, которому выстрел РПГ попал в бок корпуса над катками, хоть и стоял на месте, но вел орудийно-пулеметную стрельбу по нашим позициям. За ним спрятались американские пехотинцы и методично обстреливали из автоматических винтовок. Второй полыхал пламенем от попадания в крышу башни. Прилетел еще один НУРС в крышу башни, вспышка, взрыв и тяжелая крышка люка улетела куда-то в бок. Из танка повалил дым и начал вылазить экипаж. Резкие щелчки и искры по броне выбивали пули. Вот задергался один из танкистов, держась за грудь, через секунду от его головы ничего не осталось из-за прилетевшей пули ДШК. Другой лежал с перечеркнутой очередью грудью на броне. Через несколько секунд внутри танка зародился вулкан взрыва. Башню шутя откинуло на метров пятьдесят в наш тыл. Невероятная мощь взорвавшегося боекомплекта разломила корпус пополам, убивая спрятавшихся за ним морпехов.