Алексей Рюриков - В бездне времен. Игра на опережение Страница 17

– Так-с… – Николай Степанович сделал паузу, собрался с мыслями и продолжил: – Привлекает внимание достаточно экзотичный способ убийства: его задушили какой-то тонкой, но прочной удавкой, возможно из проволоки, горло практически перерезано. Ранее этакий способ душегубства у нас не встречался.

Здесь он запнулся и добавил:

– Хотя у меня что-то крутится в голове похожее, но пока не могу вспомнить. То ли в Африке слышал, то ли во Франции.

– Эк вас, – крякнул начальник Департамента. – Везет вам, Николай Степанович, на приключения необычные. То китайцы с «томпсонами», то теперь вот африканские страсти. Завтра на Дворцовой ассагаем[5] кого-нибудь приколют – непременно вам поручу. Сивола… – шеф запнулся, посмотрел на ротмистра и выговорил фамилию правильно: – Сиволапов. Вот вы чего улыбаетесь? Вместе проводить будете дознание-то.

Ротмистр тут же лицом изобразил готовность к любым подвигам во славу отечества. Генерала он не боялся, но относился с тем характерным для профессионалов почтением, с которым уважающий себя и свой опыт специалист-подчиненный относится к более опытному и знающему руководителю.

– Кстати, у турок такие фокусы раньше практиковались, шнурочком человечка удавить тихонечко, – вспомнил генерал. – И в Индии еще, там целая секта душителей была.

– Точно, туги! – вспомнил и Гумилев. – Я роман читал. Но там, кажется, весь смысл в удавлении без пролития крови был, так что, строго говоря, не подходит. В нашем случае лужа кровищи. Да и при чем тут индусы?

– Индусы, между прочим, в Британской империи живут, а Лондон наш основной противник. Так что со шпионажем они вполне сочетаются. А «без пролития»… Это ведь не роман, это жизнь. Ладно, – вернулся Михаил Фридрихович к теме разговора. – Полиция что-нибудь по убийству нашла?

– Пока не очень. Убийство произошло в период с двадцати трех часов восемнадцатого до четырех утра девятнадцатого. При опросе соседей установлено, что вечером у Иванова был гость, описание, как обычно, расплывчатое: средний рост, обычная одежда… Обнаружили «пальцы». Самого пострадавшего, Лавриной – это понятно, но есть интересные: фрагмент ладони и большой палец внизу столешницы. Похоже, Иванов в тот вечер сидел с убийцей за столом, там стаканы, тарелки – но все протерто. А вот снизу стол гость мог хватануть и не заметить. Расследование поручено следователю по особо важным делам Ежевскому и от Сыскной полиции Шатунову – это которые дело по «Шраму» вели, помните? От Департамента я ротмистра Сиволапова прикрепил, они по тому делу сработались. У нас, кстати, еще немец завтра приезжает, совсем все в сборе.

– Который немец?

– Мюллер. Тот инспектор, который нам два года назад двух обвиняемых в Мюнхене разыскал и даже в Россию передать умудрился.

– Это ведь тоже по «Шраму»?

– Точно так. Он сейчас в свою очередь помощь просит в расследовании. Я докладывал.

– Да, помню. Фальшивомонетчики?

Гумилев кивнул.

– Помогите, дело хорошее, – согласился начальник Охранного департамента. – А по пакету – выясним, что за пакет.

Атака в центре

20.06.1930 г. Российская империя. Санкт-Петербург

Операция «Академия» развивалась успешно. Великий князь еще раз пробежал глазами свой очередной доклад:

«1. Фактически прекращен массовый террор со стороны левой эмиграции, связанной с английской разведкой. Руководство группы «Академия» убедило зарубежный Центр, что террор на территории России в настоящее время себя не оправдывает, а проведение боевых акций позволит жандармам разоблачить руководство сопротивления и разгромить его структуры. Перед британской разведслужбой особо подчеркивалась нежелательность диверсий ввиду предстоящего дворцового переворота.

В результате, под давлением своих кураторов из Intelligence Service, руководство т. н. «Красной» эмиграции, в частности самой опасной структуры – «Центра Савинкова», дало распоряжение о прекращении террористических актов в России.

2. Проведена широкомасштабная кампания по дезинформации ряда иностранных секретных служб…»

Да, дезинформационный канал заработал в полную силу и размах операции рос пропорционально аппетитам мировых разведок. Дело дошло до того, что для изготовления дезинформации военно-стратегического характера из офицеров Генштаба было создано специальное дезинформационное бюро. И это тоже следовало описать:

«…3. Особо следует отметить роль группы в отвлечении значительных денежных средств зарубежных разведок…»

Но к своей главной задаче Дмитрий Павлович не приблизился ни на шаг. Он встречался с Локкартом, с адмиралом Синклером, но разговор о Михаиле зашел лишь однажды, в самом начале. Британцев интересовали шансы брата императора на престол. Получив развернутый ответ, что таковых не имеется, в Intelligence Service интерес к этой теме потеряли. Дмитрий пытался прозондировать почву при встречах с Локкартом, обсуждении передаваемых им сведений, но тщетно. До тех пор, пока на горизонте не возник еще один старый знакомый Сидней Рейли.

С Рейли они встретились ровно два месяца назад, в воскресенье, 20 апреля, в Праге. Князь приехал в Чехословакию с официальным визитом, и передать ему на одном из раутов послание бывшему английскому разведчику труда не составило. В недавно открытом Семинарском парке было малолюдно, Дмитрий узнал высокую фигуру Рейли издалека. Пятнадцать лет назад их познакомил Локкарт, пять лет назад член императорской фамилии узнал, что именно его приятель Сидней отвечал за поставки оружия и патронов Махно и Петлюре. Однако Рейли оставался для князя человеком интересным: авантюрным и очень энергичным, объехавшим полсвета и поработавшим на все ведущие разведки. Великому князю он даже нравился, как нравится охотнику красивый и очень опасный тигр-людоед. Да, зверя надо выследить и убить, но любоваться ловкостью и силой хищника это не мешает. И Дмитрий Павлович знал, что из Intelligence Service его прошлый приятель давно уволен.

«Что ему сейчас понадобилось? – в очередной раз подумал князь. – Он, по последним данным, в каких-то аферах замешан. Впрочем, мелочью этот человек не занимается».

Рейли действительно обратился с предложением серьезным.

– Я знаю, ваше высочество, что вы пользуетесь влиянием в России, – начал он. – Как и за рубежом.

Тут Рейли сделал паузу, внимательно посмотрел на собеседника и продолжил:

– Я знаком с наименованием «Академики».

«Он что, совсем с ума сошел, – удивился про себя Дмитрий. – Что ему надо?»

Но вслух ответил сдержанно:

– Сидней, я вас не понимаю. Академиков много, и все разные.

– Я по делу, ваше высочество, – прямо начал британец. – Академиков действительно много, но у вас ведь есть среди них знакомые, не так ли? А в Германии есть люди, интересующиеся их, – следующую фразу он произнес так же вежливо, без малейшей доли иронии, но умудрившись тем не менее особо выделить ее голосом: – Их исследованиями. Научной деятельностью, сейчас наука очень развивается… по всей Европе.

«Интересный поворот, – задумался Дмитрий. – И ведь этот мерзавец уверен, что я не откажусь! Кто же меня сдал из британцев?»

Впрочем, выбор был не велик.

«Локкарт, – угадал князь. – Больше некому. Шеф Intelligence Service этим заниматься не станет, а больше там никто обо мне знать не должен. Хотя могла утечка произойти, разумеется. Слухи-то давно ходят, что в России заговор готовится. Но моего имени не называлось, тайну пока хранят все. Однако получается, не от Рейли. Интересно!»

Он молчал, спокойно обдумывая услышанное. Рейли не торопил – ждал.

«Да, – внутренне усмехнулся Дмитрий Павлович. – Чего-чего, а силы воли и выдержки у Сиднея не отнимешь. Что же это? Почему Локкарт раскрыл ему мое инкогнито? Это игра британской разведки или? И стоит ли сообщить о подходе Рейли в Лондон? Впрочем… сначала стоит его выслушать».

– Возможно, я понимаю, о чем вы говорите, – наконец произнес князь. – Наука сейчас действительно шагает широко, и… я выступаю за свободный обмен… – он сделал паузу и закончил в тон собеседнику: – …научными знаниями. А кто в Германии интересуется наукой?

– Фон Сект.

– Командующий Рейхсвером, – утвердительно кивнул князь.

– Да. Его бы заинтересовали данные о реакции Петербурга на расширение закупок аэропланов Германией… в исследовательских целях. И планы возможной расстановки войск на русско-немецкой границе, генерал пишет научный труд о стратегии…

«Он совсем не скрывается, – вновь поразился Дмитрий. – Говорит открыто. Впрочем, наше знакомство дает ему основания. Он же не знает, что произошло за эти годы. Считает меня тем же восторженным юношей, заглядывающим в рот британским джентльменам? Ну-ну».

– Это сложно. Ведь материалы, которые вы просите, относятся к… научной тайне, – ответил он.

– Немцы всего лишь хотят удостовериться, что их исследования не противоречат общему течению научной мысли, – все так же серьезно заметил Сидней. – И они готовы оплатить труд консультанта.