Юрий Салов - Не последний волшебник Страница 17

Поэтому он одел на шею и соединил обе половинки медальона. Никаких особенных перемен он не ощутил.

— Не знаю, как тебя просить, возможно ты сам уже все понял. Может быть ты… образец внеземного творчества, как бы то ни было, сделай это. Клянусь, я не заплачу. Ты же слышал, я не даю слова, если не могу его выполнить. — Антон протянул вперед раскрытую ладонь. И он увидел, как откуда‑то из воздуха в эту ладонь прыгнул маленький оранжевый мячик. «Энергия высвободилась», — догадался Антон и невольно вздрогнул. А затем он взял пентакль в кулак, крепко прижал к груди и как‑то весь съежился, опустив подбородок и плечи, словно хотел свернуться вокруг него, закрыв его своим телом от окружающего мира…

Антон проснулся в девятом часу — за стенкой гудело радио «Эхо Москвы» — и некоторое время сидел, зажмурившись и вспоминая события минувшей ночи. Совершенно реальные во всей своей невообразимости. «Все‑таки я попытался изменить судьбу. Это здорово. Но я так ни черта и не понял. Это плохо. Интересно, получилось ли у меня что‑нибудь. Но я так надеюсь». Затем он заглянул в спальню Нади. Постель была пуста. Одеяло было отброшено, а палка валялась под кроватью.

Желание Антона исполнилось.

— Надя! — в приступе бурной радости Антон ринулся в ванную, но там никого не было, только журчала вода из незакрытого крана. Он дернул занавеску в душе — никого.

Набросив плащ, он выскочил из квартиры.

— Надя! Надя, подожди! — Антон выбежал на улицу и остановился посередине пустого двора. Наконец он увидел стремительно удаляющуюся девушку.

— Надя! Надя! Бегу за тобой от самого дома. Ты куда, Надя?

Девушка обдала его холодным взглядом.

— Да, я Надя. А вы кто?

— Я? Кто я? — безмерно удивился Антон.

— Простите, я вас не помню. Я очень спешу.

И она направилась ко входу в метро. Мгновение — и она уже скрылась из виду.

Антон звал Надежду, но она не отзывалась на его зов, и даже в астрале — первом уровне энергоинформационного поля планеты не сохранились следы ушедшей. Что‑то надо было предпринимать самому…

Он направился к Ринату. Уже с порога ему показалось, что вся квартира Темирова была обставлена «по последнему слову», и вокруг просто витал неуловимый запах денег. Это невероятно контрастировало с увиденной Антоном в прошлый раз более чем скромной обстановкой.

В его комнате был легкий беспорядок, но даже он не мог скрыть роскоши.

На полу великолепно расшитый ковёр. В одном углу компьютер, в другом корейский телевизор, видео, музыкальный центр с колонками. Еще есть тренажер, на котором висит модная рубашка, куча фотографий по стенам (на них Ринат во время пребывания в разных странах) и пара поблескивающих золотом дипломов в красивых рамках. Может из‑за пышного ковра, может из‑за украшенного орнаментом потолка, комната напоминала восточные декорации (если, конечно, можно представить дворец какого — нибудь эмира с компьютером).

— Здорово. — по лицу Рината было видно, что он не очень жаждал гостей.

— Здорово.

— Я же просил тебя, не приходи сюда без звонка. — Ринат оглянулся на двери спальни.

— Прости, не подумал.

— Думают у нас люди только средних способностей. Гении себя этим не утруждают. Ну ты хоть башмаки сними. Ну паркет ведь затопчешь.

— Да–а… — Антон с восхищением оглядывал музыкальную коллекцию Рината.

— Вот тапки.

— Темирыч, а это… — Антон взял диск с «Пинк Флойд», положил, взял два других, посмотрел на обложку.

— Я сколько раз тебя просил, не фамильярничай. Ну нам не 15 лет в конце концов. — Ринат взял диски из рук Антона.

— Слушай, я у тебя хотел спросить… — Антона потрясла разительная перемена в быте друга, произошедшая менее чем за пару суток.

— Сколько? — вздохнул Ринат.

— Что? — поднял брови Антон.

— Можешь не обьяснять, все понятно. Ты бы ограничил себя немножко.

— Как? — Антон вопрошающе двинул подбородком.

— За 2 дня взял 150 баксов, в субботу 200, ну что мне взять тебя на содержание, усыновить тебя?. — Темиров открыл ящик стола.

— Ринат, я не за деньгами пришел.

— Ты вроде не пил сегодня. — принюхался Ринат.

— Вчера тоже. Ты больше ничего не хочешь у меня спросить?

— А о чем я должен тебя спросить? Cто раз уже спрашивал, когда ты за ум возьмешься. Тысячу раз работу предлагал. Я устал это делать.

— Про Надю.

— Про Надю? Что я должен спросить про Надю? Это кто? — проговорил Ринат с выражением. Антон бросил на него взгляд и увидел в его глазах полное непонимание.

— Ты вообще не знаешь Надю? — удивился он.

— Нет, ну если ты мне напомнишь, — с лица Рината по прежнему не сходило недоумение.

— О ней надо напоминать? — произнес Антон, ставя ударение на каждом слове.

— Так что я о ней должен знать? Это твоя подруга или моя?

— Ты тоже любил ее, иногда настолько сильно, что мне даже становилось не по себе. Я немного ревновал.

— Я любил твою Надю? — Темиров еще больше удивился.

— Ты познакомил меня с ней, ты потом не мог смотреть ни на кого больше. — убеждал друга Антон.

— А ты ее увел. Вот это как раз возможно. Это как в «Гамлете»: однако этот бред не лишен логики… нет, Антоныч, это все‑таки бред. Это все бред какой‑то. — убежденно покачал головой Ринат. — Антоныч, ты завязал с водкой и теперь начал принимать что‑то покруче. Да? — спросил он вкрадчиво.

— Я просто вспоминаю.

— То, чего не было.

— Да, то чего не было. Джаггера ты уже не слушаешь. — В ауре Рината Антон не обнаружил никаких аномалий. Силясь установить, что же произошло, Антон настолько разволновался, что на миг пустил в ход руки, пытаясь мягкими пассами нащупать инородные кластеры в его волновой структуре. Безрезультатно. Перед ним стоял совершенно здоровый Ринат, спокойный и уверенный, с биополем сочных оранжево–желтых тонов.

— Никогда не слушал. Знаешь что, Антон, ради бога, уйди ты отсюда. Не морочь ты мне голову, мне некогда. Я никуда не успеваю. — отмахнулся Ринат.

— Ринатик! — раздался звонкий девичий голосок. — Иди сюда! Ты чего там спрятался?

Антон усмехнулся. Девушек у Рината было достаточно что в этой, что в старой жизни. А вот следов его старой жизни Лернер не видел. По видимому, после вчерашнего использования пентакля изменилась судьба всех, кто окружал Антона. Тоже интересное открытие. Хорошо бы над ним поразмыслить, только нужно спешить. Выйти на контакт с Владиславом Юрьевичем. Он хочет изменить ход цивилизации — пусть делает. А мне нужно вернуть Надю. — подумал Антон.

Он, наскоро попрощавшись, выскочил из квартиры и быстро побежал вниз по лестнице.

Было около полудня. С седьмого этажа двор был как на ладони. Антон сидел на балконе cвоей квартиры, лениво «сканируя» пространство вокруг боковой аллеи, начинавшейся менее чем в ста метрах впереди, по другую сторону проспекта. На коленях Антон держал початую банку пива. Напиваться сейчас, конечно, не стоило, но немножко принять для успокоения нервов он себе позволил. Из‑за его спины через открытую балконную дверь можно было видеть спящего кота.

И все же телефонный звонок застал его врасплох. Поставив банку на пол, Антон взял мобильный.

— Антон? — раздался знакомый голос.

— Да.

— Я рад, что ты жив. И здоров.

— Вполне. — Лернер покосился на пустую банку.

— Как твоя девушка? — поинтересовался Морозовский.

— Какая?

— Ну Надя по–моему, или у тебя их много? — удивились на том конце.

— Она тоже здорова.

— Ну слава богу. Так ты не станешь меня проклинать?

— Нет.

— Але.

— Потому что на всем белом свете только вы и я знаем, что она была, Надя. Это что‑то значит.

— Да, это многое значит. Ты меня слышишь? Але, Антон? Але!

Но Антон уже отключил телефон.

— Началом принято считать серию исследований наркомата обороны под руководством Леонида Васильева, с 1932 года возглавившего группу в Ленинградском институте мозга, которой до этого руководил академик В. М. Бехтерев. Они экспериментально исследовали телепатию с целью выяснить ее физическую природу. Исследования велись в течение почти пяти с половиной лет. За рабочую гипотезу они решили принять электромагнитную теорию «мозгового радио». Испытуемых сначала помещали в металлические камеры, потом опыты проводились вне камер. В роли индуктора, то есть человека, посылавшего мысленные задания, нередко выступал сам Леонид Леонидович. Он был отличным индуктором. Прошли даже два успешных опыта из… Севастополя, на расстоянии 1 700 км! — Архивариус занимал свою должность давно, поэтому привык и любил, когда посетители относились к нему вежливо, уважительно и даже заискивали перед ним.

— Ну а Сталин что? — Мальцев чувствовал себя скверно, ощущая, насколько много материала предстоит перелопатить. Нечего и думать, что ему, непоседе, удастся много наработать за столь короткое время. Невеселые размышления майора разбавлялись возможностью увеличить свои знания, которые были ограничены несклькими интернет–публикациями.