Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2 - Сергей Майоров Страница 17

А вот это уже интересно. Чех, говорите?

— И что потом?

— А ничего. Когда чехи отчаливали, они всех своих невест и жён из местных барышень в отдельный вагон посадили. Не положено, дескать, вместе ехать. Военный эшелон. А ценности из приданого на время долгой дороги себе взяли. Для пущей значит сохранности. А как скомандовали по вагонам, поезд тронулся… а вагон с девицами отцеплен оказался. Так его тётка старой девой и прожила. Никто её после такого позора замуж брать не захотел.

— Поучительная история. Думаешь, это его граната была? Не в подполе её нашли. Снаружи за наличником.

— Да чёрт его знает, может специально подложил? От такого что угодно можно ожидать.

— Так тёткины ценности ему достались в итоге?

— Не знаю. Может, и не было у неё ничего ценного. А может братовья припрятали от греха. В войну кто только по домам не ходил. Под видом властей забирали всё, на что глаз упадёт. Люди старались в ухоронку всё ценное сложить.

— И что, пацанами не искали?

— Искали, не без того. Один раз дружок мой монету на огороде нашёл. Землю вскапывал, попалась в руки.

— Что за монета? — как можно равнодушнее спросил я.

— Царская. В музей её отнесли. Минька потом хвастал, что она золотая оказалась.

— Эх вы. Надо было ещё на том огороде покопать, глядишь, ещё бы чего нашли.

— Самый умный? Да мы там всё перепахали опосля того.

— Пусто?

— Пусто. Батя Минькин только посмеивался и советы давал, где ещё покопать можно. В основном целину. Мы ему три пня выкорчевали, пока сообразили, что он нас как бесплатную рабсилу использует.

— Ай, да батя! Где этот огород находился, показать сможешь?

— Не знаю. Посмотреть надо.

— Ну ладно, бывай! Придём к тебе, как выпишешься. Да завязывай с алкоголем.

Выйдя из больницы, мы прошлись по ближним магазинам и киоскам, собрали передачку для бедового Андрюхи: яблок, папирос, печенья. В бакалее взяли банку сгущёнки, подумали, и взяли вторую. Посетителей уже не пускали, но мы за шоколадку упросили регистраторшу передать наш свёрток в шестую палату.

— Как думаешь, не зря мы время потратили на него? — спросил я Лёху на обратном пути.

— Интересный тип. Надо будет ещё к нему наведаться.

— Наведаемся. Глядишь, он нас выведет на настоящий клад.

— Ты был прав, надо по дворам ещё походить.

— Нужна правдоподобная легенда, чтобы нас хозяева запускали. А то вместо золота всех местных собак на себя соберём.

Глава 7

После хлопотного дня мы надеялись на спокойный вечер в общаге. Нам ещё к семинару готовиться по Древней Греции. Ага, подготовились одни такие. Общага воняла дихлофосом. Это раз. Общага гудела. Это два. Возможно, второе исходило из первого. Надышались, бедолаги. Если уж тут к вечеру морилка так воняет, то что было чуть раньше? Рай токсикомана.

Мы тихо проскользнули наверх мимо завёрнутых в простыни студентов, а-ля древние греки. Греки явно отирались на входе не просто так. Зачем они это делали, проверять на себе не хотелось. Поэтому мы бегом поднялись к себе, и выдохнули только когда шумы остались где-то далеко внизу.

Я поставил вариться сгущёнку, после эклеров я вспомнил, как любил её в детстве с корочкой хлеба. Поскольку варёной мы не нашли, взяли обычной. Состав, прописанный на этикетке: сахар, молоко, — вызывал слюноотделение. Хрен такого в наши дни найдёшь. А если и найдёшь, ещё не факт, что внутри окажется честная сгуха, а не очередная несъедобная хрень. Сколько же мы её раньше варили? Часа два? Или три? Ладно, потерплю. Как раз перед сном и попьём чайку.

На ужин мы нажарили пельменей «Русских» из картонной красной коробки — быстро и вкусно. Даже то, что половина их слиплась, не испортило удовольствия. Мы их просто порезали кусками да так и приготовили.

Чёрт нас дёрнул вообще выползти из комнаты. Сидели бы тихо, может и пронесло бы. Но в кухне окно было открыто ещё до нас, и запахи уже не были такими ядрёными, а в комнате мы открыли только как пришли. Дышать там пока можно было с трудом. Вот мы и решили ужинать в кухне. Тишина, красота.

За нами пришли минут через двадцать. Как раз поспели пельмени, и мы даже надкусили их, чтобы убедиться, что пельмени не чета тем мясосодержащим изделиями группы Г из супермаркета. Когда раздались нестройные шаги, мы не заподозрили ничего криминального. Но когда в придачу к шагам раздались весёлые голоса, было поздно подозревать. Бежать тоже.

— Здесь кто-то есть. Пахнет едой, — нарисовался на пороге парень в простыне и со шваброй наперевес.

— Истину глаголишь ты, — воздев палец, ответил ему второй, тоже в странных одеяниях и вооружённый шваброй.

— Кто вы, отроки? Отчего не откликнулись на зов трубы?

— Что за зов, и почему мы должны на него откликаться? — поинтересовались мы.

— Малый Геродот, — выступил вперёд третий, лохматый парень в рваном свитере, с гусиным пером и свитком.

— Что за зверь? — вежливо поинтересовались мы, надеясь ускользнуть от игрищ молодёжи.

— Крамолу слышу я, — нахмурился гусепёрый. — Фамилии?

— Немирович и Данченко, — ляпнул Лёха, недовольный, что нас отвлекают от еды.

— Шутники? Это мы любим. В допросную их, на очную ставку.

— Подъём, — наставив на нас швабры, оживился «конвой».

Обречённо переглянувшись, мы встали. Отвертеться не удастся. Не драться же с ними. Может, чуть позже удастся сбежать.

— Dura lex, sed lex, — развёл руками парень со свитком.

— Ну зачем мы вам понадобились? — не оставляли мы попыток отговориться от сомнительных мероприятий.

— Есть сильное подозрение, дети мои, что вы первокурсники.

— Это преступление?

— А каждый первокурсник должен пройти посвящение, иначе он не может называть себя студентом-историком.

— Вы же, грешники, даже не знаете о существовании столь славной традиции нашего факультета.

— А может мы откупимся?

— Чем, чадо? Откуп господин Геродот берёт исключительно знаниями. Много ли знаний в ваших юных черепных коробках?

— Больше, чем кажется.

— Вот и проверим.

За разговором мы спустились на второй этаж и дошли до студкома. В отличие от пустующих верхних этажей, здесь кипела жизнь. Коридор был перегорожен баррикадой из нагромождения столов и стульев, стены украшали