Маг 10 (СИ) - Иннокентий Белов Страница 17

Кое-кто из еще плохо знакомых мне вождей попробовали предъявить мне убийство и ранения своих ургов, однако, я отказался разговаривать с ними.

— Что это за сила, которая убивает своих? Она тебе не подвластна?

— Свои должны стоять подальше, пока моя сила убивает чужих и рушит крепостные стены! Где лежат ваши воины? За ограждением? Не хрен лезть, куда запрещено!

Понятно, что толпа ургов слабо достаточно знакома с понятием жесткой дисциплины, кроме как от своего вождя никаких приказов не принимают. Вот и эти свежие покойники лежат на половине отмеренного расстояния до замка, решили понтануться перед соплеменниками своей смелостью, пока вождь ко мне убежал. А камню с аннигилирующим зарядом все равно, смелый ты очень или трусоват немного.

Так что претензии сами по себе рассосались, да и раненых я лечить отказался:

— Силы лишней на придурков нет! Они и в носу палец сломают!

После этого двинулись в путь. Что о нем рассказать, да особо нечего, едем по дорогам, приближаемся понемногу к точке общего сбора. Дороги вполне сухие, хотя сейчас конец местной зимы, поэтому двигаемся довольно быстро, пыль, конечно, под ногами тысяч ургов и их лошадей с повозками поднимается довольно высоко в небо.

Еще три дня добирались до последнего городка перед горной крепостью, где остановились подождать всю армию ургов.

Время от времени приходят в голову мысли о правильности или неправильности моего выбора.

Особенно, когда я смотрю на свой обоз и здорово переживающих за себя воинов с возницами. Наши человеческие лица в окружении несметных толп степняков выглядят каплей в море.

Я особенно сильно чувствую в такие моменты нечеловечность самих ургов, их полу животное состояние. Вожди еще ведут себя как-то более-менее в процессе общения, не такие пробитые гоблины, как все остальное войско. Если со мной что-то случится или я пропаду, моих людей перебьют сразу же.

Да и они сами давно убежали бы от таких соседей, однако, терпеливо шагают вперед и едут на лошадях. Понятно, деваться всем людям уже некуда, позади и вокруг еще много тысяч ургов скачет, одиночных воинов или мужиков они точно не пропустят. В лучшем случае ко мне приведут, а скорее всего, просто тихо прикончат, как вынюхивающих что-то шпионов.

Так что внезапно гибнуть мне тоже нельзя, нужно быть особенно осторожным.

В общем, новые союзники мне не особенно нравятся, однако, я хорошо понимаю последствия того поражения, которое терпит королевская армия на севере. Сейчас она кое-как удерживает удобные для обороны перешейки, однако, силы неравны, вскоре придется отступать к столице. Дело пахнет полным разгромом слабо дисциплинированного королевского войска армией вымуштрованных воинов-фанатиков.

Эти новости я узнал в Вуруме от графа.

Поэтому мне тоже лучше бы поторопиться, пока король не подписал полную капитуляцию и не отдал страну.

Тем более, после разрушения горной крепости военноначальники церковников узнают об этом не раньше чем через пятнадцать-двадцать дней. К тому времени есть определенный шанс, что королевская армия сдастся на милость победителей. Впрочем, я надеюсь, что еще нет, да и боевые действия ведутся здесь в сильно медленном формате.

И эта милость сразу же будет проявлена, на костры взойдут местные священники и все, кто не понравится бдительным инквизиторам, идущим следом за воинами Святой Земли.

Поэтому, когда мы остановились переночевать в самом городке, к ужасу всех его жителей, я сам выехал на патрулирование и разогнал пару толп ургов, пытавшихся украсть женщин и убить их мужчин.

Союзнички у меня совсем бедовые, правда, получив по рогам и разлетевшись во все стороны, в драку не полезли.

Почесали отбитые бока и спины, потом быстро скрылись с глаз долой.

Нужно поскорее уводить их из людских земель, что я и собираюсь сделать.

Все же молодец я, что нашел им достойное дело, так бы они еще пару лет тут по королевским землям шатались, грабили, насиловали и убивали, пока церковники не выбили бы их отовсюду.

— Колдун! Колдун! — услышал я, а все остальные урги сделали вид, что они тут просто так проходили и никаких претензий не имеют.

В городке всего пара улиц, поэтому я провел патрулирование быстро, жители давно заперлись в своих домах, это те, кто не успел убежать в лес, разглядев высокий столб пыли, неумолимо приближающийся к городку при свете дня.

Вернулся в таверну на центральной площади, где остановился мой обоз и воины.

Степнякам ночевки под крышей не требуются, спят они, положив голову на седло и укрывшись выделанной шкурой.

Утром я встречаюсь с вождями, мы обговариваем, как будем взаимодействовать перед Стеной, которая самая высокая и первая. К ней еще ведет узкая дорожка между нависающих скал, вероятное место для засады. Да не одной, как я думаю, вожди тоже со мной согласны.

Все они собираются следовать за мной, я еду первым, потом личная охрана вождей, затем мой обоз, который я не хочу отпускать далеко, потом уже вожди, а за ними уже неисчислимые толпы ургов.

Договорено, что героические деяния я совершаю дождавшись всех основных вождей и еще нескольких местных акынов, которые сложат и понесут по степи песни про такое великое событие.

Горы здесь уже невысокие, около побережья, метров пятьсот максимум, однако, совсем отвесные, других вариантов кроме единственной дороги не имеется. Можно еще по морю пройти вдоль берега, но, это у нескольких воинов получится за раз. Кое-какой флот имеется только у врага, насколько я знаю, могут перебросить на нашу сторону несколько сотен воинов. Про этот момент тоже нужно помнить, впрочем, после взятия горной крепости и прорыва на равнину я первым делом собираюсь отправить степняков на зачистку побережья, нашего теперь оперативного тыла.

Три дня назад я потребовал у ургов предоставить мне для пущего внешнего эффекта черного большого жеребца, есть у них такой в трофеях, настоящий рыцарский конь со всей сбруей. А черный длиннющий плащ приказал сшить для себя еще в замке, безжалостно пустив на него бархатные платья баронессы с дочками.

— Очень дорогие, — как мне сказал сильно счастливый последние сутки мажордом, — Полгода деньги на них госпожа собирала. Теперь точно никогда не простит вашу милость, нечего даже и надеяться.

Ну, это он от радости так шутит, уже размышляет, кого из многочисленных детей сразу признать, а кого в бастрадах пока оставить.

— Ты кончай ее госпожой называть. Теперь сам себе господин, ну, через два-три месяца точно будешь, — говорю я ему.

Хорошо, что есть на кого оставить мое владение, хотя, я бы и не парился теперь с этим делом. Уже вручил бы Ивидуриму все рычаги правления, только, есть у меня задумка переселить в эти места пленников, которых буду выкупать