Двуногое всесилие - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 17

— Мы пытаемся понять, что с ним случилось, — почти извиняющимся тоном говорит Кирилл Дмитриевич, — Все остальные, включая вас, никак не… пострадали.

— Я вашим сразу же объяснила, что спровоцировало инцидент! — рычит невысокая пухленькая женщина, — У него был прямой контакт с Центром! Прямее не бывает, через эякулят! И вы, вместо того чтобы хотя бы выделить ему койку, держите всё тело на весу! Хотите, чтобы он умер⁈

— Нина Валерьевна, успокойтесь, — в голосе мужчины звучат строгие нотки, — Мы его так держим лишь потому, что он не меняется. Нет никакой деформации кожного покрова, реакции мышц, деградации тканей… вот, посмотрите, пожалуйста, на обрубок мизинца…

— Сволочи!

— Вы знаете, что мы не при чем! — в голосе врача прибавляется металла, — Я лишь наблюдаю пациента! Так вот, культя не кровоточила, а сам палец вы видели. В нём вообще не происходит никаких изменений! Он не гниет, кровь в нём как будто бы застыла… а еще я взял на себя смелость разрезать его на две части. Почти сразу соединил их, и угадайте что? Они слились назад!

— Не заговаривайте мне зубы! Нас предали, взяли в плен, держат в клетках, запрещают общаться, а теперь еще хотят, чтобы мы вам помогали⁈

— Товарищ Молоко!! — тон Кирилла Дмитриевича внезапно стал высоким и истеричным, — Я, в отличие от вас, стакомовских мясников, обычный теоретик! Хороший теоретик! Я никого не ловил, не принуждал, ни для кого не являюсь угрозой! Однако, я тут, как и двадцать пять человек персонала! А еще тут, буквально в пяти метрах, за стенкой, вот этой вот, товарищ Молоко, находится атомная бомба на пятьдесят мегатонн! Взорваться она может в любую секунду, а знаете, почему?!! Нет, молчите, я вам объясню! Потому что одна из ваших, та самая Цао, сумела каким-то образом передать информацию на сторону, дав КНР повод передать в Кремль как ноту протеста, так и требование открытого расследования! Раз! Некто Валиаччи… знаете такого? Так вот, он требует немедленного доступа к Симулянту, либо начнет бомбардировать крупные города СССР! Мне совершенно пох*й на всё это, я просто хочу вернуться домой, к жене и детям!!

Пауза, после которой короткая теплая ладошка женщины прикасается к моей щеке.

— А еще тут он, — говорит Нина Валерьевна, — И если он придёт в себя, если у него, как и остальных, кто был у Центра, окажется новый усиленный набор способностей…

Понимание — все изменились. Взрыв всех изменил.

— Да мне плев-вать… — бормочет Кирилл Дмитриевич, садясь на пол и начиная чиркать зажигалкой, — Я-я просто хочу домой, понимаете? Я не хочу умереть в ядерном огне…

До моих ноздрей доносится запах табачного дыма. Впитываю эту информацию, как и всё остальное. Никакой реакции она не вызывает.

— Сколько у нас времени? — голос Нины Валерьевны становится сух и деловит.

— Сутки… двое, — голос её собеседника опустошён, — Валиаччи уже передали данные о том, что Изотов сверхстабилен и в коме, поэтому переговоры… ведутся.

— Кого из своих я смогу привлечь?

— З-зачем вам эти девочки? Моя команда…

— Ваша команда, доктор Крылатов, это теоретики и практики. Может быть, даже хорошие, — в голосе Молоко появляется яд, — А мои, как вы выразились, «девочки» — уже изменили мир. Весь мир. Из своего общежития!

Понимание. Смещен баланс, неявные угрозы, глобальные перемены в будущем, которые прошли точку невозврата. Конфликт партий за контроль, за информацию, за возможности. Раздробление. Диаметрально противоположный результат целевому. Деструктуризация. Очередной провал основной программы. Наблюдается развитие побочного независимого варианта, имеющего отношение к вторичной программе. Высокая вероятность успеха.

Продолжить наблюдение. Прогресс по приоритетам №?%: и '№;% отсутствует.

Вокруг суетятся люди. До меня периодически дотрагиваются. Вижу знакомые лица. Не более того, просто вижу. Слова стекают с сознания. Такой уровень взаимодействия мне не доступен и не нужен. Слова, мольбы, попытки трясти тело. Я понимаю, что только что привели закованную в КАПНИМ высокую женщину, гордо вставшую передо мной. Понимаю, как её зовут, понимаю, кто она сама. Окалина Нелла Аркадьевна. Понимаю, по каким причинам она выглядит моложе лет на десять, а её волосы сменили колер с платиновых на розовые. Понимаю, почему по её коже и волосах, даже несмотря на экзоскелет, пляшут крохотные огоньки розового пламени.

Меня это просто не волнует также, как и приказы, которыми она пытается вызвать у меня реакцию. Ожоги, укусы, удары электричеством, слова, инъекции, вводимые мне в желудок вещества, показываемые фотографии.

Я продолжаю наблюдение. Всё остальное не имеет значения.

Интерлюдия

Так, всё началось приблизительно за шесть километров от Центра. Показатели Симулянта начали скакать, давление повысилось, по связи голос звучал отрывисто и напряженно, говорил нехотя. Тогда она зарегистрировала происходящее как начальный резонанс, некую форму взаимовоздействия между Витей и Центром. Ошиблись. Воздействие было на порядок сильнее, чем она предполагала.

Всё дело было в Вите. Нина попросту забыла, что он несколько месяцев уже живёт с сильным внутренним дискомфортом, парень научился его скрывать. Вероника, Янлинь или Юленька, они смогли бы уловить фальшь и напряжение Вити, но у них были другие задачи. Её, Нины, провал. Он был уже на пределе, абсолютном пределе, когда стоял там, в комнате возле Центра. А они… они слишком его боялись, не понимая, что происходит. Никто не понимал. Витя — тоже.

Он уже чувствовал Центр, безошибочно определяя аномалию за оплавленными стенами разрушенного реактора. Им нужно было остановиться именно в этот момент, успокоить его, задержать, снять показатели, даже, может быть, отвести его от этого самого Центра, проверить закономерности… Кто же знал. Она сама растерялась, когда он разрушил все датчики, закрепленные на голове. Стояла, смотрела как дура, пыталась понять, как поправить…

Теперь Виктор висел перед ней на специальном диагностическом кресте, который она же, немного подумав, запретила переводить в горизонтальное состояние. То, что случилось с парнем, позволяло его телу игнорировать любое мелкое неудобство… а может, и крупное. Вчера вечером Нина, решившись, отобрала у Кирилла Дмитриевича кусок оттяпанного им мизинца, а затем, засадив махонькую для храбрости, приставила кусок пальца назад к месту, из которого тот должен был и расти. Через несколько секунд он прирос назад, не оставив ни малейшего шрама.

Наверное, поэтому мы еще и живы, подумала тогда Нина. Бомбу бы подорвали, если бы точно были бы уверены, что это убьет Изотова.

Витя продолжал висеть неподвижно, с полностью остановившимся взглядом, направленным в одну точку. Его сердце билось с абсолютно одинаковой частотой, показатели всех приборов демонстрировали одну и ту же картину, не меняющуюся уже неделю. Живой труп, совершенно равнодушный ко всему, что происходит вокруг. Ему не нужно ни есть, ни пить, ни дышать, но, тем не менее, он теперь ничем не отличается от человека. Пропал повышенный вес, сверхвысокая плотность мышц… они даже рискнули одним из персонала, чтобы проверить, сохранилась ли чудовищная экспатия Изотова!

Нет. Пусто.

— Тетя Нина? — в испытательный зал заглянула Окалина-младшая.

— Юленька, — подрагивающими губами улыбнулась ученая, — Как ты? Как вы все?

— Опередили? — тоже улыбнулась девушка-призрак, подлетая поближе, — Мы-то хорошо, почти освоились. Вот мама… мама воюет сама с собой. Злится.

— Дурында. Сорвала куш, но бесится, — тут же, слегка завистливо, поставила диагноз Молоко.

— Она теперь «чистая», — пожала плечами дочка её старой подруги, — Не может понять, что гормональным взрывом нельзя управлять силой воли, с ним нужно смириться.

Вторая причина, почему они живы — теперь среди них три «чистых» со способностями. Янлинь и Вероника приобрели умения, а мать Юли — «чистоту». Ничего потрясающего, ничего, что могло бы помочь им взять тут ситуацию под собственный контроль, однако… вот такие дела. Даже сама Нина стала криптидом-технокинетиком. Впрочем, потеряли они тоже. Симулянт, ставший растением, плюс Юлька, переставшая быть Прогностом.

Точно переставшая. Совершенно. Правда, в это никто не верит, даже она, проверившая все пять способностей изменившейся девушки. Слишком многое вокруг Симулянта шло не по правилам, чтобы теперь доверять кому-то из его общества, уже устроившего в мире балаган.

— Как он? Так же? — перевела взгляд Юля на своего… жениха.

— Никаких изменений, — с тяжелым вздохом ответила ей ученая, —