Павел Мамонтов - Варяг. Обережник Страница 18

Но ответ был, скорее, рождён чистым упрямством – с момента перемещения у Данилы даже насморка не было. А парни, к которым он попал в дружину, положа руку на сердце, ему очень нравились. И особенно Воислав: то, чему учил Данилу этот необычный варяг-христианин, было чем-то глубоким и настоящим. Прерывать обучение Молодцов никак не хотел, да и не мог уже.

«Значит, решено, – подумал про себя Данила, – сначала сплаваю с парнями в поход, получу деньги, подучусь хорошенько у Воислава, а там уже решу, куда и зачем идти».

– Смена! – крикнули с кормы.

Данила со Жданом уступили место Негосю и Тудору. Один был рыжим, с прорехой между зубами, второй – чернявый, с кольцом в ухе. Оба крепкие, уверенные парни, с первого взгляда и не поймёшь, что охранники, а не наоборот.

Теперь во время каждой остановки Воислав устраивал своей маленькой дружине учебные строевые бои. Индивидуальные занятия с Данилой он пока прекратил. Молодцов и сам понимал: пока от него требовалось научиться сражаться в одном строю. После четырёх-пяти остановок – и учебных боёв соответственно – строй отроков начали разбавлять матёрые воины. А после десяти дней занятий место в шеренгах занял сам Воислав. Работать плечом к плечу с опытными воинами оказалось намного комфортнее, чем представлял себе Данила. Мастера своего дела, они могли подсказать соседу-неумехе, когда следует сделать шаг вперёд, шаг назад, когда поднять щит и куда ударить. Подсказать пинком, толчком, а то и «добрым» словом. А щит теперь поднимать следовало вовремя, причём для собственной же безопасности, потому что их строй теперь стали закидывать копьями. Не боевыми, конечно, а тупыми древками, которые не годились под настоящее копьё.

Поначалу Данила не испугался. Он, конечно, читал, что пилум был основным оружием легионера, но использовали его исключительно для того, чтобы истыкать щиты первых рядов противника десятками таких вот дротиков, чтобы щиты эти в итоге стали неподъёмными. А строй без щитов – уже не строй.

А тут простая деревяха без железного наконечника. Чего бояться? Так думал Данила. Думал до той поры, пока тяжеленный «реактивный снаряд», посланный рукой Клека, не влетел в его щит, да так, что рука не выдержала и собственный щит долбанул Данилу в лицо, раскровив нос.

– Даниил, воронья сыть, какого лешего болтаешься, как козье говно в бочке? Держи строй! – вывел Молодцова из шока заботливый возглас Шибриды.

И копья полетели опять.

Строй и щит надо было уметь держать, несмотря на то что у Данилы тоже имелось копьё. Малейшая брешь – и копьё рикошетит в соседа по шеренге. Копья с железными наконечниками так рикошетить не будут, они сразу пробивают и щит, и его владельца.

Старшие дружинники Воислава метали ещё и топоры, разумеется, с защищёнными лезвиями. Могли швырнуть в строй отроков дубину, камень, в их руках вообще любой предмет превращался в смертельный снаряд.

Ну а отроки должны были весь этот смертоносный «град» отбивать исключительно слитным и единым строем. Это означало, что если тебе удалось отбить учебное копьё, выбросив щит вверх, то вся работа – впустую, потому что ты оставил открытым бок соседа, в который в реальном бою непременно прилетело б настоящее копьё.

Тому, кто так подставил соратника, назначалось наказание – он должен был пробежать десять кругов вокруг строя со своим соседом на плечах, а сосед, естественно, был в полной боевой выкладке – щит, шлем, защитная куртка, копьё.

Когда строй отроков научился отбивать полёт копий, стоя на месте, задание усложнили: строй должен был сделать шаг, поднять щиты, принять удар сулиц, снова шагнуть и нанести удар.

Когда и это стало более-менее получаться, отроки, проделав все вышеописанные манипуляции, должны были… Нет, не отразить, но хотя бы задержать на пару вздохов атаку старших дружинников, которая следовала после очередного броска сулиц.

Во время интенсивных тренировок с отроков по семь потов сходило. Ждан рассказал, что другие купеческие охранники сколачивают свои ватаги из уже матёрых бойцов, и те в походе только гребут иногда, а на стоянках и вовсе ничего не делают. И только их батька, Воислав, гонял так, будто в княжьи гридни готовил.

Скрывать нет смысла, Данила иногда с грустью вспоминал «спокойные» дни в качестве холопа, но возвращаться обратно в низшее сословие и не думал. Когда вся небольшая дружина ела из одного котла, Данила ощущал себя частью крутой команды, где его не просто приняли к себе по-настоящему опытные воины, но и учили его, как стать таким же. Это понимание и желание стать лучше, сильнее, узнать, на что способен, затмевало все сложности испытаний.

Ну и, конечно, в оплату за нагрузку кормились обережники не в пример лучше простых деревенских селян. Данила внезапно обнаружил, что на диво крепкая рубаха, доставшаяся ему от убитого разбойника, стала мала в плечах и груди. Поглядев на свое отражение в воде, Молодцов удивился произошедшим изменениям: мышцы рук и плеч стали сильными и жёсткими, ладони огрубели, но пальцы сохранили чувствительность и подвижность. Ну и оброс за это время Молодцов порядочно.

«Придётся бороду отпускать, – решил он, – бриться в таких условиях – только мучиться. Интересно, варяги как бреются?»

Подготовив отроков в бою на земле, Воислав объявил, что пора им учиться и корабль защищать.

– Вы будете стоять здесь, а они будут брать вас на меч. – Воислав указал на Клека, Шибриду, Скорохвата и Ходинца, южанина, который был кормчим на втором судне Путяты.

Данила, помня свой предыдущий опыт, не спешил с выводами, но позиция ему казалась более чем удобной. Строй отроков разместился на ладье, вытащенной на берег, по борту, который был высотой метра в полтора. Вполне можно бить снизу по атакующим.

Но опять-таки Молодцов с выводами не спешил, а только покрепче сжал шест, имитирующий копьё.

Разом взметнулись в воздух четыре сулицы. Данила привычно поднял щит, только на сей раз гостинцы достались не ему. Он опустил защиту, увидел четвёрку атакующих воинов, что неслись к ладье. Они напоминали скорее человекообразных монстров, но никак не людей.

Вёсла с бортов были спущены на берег. «Ну, спущены и спущены, какая разница», – так сначала думал Молодцов.

А разница была – это Данила понял, когда Клек (Молодцов отличал его по более рыжим, чем у Шибриды, усам), не замедлив бега, побежал по этому веслу. Словно лёгкая гимнастка по толстенному бревну, а не здоровенный медведеподобный детина по веслу.

Добежав до середины, Клек оттолкнулся от весла – оно вдобавок неслабо спружинило, – и громадный варяг в доспехах и с оружием взмыл в воздух как перышко. Сделал в полёте кувырок.

Данила заранее понял, что будет дальше, и одновременно осознал разницу между ним, неучем-отроком, и настоящим потомственным воином. Но предаваться уничижительным мыслям было некогда.

Молодцов крутанулся на месте и «поприветствовал» приземлившегося позади строя Клека ударом копья. Варяг отбил, но дальше сработали рефлексы, вбитые Воиславом за десятки тренировок, – отроки слаженно перестроились: топорники вышли вперёд, выставили щиты, учебные копейщики сделали шаг назад и оказались во втором ряду.

Старшие, может, и дали фору своим ученикам, но это не имело значения, поскольку строй сделал шаг и нанёс слитный удар. «Врагов» было всего двое – Клек и Скорохват. Они отскочили назад, но столкнуть себя за борт не дали, а сами ринулись в атаку.

Тут-то вся отлаженная ритмика у отроков и пошла вразнос: били куда попало, но строй щитов держали, и копейщики остались в тылу.

Данила сам работал шестом по разным уровням: то вверх, то вниз, пытаясь достать неуязвимого варяга, – но тщетно. Ему еле-еле удавалось держать Клека на приемлемом расстоянии от первого ряда. Варяги бились со строем в раскладе два к девяти, но их не могли достать!

Однако и сами матёрые воины не могли сломать строй!

Данила ощутил некоторую радость: вот она, ничья! Почти победа! Бойцы в строю уже начали приноравливаться друг к другу, как иногда бывало в учебных боях до этого. Движения становились более чёткими, осмысленными, экономными. В них появился свой рисунок!

Варяги по-прежнему не могли сломать шеренгу. Вопрос был в том, кто быстрее устанет: Клек и Скорохват или отроки-ученики. Данила не был за себя уверен, неуязвимость, чёткость и лёгкость движений его противников по-настоящему пугала, но вдруг удастся их измотать, лишь бы никто из соседей по строю не лопухнулся.

От сладких мыслей его отвлёк увесистый щелчок по затылку.

– Сброю вниз! – скомандовал Шибрида.

Они с Ходинцом остались у борта ладьи и наблюдали за боем.

Команда отроками была выполнена моментально. Скорохват и Клек захохотали, слитно прокричали:

– Любо!

И полезли обнимать своих учеников. Это была их заслуга, что едва сбитые вместе, кое-как обученные новички-ополченцы при раскладе пять на одного смогли удержать двоих матёрых воинов. Да, невелик подвиг в учебном бою, но ещё пару месяцев назад купеческие охранники не могли и этого.