Владислав Савин - Восточный фронт Страница 18

— Турция вела свою, шакалью войну — сказал Сталин — в самое трудное для СССР время, когда немцы стояли под Сталинградом, фашиствующие янычары точили зубы на наше Закавказье. Точно так же, как позже, найдя момент удачным, напали на британские владения в Ираке! В этих условиях, мы просто вынуждены были принять меры — и наш договор с Исмет — Пашой касается лишь СССР и Турции, прочие стороны тут при чем? Как на востоке говорят, «невеста согласна», ну а дальше, совет да любовь!

Зато норвежский король (чувствуя за спиной поддержку Британии) настроен очень воинственно! Положим, «вышвырнуть русских варваров силой», это для публики сказано, но в ООН советских ждут очень бурные обсуждения, а на каком собственно основании Норвегия должна передать СССР свои северные провинции? Если законное норвежское правительство во главе с королем капитуляцию не подписывало, а, пребывая в Лондоне, находилось в состоянии войны с Германией? Квислинг не представлял никого, кроме себя — мало ли какие коллаборционистские формирования существовали во всех странах, в том числе и в России? И если русские будут настаивать на праве «что с бою взято» и применительно к территориям — то это чревато полным подрывом только создаваемой системы международной безопасности! Сталин должен понимать, что тогда, в глазах европейцев, он будет наглым агрессором — и единственным гарантом чьего бы то ни было суверенитета к западу от Рейна будет оборонительный союз североатлантических государств, о создании которого уже говорят в Комитете Начальников Штабов в Вашингтоне. СССР в ответ, несомненно, заключит военный союз с Германией, Италией, и всякой мелочью вроде Польши и Румынии — и ждет тогда Европу новый кошмар коалиций, грозящий разразиться новой большой войной! Но нужно ли это самим русским?

Еще один вопрос, который в прошлые времена мог бы привести к англо — американской войне! Какая рожа была у Черчилля, когда он услышал американское предложение, все же считать Францию среди Держав — победительниц?! Первый Штутгартский протокол говорил лишь о капитуляции Германии и роспуске Европейского Рейхсоюза (в разговорной речи известного, как Еврорейх), Второй Штутгартский регламентировал временный порядок на территориях, занятых войсками союзных Держав. А где тут сказано, что «сражающаяся Франция», которую признали за воюющую с Гитлером сторону и Англия и СССР, является правопреемником Петена? Если имеется прецедент — как в Италии, правительство Тольятти, по категорическому заявлению Сталина, не может отвечать за преступления Муссолини!

Признает ли мировое сообщество (в лице лидеров трех ведущих Держав) суверенитет Франции, представленной Де Голлем и всем, что называется «свободной Францией» и происходит от нее — то есть Учредительное собрание и утвержденные им акты, органы местной власти? С учетом непреложного факта, что названная организация («ко — беллетрент» — юридически равноправная государству) непрерывно воевала с гитлеровцами и не имела никакого отношения к преступному и незаконному режиму Петена. Очевидно, что при постановке вопроса на голосование, когда ООН наконец начнет работать, итог будет однозначен! Как бы выглядел СССР перед французами (включая население «русской» зоны на юго — востоке), выступи Сталин против? Ну а Британия — в самом худшем случае, придется подождать поражения Черчилля на выборах!

Ну а поскольку французское государство сейчас, это правопреемница «сражающейся Франции», а не Петена, то нет никаких оснований не считать Францию среди держав- победительниц! Пикантность в том, что тогда и Германии придется еще один акт о капитуляции подписывать, перед французами! Что ж, будет приготовлен Первый Штутгартский протокол на французском языке, и Роммелю придется поставить подпись еще раз, признавая капитуляцию Германии также и перед Францией — имеющей полное право на свою часть германских репараций! А также на армию и флот, свободные от всяких ограничений. И восстановление территориальной целостности — русские, не слишком ли вы в Марселе задержались? Де Голль обнаглел настолько, что заикнулся даже о возмещении убытков — ну, милейший генерал, надо все же и честь знать, вам и так слишком много дается! «Хаулиганизм» это конечно, нехорошо получилось — но тогда кучу чинов Армии США придется призвать к ответу, а найти укра… исчезнувшее, это и вовсе непосильная задача! Тем более что тут и немцы раньше успели порезвиться, вывозя в неизвестном направлении, например, предметы искусства из музеев и частных коллекций — и разобраться, что уехало в Германию, а что уплыло за океан, не сумел бы и Шерлок Холмс. И британцы в своей зоне, от Булони до Руана, Труа и Меца (Париж на линии разделения, там совместная, англо — американская комендатура) тоже вывозили к себе все, что могли. Да и русские у себя в зоне что‑то демонтируют — после может быть, и предъявим им счет к уплате, но не сейчас!

А русские, неужели знали про предполагаемое изменение французского статуса? Или Джо так умеет держать удар? Никак не показал свого неудовольства, лишь покосился на Де Голля. А затем, без задержки, выложил встречные предложения:

— Отрадно, что вы, господин президент, так обеспокоены интересами французского народа. Но скажите, чем хуже народ Италии? Если даже в английских газетах — тут Сталин взглянул на Черчилля — так называемое «правительство» в Неаполе именуется шайкой проходимцев, не избранных никем, а самовольно присвоивших право выступать от лица каких‑то политических партий? Положительно, это какой‑то злой рок для южных итальянцев — стоило избавляться от власти дона Мафии, чтобы посадить себе на шею целую банду непонятно кого? В то время как остальная часть Италии, под руководством Тольятти, успешно идет к процветанию: восстановлен порядок и закон, развивается промышленность и торговля — на юге, о чем пишет даже ваша пресса, творится нечто похожее то ли на Дикий Запад, то ли на дремучее средневековье! Господин президент, ваша страна гордится что была «первым оплотом свободы от деспотии». Так отчего вы сейчас поддерживаете правящий режим, не имеющий никакого уважения даже у собственного народа, и сидящий, по весьма распространенному в Италии мнению, исключительно на американских штыках?

— Господин маршал, вас неверно информировали — улыбнулся Рузвельт — верно, что молодая итальянская демократия испытывает сейчас некоторые трудности. Подобное часто бывает в самом начале существования самого прогрессивного государства — вспомните хотя бы ваши годы революции и гражданской войны? Что до американской армии, временно находящейся на итальянской территории, то разве советские дивизии не стоят возле Рима? Мы все желаем новой Италии исключительно мира и процветания, при торжестве демократии и свободы.

— Тогда не вижу оснований, отчего судьба Италии должна отличаться от французской — прищурился Сталин — точно так же, законное правительство Тольятти в Риме происходит от «сражающейся Италии», не имеющей никакого отношения к режиму Муссолини, и находящейся с ним и немецкими оккупантами в состоянии войны. И такой же статус «ко — беллетрент» был признан за «сражающейся Италией» не одним СССР, но и союзными державами, в феврале сорок четвертого. А откуда взялось «правительство» Дона Кало, кем оно было избрано, и кого представляло? Неужели Мафия на юге Италии настолько сильна, что даже вашу оккупационную администрацию сумела на свою сторону склонить?

Проклятые недоумки! — раздраженно подумал Рузвельт — лишившись своего Дона (а заодно и умудрившись поссориться с Церковью, что там не поделили Папа и кардинал Лавитрано?), они не придумали ничего лучше, чем устроить свару между собой. Показав при этом полную неспособность заниматься и политикой, и экономикой. А в «красном поясе», примыкающем к линии раздела с коммунистическим Севером, уже открыто не признают законную власть, теперь и в городах, а не только в горных деревнях, свой порядок установили, поставили мэрами своих людей, организовали фактически армию, «силы самообороны», налогов в столицу не платят (сборщики с карабинерами туда и лезть боятся — убьют). Югоитальянская же армия, по докладу нашего военного атташе, это полный сброд, трусливое отребье — лишь увидев гарибальдийских повстанцев, они бегут в панике, крича про русский осназ; этим воякам даже дай «шерманы», как еще Дон Кало просил — не поможет! Впрочем, где и когда каратели были хорошими солдатами? В Неаполе даже не думают справиться сами, а требуют, просят, умоляют, чтобы Армия США порядок навела, и даже призывают нас бомбить мятежные деревни, на формально своей территории, в мирное время — большего доказательства, что ситуация полностью вышла из‑под контроля, и не найти!

Хотя надо признать, что в будущем Плане, который предлагает Маршалл, значение южного огрызка Италии с Францией совершенно не соизмеримо! Из‑за плачевного состояния экономики, изначальной бедности и беспредельной коррупции, перспектив у нового «неаполитанского королевства» нет никаких, по крайней мере, в ближайшие годы. А вот Франция, это «шверпункт», ключевая позиция — взяв которую, можно легко получить и все остальное! Потому что никто, кроме США, не может в ближайшие годы вложить миллиарды в какую‑то европейскую страну. Вывозить капитал оказывается еще выгоднее, чем товары. Превратив Францию в витрину, в образец для подражания, мы выиграем много больше, чем ограбив ее до нитки. Уинни не понимает, что главными в мире сегодня становятся противоречия СССР — США, а значит нет смысла ослаблять того, кто будет твоим союзником, причем заведомо слабейшим, без претензий на лидерство. Овладев Францией, мы овладеем и Европой, сначала Западной, а затем и Восточной. Чтобы захватить страну, не обязательно ее завоевывать — капитал чаще работает так же успешно, ну а армия выступает не больше чем в роли сил правопорядка, чтобы оппонент соблюдал правила, и при проигрыше не переходил к мордобою, отказываясь платить. Главное в Европе было достигнуто — Франция оказалась в «долларовой» зоне, на территории ее, и колоний, доллары принимались к обеспечению так же как и золото. И все идет к тому, что Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию и Португалию тоже продавим! Югоиталия стоит гораздо меньше, скоро там за доллар чемодан лир будут давать! С Испанией еще разберемся — все ж тот договор с Франко был ошибкой, при гонке к Парижу, когда ничего еще не ясно, совсем не нужны были осложнения в тылу и лишний спор с Ватиканом — теперь же надо вспомнить, что соглашения соблюдают лишь до тех пор, пока они выгодны. Еще Турция — но тут Сталин резко выступил против, узнав что кредит мы собираемся, помимо прочего, еще и оружием давать, да, не нужны Джо тысяча турецких «шерманов» на своей границе, хотя не идиот же Исмет — Паша, чтобы с СССР воевать? Зачем с Советами — всего лишь навести порядок в Курдистане, а то какой‑то там вождь Барзани обнаглел вконец!