Андрей Земляной - Войны крови: Восхождение Страница 18

— Когда? Да, в тридцать втором это вроде было… или… нет, в тридцать третьем. Точно, в тридцать третьем… — Тень задумчиво прикрыл глаза и уточнил: — В тысяча девятьсот тридцать третьем. Меня тогда в один из погранотрядов перевели. Ну, вот и встретились…

Наставник посмотрел на замершего Сашку, потрепал его по плечу:

— В эту ночь решили самураи перейти границу у реки. Но мы их взяли. А твоего Теруо пришлось пятнадцать кэмэ по тайге гнать. — Тень «вытек» из-за стола и встал со скамейки. — А когда догнал, он на меня с железкой полез. Они, японцы, всегда так: то с голой пяткой против шашки, то с шашкой — против пулемета…

— А вы?..

— А что я? От катаны его увернулся и показал ему, как прикладом «дегтяря» с одного раза в нирвану отправляют. Он, голубчик, у меня только к вечеру очухался… А что это ты у меня, Бука, расселся? Ножки не держат? Так тренировать надо. Бегом марш!..

…Каждый день и почти каждую ночь шли бесконечные, на пределе возможного тренировки. И каждый день Сашка, падая в кровать, мечтал о том, что когда-то все ЭТО закончится.

Первое, что он сделает, когда курс обучения будет завершен, — забьется куда-нибудь, где не найдут, и будет спать, спать, спать… А потом есть, есть, есть… И снова спать, спать, спать… Он даже придумал, чего он съест, когда вырвется из этого тягла: сначала — банку маринованных огурцов, потом — торт с кремом, орехами и безе, потом напьется газировки от пуза, потом — осетрина, а потом много-много восхитительно-горелого шашлыка, который жарил его отец, так и не научившийся толком управляться с мангалом. Этот обед ему даже снился несколько раз, после чего паренек просыпался с таким чувством, словно его обокрали…

Нельзя сказать, что его кормили плохо или невкусно. Как раз наоборот: еда была вкусная и обильная. Но только какая-то пресная, что ли. Такую еду не едят, чтобы доставить себе удовольствие, такую еду употребляют как топливо для организма, чтобы было, откуда черпать силы. Это вообще не еда, а пища — строительный материал для тела: чтобы мускулы нарастали, чтобы кости крепчали, чтобы жилы не слабели, чтобы нервы не дергались. Но через полгода такой кормежки каждый раз за столом у Сашки появлялось непреодолимое желание пройтись с этим пайком в питомник да и отдать всю свою порцию Аяксу — здоровенному полуприрученному волку, с которым он близко познакомился во время первого экзамена.

Тогда за парнишкой гнались не собаки, как показалось ему, насквозь городскому жителю. Любой селянин сразу бы заметил, что бегут эти «собаки» размашистой рысью, что не гавкают, а только взрыкивают, и что глаза у них — голубые, совсем человеческие. Как-то Тень объяснил своему подопечному, что собаки в борьбе с нечистью не годятся. Слишком уж долго живет собачье племя с человеком, вот и приучились враги им глаза отводить, со следа сбивать, а то и захватывать под свою власть. Волк — дело иное. Он нечисть за версту чует, а уж волкодлака — не человека и не волка — ненавидит лютой, дикой ненавистью. Потому-то в специальных питомниках и разводят волков, которые стали людям помощниками в их войне…

— …Лучше всех нечисть, конечно, кошки чуют, да и вся их порода кошачья, — наставительно говорил Тень. — Но сам понимаешь, Бука: кошка — зверь независимый и подчиняться не умеет. Рассказывал мне один старый киргиз, что когда-то на нечисть с гепардами ходили, да только давно уж нет тех охотников…

Начальник питомника — подполковник медицинской службы, носивший оригинальную кличку Змей,[13] попутно преподававший Сашке биологию — именно так именовалась та диковатая смесь бактериологии, вирусологии, анатомии и полевой хирургии, которую парень изучал под его руководством, — на первом же «лабораторном» занятии отвел Буку в питомник.

— Вот, — сказал он, показывая на вольер, в котором сидел и смотрел в упор на Сашку огромный серый с подпалинами красавец, — познакомься с «крестником» поближе. Аяксом зовут.

Сашка смотрел в голубые льдисто-холодные глаза зверя и чувствовал, как внутри его появляется какое-то странное ощущение. На миг ему показалось, что он мчится, пластаясь над сугробами, а впереди маячит какая-то странно знакомая фигурка… Сашка почувствовал, как напряглись его мышцы… И в ту же секунду по горлу резанула жгучая боль, перехватило дыхание. Парень откачнулся в сторону, попытался вдохнуть…

— Вот даже как? — Змей положил руку ему на шею, нажал куда-то, и боль ушла, дыхание восстановилось. — Да, иногда бывает, что Чистая Кровь может говорить с Чистой Кровью. Но вот чтобы так легко, с первого раза…

Он цокнул языком и подтолкнул парня к вольеру:

— Побудь с ним. Поговори с ним. Почувствуй его. — И уже уходя, обронил: — Его кличка — Аякс. А если вам суждено стать одним целым — узнаешь и его имя.

Змей давно ушел, а Сашка все стоял перед вольером и смотрел на волка. Волк же, казалось, не обращал на человека никакого внимания и лишь изредка бросал на него короткий, словно взмах меча, взгляд своих невероятных голубых глаз. Наконец парень откашлялся и произнес:

— Ты… это… Прости меня, в общем… Меня же не предупредили, что ты — свой…

Взгляд волка стал как будто насмешливым, и в голове словно прозвучало: «А если бы ты знал — стал бы драться в полную силу?»

«Ну… да, не стал бы…»

Волк сел напротив и радостно оскалился: «Я не сержусь. Ты тогда чуть не убил меня. Покажешь этот прием?»

«А?.. Покажу… если Тень разрешит…»

«Твой вожак?»

«Типа того…»

«Спросишь?» — волк облизнулся.

«Спрошу», — кивнул человек.

«Будем тренироваться вместе?»

«Да».

«Я буду ждать»…

…Сашка часто тренировался вместе с Аяксом, с молчаливого согласия Тени. Но однажды, когда они вдвоем с Аяксом особенно легко прошли полосу, Тень приказал совместные тренировки прекратить. И запретил целую неделю ходить в питомник. А ночью, выдернув Сашку на многокилометровую пробежку, тихо втолковывал:

— Я прошу тебя, малыш. Я просто требую: не привязывайся ни к кому. Иначе ты будешь слишком заботиться о них, забудешь о себе и погибнешь. И причинишь им боль. Пожалей их, парень, не привязывайся… Работа у нас с тобой такая. И жизнь такая… — Он помолчал и, тяжело вздохнув, вышел.

Но все равно Сашка приходил в питомник и навещал Аякса. Частенько приносил с собой прихваченное из столовой. Выпрашивал или просто воровал. Искал что повкусней. И Аякс принимал. Принимал с благодарностью. Так что теперь жизнь Сашки состояла из Тени, Аякса и воспоминаний о Ленке. Человек, волк и память…

…А еще Сашка мечтал, что когда все ЭТО закончится, он навестит дорогих тетушку и дядюшку. И спросит их: как это так вышло, любезные родственники, что вы живете в моей квартире, а меня сдали в дурдом? И кто это у нас такой умный, что я по сравнению с ним — дурак?..

…Сегодня мы убежали с Тенью километров на тридцать, в тайгу, в самый снег и непролазь. Он бежит чуть впереди, легко раскачиваясь, словно скользя по сугробам на своих странных, подбитых мехом лыжах. Мне он выдал пару таких же, но мне на них тяжело и непривычно. Пока…

Неожиданно он останавливается, смотрит на меня в упор, а потом не допускающим возражений голосом сообщает:

— Привал.

Мы аккуратно вытаптываем в снегу место, после чего он широким жестом показывает на окружающую нас тайгу:

— Прошу…

Вот так. Значит, опять урок выживания. Ну, пойдем, поищем: чем нас сегодня лес покормит?..

На ужин у нас был средней упитанности еж, две мороженые лягушки, разысканные в заснеженных корнях на берегу безымянного ручья, и толстенький бурундучок. На десерт — его же кладовая: без малого кило орехов.

Когда я запекал на углях ежа, Тень накинулся на меня из темноты. Но ожидал чего-то подобного, а потому ушел от удара легко и даже попробовал достать наставника вдогон. Не вышло, разумеется…

— …Бука, а кого ты будешь убивать, когда пойдешь на свободную охоту? — Тень пристально смотрит на меня, не переставая, однако, обсасывать лягушачью косточку.

— Как это «кого»? Кого прикажут, того и буду… Врагов.

Тень молчит и смотрит на меня изучающе. Затем спокойно произносит:

— Не прикидывайся. Кого ты сам убьешь? Для себя?

Ничего так вопросик. Вот я ему сейчас расскажу, и что потом? Запретит? Ну, он, допустим, может. В смысле, если будет следить, то не позволит. А какой-нибудь Дрон — уже под вопросом…

— Да не собираюсь я тебе мешать. — Ну, вот откуда он все знает?! — Просто интересно: кого ты собираешься завалить после выпуска? Может, помощь потребуется?

Чего?! Тень предлагает помощь?! Мир перевернулся, или я замерз, и мне мерещится всяческая чушь?