Андрей Ерпылев - Личный счет. Миссия длиною в век Страница 18

Он распахнул глаза и снова зажмурил их.

Никакого гостиничного номера вокруг не наблюдалось. Равно как знакомой до мелочей московской квартиры или иных привычных интерьеров. Напротив, окружало его нечто невообразимое…

Повторно глаза Александр открывал уже осторожнее, надеясь, что за тот короткий миг, что они были зажмурены, окружающее претерпело разительные метаморфозы.

Но не тут-то было…

Странное помещение, в котором он оказался, никуда не делось: заполненная золотистым полумраком комната, которую так и подмывало назвать залом – не меньше сотни квадратных метров, – потолок, теряющийся на невообразимой для москвича высоте, пол, смахивающий на черное зеркало…

«Все ясно, – подумал Саша, садясь на постели (огромном возвышении размером с добрых два его «сексодрома» – тоже немаленьких), застеленной золотистыми невесомыми покрывалами, и, похоже, судя по уютному колыханию, наполненной подогретой водой. – Еще в какое-то «хранилище» угодил. Это уже начинает надоедать…»

Ступив босыми ногами на пол, неожиданно теплый и упругий, несмотря на свою «зеркальность», он подошел к стене, от которой струился золотистый свет, озаряющий помещение.

«Штора, что ли? – тронул он тяжелую ткань. – Ну-ка, попробуем отодвинуть…»

Яркий солнечный свет ударил по глазам, заставив зажмуриться, но огромное, во всю стену, окно, оказавшееся за «портьерой», мгновенно пригасило яркие блики так, что освещение уже не мешало, странным образом не снизив ни на йоту свою прозрачность.

«Поляризяция», – всплыло в мозгу знакомое слово.

А за окном было яркое летнее небо, украшенное легкими облачками, и море неправдоподобно сочной зелени, раскинувшееся далеко внизу насколько хватало глаз. Лишь на горизонте из зеленых волн поднималась кремово-белая скала неправильных, но отчего-то совсем не казавшихся уродливыми очертаний.

«Высоко-то как… – придвинулся к самому стеклу, такому прозрачному, что казалось, будто его вовсе нет, Саша. – Этаж пятидесятый, наверное… Или выше?»

Чтобы точнее оценить высоту, он подался вперед еще, чтобы, как в детстве, опереться лбом о стекло, и внезапно понял, что стекла-то никакого и нет! Вытянув шею, он видел прямо под собой уходящую в бездну стену дома, далеко внизу теряющуюся в кипении зелени.

«Ё-мое… Какие там пятьдесят! Все сто! Я что – просто так на краю стою?..»

Петров вспомнил, как в далеком Бангкоке завтракал на сорок четвертом этаже отеля, сидя у самой стеклянной стены, и сердце замирало, когда взгляд падал в многометровую пропасть, отделенную от его кресла лишь толстым стеклом. Но там было стекло, а тут… Он протянул ладонь… исправно уткнувшуюся в пусть упругую, почти как пол, но несомненно преграду. Вывалиться через это странное окно, похоже, было совсем не просто.

Но вовсе не невидимое стекло ошеломило его: мужчина тупо разглядывал свою руку с тонкими изящными пальцами, украшенными каким-то невообразимым маникюром.

Женскую руку…

Зеркало в странной квартире, конечно же, нашлось. Там, где ему и полагается быть, – в ванной комнате. Вернее, в чем-то, отдаленно похожем на ванную комнату. По крайней мере, в отличие от средней величины бассейна, с большой натяжкой могущего называться ванной, и нескольких предметов, о назначении которых оставалось лишь догадываться, зеркало выглядело очень консервативно: плоское, чистое, хотя и тоже немалое по размеру. Проще говоря – обычная отражающая стена.

Бессильно сжимая и разжимая кулаки, Саша стоял перед правдивым стеклом и изучал ничуть не стесняющуюся присутствия незнакомого мужчины девушку: не слишком большая, но безупречной формы, как и прочие «обводы», грудь, огненно-рыжие волосы (естественная окраска, причем сразу видно), смазливенькая мордашка. Не совсем во вкусе Александра, конечно, – ему никогда не нравились женщины с «азиатчинкой», – но весьма и весьма. Но вовсе не прелести незнакомки волновали сейчас мужчину…

«Ну и гад ты, ромистр! Ну и гад… – в сотый раз повторял про себя бизнесмен… или как его теперь называть? – Что сотворил, подонок…»

Все попытки проснуться, как то: протирание глаз, щипки за разные чувствительные места, надавливание на глазное яблоко и тому подобное – давно были отброшены. Девушка в зеркале послушно повторяла за оригиналом все движения, и вместе с ними в душе росла тоскливая уверенность, что ситуация, десятки раз обыгранная в романах и фильмах, вовсе не плод больного воображения.

«Прекрати истерику! – одернул себя Саша. – Не навек же ты застрял тут? Может, сейчас, вот сейчас ротмистр выдернет тебя обратно. Успокойся. Как говорится, расслабься и постарайся получить удовольствие».

Весь кипя – ну надо же так отомстить за обвинения в «голубизне»! – Александр… Или уже Александра?.. Отправился на поиски… Ну, лекарства, в общем. Успокаивающего.

Проходя мимо небрежно брошенной на что-то вроде кресла ткани, он с отвращением, лишь бы не быть голым… голой… завернулся во что-то мягкое, струящееся, лишь отдаленно напоминающее халат. И с изумлением ощутил, как это «что-то» принимает форму его тела, на глазах превращаясь в одежду – не слишком облегающую, но и не слишком свободную, при этом меняя цвет с золотистого, как и все в спальне, сначала на алый, а затем – через багровый – на почти черный. Прямо под стать настроению хозяина… хозяйки.

Каждая новая комната заставляла поломать голову: для чего именно она предназначена?

Чем, например, можно заниматься в совершенно пустой комнате с серебристо-матовыми стенами, полом и потолком и чем-то вроде полупрозрачного вертикального цилиндра в углу? Ну, с цилиндром-то проще – обычная душевая кабина, правда, не со стеклянными стенками, а целиком состоящая из чего-то вроде густого тумана. Рука, которой Александр попытался прикоснуться к стеклу, провалилась внутрь, не встретив никакого сопротивления, но зайти он не рискнул. Только еще раз расстроился, увидев свою женственную кисть.

«Чертов ротмистр!»

Еще больше поставило в тупик полутемное помещение, почти сплошь загроможденное некими черными предметами с прихотливо изогнутыми зеркальными и матовыми поверхностями, напоминающими авангардистские скульптуры, виденные пару раз на выставках, куда Сашу затаскивала неутомимая Татьяна, сдвинутая кроме антиквариата на искусстве вообще. Сонм черных… не пойми чего оставлял лишь небольшое пространство в центре, снабженное неожиданно удобным вращающимся креслом. Стареньким на вид, изрядно потертым и выглядевшим здесь, в царстве сюрреализма, истинным антиквариатом. А чем еще в конце двадцать первого (что там говорил граф о времени рождения девушки?) или начале двадцать второго может выглядеть предмет, ничуть не отличающийся от тех, что были в ходу еще в конце старого доброго двадцатого?

Петров не удержался от того, чтобы плюхнуться на такое знакомое креслице и провернуться вокруг оси…

И чуть не грохнулся с него на пол: «скульптуры» внезапно расплылись в светящемся тумане, а ошеломленного путешественника во времени окружил сонм фигур, напоминающих…

«Да я внутри компьютера! Компьютера ли?»

Некоторые фигуры напоминали радиодетали – Александр не был чересчур уж подкован в электронике, но какой мужчина не заглядывал в нутро телевизора, компьютера, мобильника, наконец? Детали… Только огромные. Микросхемы размером с книжный шкаф, блестящие контакты, круглые блямбы, при виде которых всплывало в памяти слово «транзистор»… Часть «деталей» походила на кусочки детской головоломки лего – такие же яркие и такие же легкомысленные на вид, – а часть (причем явно большая) вообще ни на что не походила. Как вам понравится студенистая бесформенная туша величиной с сенбернара – живая и ритмично содрогающаяся в такт ленивому перемещению в полупрозрачной глубине разноцветных комков, – в каждую из десятков «лап» которой вживлены толстенные медные прутья? Или рой мелких букашек, вьющийся между двумя металлическими на вид дисками, постоянно меняя форму и окраску, да так быстро, что мельтешит в глазах. Или что-то вроде длинной металлической пружины, скрученной замысловатым узлом и постепенно меняющей цвет с зеленого до ярко-оранжевого и обратно.

Саша несмело протянул руку и коснулся пальцем вьющихся в беспрестанном танце «букашек». «Броуновское движение» окружающего тут же замерло, а один из элементов «роя» послушно потянулся за пальцем, причем около него возникла длинная буквенно-цифровая строчка – «A3956G3330-LLS265–00004-GFDFL1HKG1LHKG…» Прямо в воздухе замигала красным красноречивая надпись «Esc», и путешественник тут же, подчиняясь инстинкту компьютерщика-дилетанта, ткнул в нее пальцем. «Жучок» вернулся в снова беспорядочно замельтешившую «стаю», надпись исчезла, а Александр облегченно перевел дух.

«Это же что-то вроде компьютеризированного рабочего места, – понял он. – Так вот откуда все эти «…Генератор вихревого поля, усиленный лайтраккерами по внешнему контуру…» Это не лайтраккер ли я какой-нибудь трогал сейчас? Нет – галопом отсюда: я тут сейчас будто слон в посудной лавке. Если не обезьяна с гранатой…»