Александр Афанасьев - В огне Страница 18

Когда открылась дверь, и луч фонаря ударил в камеру, слепя несчастных, он уже знал, что это — за ним. Словно шепнул кто-то на ухо.

— Ад-Дин! — заорал гвардеец, они всегда орали, почему-то среди них было нормой разговаривать громко, даже орать — на выход.

Пожав чью-то протянутую руку, инженер пошел навстречу своей судьбе…

На выходе его больно ткнули в спину стволом автомата, конвоиров было трое, да один страхующий — это на него на одного. Прорыв офицеров, которым удалось убить не меньше четырех десятков гвардейцев, не считая защитников революции, многому научил новую власть, и теперь они соблюдали с пленниками известную осторожность.

— Шагай, жидовский шпион! — сказал кто-то сзади, злоба буквально звенела в голосе.

— Я такой же как и вы перс…

Ответом был новый удар в спину, уже более болезненный.

Комната, в которую его привели, использовалась под исламский трибунал — хотя раньше тут было что-то вроде разминочного спортзала, даже спортивные снаряды не успели убрать. Стол, стулья, наскоро намалеванный черный флаг, штатив с видеокамерой, скорее всего с разгромленного магазина. Инженер не знал, что сейчас по всем каналам телевидения — которые еще работали — только и передают, что чтение Корана, да отрывки с таких вот революционных трибуналов, перемежаемые истерическими выступлениями апологетов новой власти. Постоянно говорили про Махди, но где он — никто не знал, на телеэкране он лично до сих пор не появился.

— На колени!

— Что?

Двое гвардейцев сноровисто поставили его на колени, перед новоявленным трибуналов, в котором заседали какой-то мулла и двое бородачей, у которых на головах были повязки с изречениями из Корана. Коран же, совокупно с томами шариата лежали на столе трибунала, заменяя собой все существовавшие закона.

— Говори — во имя Аллаха! — прошипел конвоир.

— Во имя Аллаха! — опасаясь получить новый удар, инженер сказал это.

Мулла благосклонно кивнул, и это вселило в душу испуганного (не будем душой кривить, смертельно испуганного и отчаявшегося уже) человека какую-то надежду.

— Твое имя? — сказал мулла.

— Джафар Ад-Дин.

— А имя твоего отца?

— Мухаммад Ад-Дин.

Судья почесал короткую, ухоженную бородку, ею он сильно выделялся среди остальных, заросших вонючими, нечесаными бородами.

— Твой отец был араб?

— Да, но мои предки жили в этой стране на протяжении поколений.

Инженер уже понял к чему идет дело — в Персии арабов было меньшинство, но с тех пор как Персия попала под русский вассалитет — их стало больше. Персы ненавидели арабов, а арабы — персов, потому что арабы считали персов идолопоклонниками, а персы арабов — отсталыми.

— И моя мать была персидской крови — добавил Ад-Дин.

— По твоему лицу это заметно… — сказал судья — ты больше похож на одного из нас, но это не имеет никакого значения, ведь правоверные братья друг другу! Скажи — когда ты последний раз посещал мечеть?

Инженер решил не кривить душой.

— Два месяца назад.

— А как часто ты делаешь намаз?

— Увы, работа не позволяет мне делать намаз чаще, чем дважды в день, стройка отнимает все свои силы.

Отвечая так, инженер и не думал, что сам подписывает себе приговор. Просто он, как разумный и образованный человек, не мог поверить, не мог дойти своим умом до того, что за два намаза в день вместо пяти могут приговорить к смертной казни.

— А жертвовал ли ты деньги на нужды больных и немощных?

— О да, я делал это каждый раз как получал жалование, потому что это — угодно Аллаху.

Мулла согласно кивнул.

— Это и впрямь угодно Аллаху.

Наступила тишина. Только суетились мухи в душном, стоячем воздухе зала, да переминались с ноги на ногу конвоиры. Судья и заседатели трибунала с интересом знакомились с каким-то делом в черной, клеенчатой папке.

— Знаешь ли ты такого Йегуду Натансона? — спросил судья.

— Вы имеете в виду инженера Натансона? — Ад-Дин по-прежнему ничего не понимал — это главный инженер проекта и мой начальник.

— То есть, этот самый Натансон является вашим начальником?

— Да, но в чем…

Взгляды, которыми обменялись судья и заседатели, не понравились инженеру, но он не мог понять, что в этом такого. Натансон имел десятый разряд в корпусе гражданских инженеров и на законном основании мог руководить проектом.

— А это инженер Натансон приказал вам сорвать со стены плакаты, прославляющие Аллаха, Единого Судью в день Суда?

— Нет, я сделал это сам.

— Но почему? Может быть, вам не понравилось то, что там написано?

— Потому, господин судья, что материал, на котором они были написаны, стоит по сорок туманов за стандартный лист, а это дорого. Если писать на таких листах и развешивать их по заборам — то мы выбьемся из сметы, и заказчик не заплатит за дополнительные расходы…

— Понятно… А с какой целью перед вашим арестом вы приказали рабочим расчищать площадку и убрать кран?

— Потому что кран был нужен в другом месте, здесь он свою работу уже выполнил.

Судья и заседатели снова переглянулись.

— А не потому, чтобы на этом месте было удобно сесть вертолетам?

— Каким вертолетам? — не понял Ад-Дин?

— Ну… к примеру русским вертолетам.

— Причем тут вертолеты? Это строительная площадка, зачем там вертолеты?

— Русские вертолеты. Вертолеты с русскими десантниками-муртадами, чтобы они высадились прямо в городе и убивали правоверных. Вы для этого приказали расчистить площадку, инженер Ад-Дин?

— Что за чушь? — возмутился инженер — на том месте, где я приказал расчистить территорию, должны были строиться отстойники. Завтра туда должна были пригнать скреперы и начать вынимать грунт, причем здесь вертолеты?

Судья вздохнул.

— Признание облегчит вашу вину, обвиняемый…

Он уже говорил не как мулла, а как настоящий судья, видимо научился за последнее время.

— Да в чем мне признаваться?! — взорвался инженер — я строил очистительные сооружения, понимаете?! Очистительные! Сооружения! Они для того, чтобы город не тонул в дерьме, простите! Я просто инженер, и я не интересуюсь ни политикой ни чем иным! Какие вертолеты, я и думать не думал про вертолеты. И как вертолеты должны были узнать, где именно им садиться, позвольте спросить?

— Например, через инженера Натансона, жида и русского шпиона, с которым вы вступили в сговор с целью уничтожения правоверных.

— Что за чертовщина!? Приведите Натансона, пусть он ответит! Он просто мой начальник по стройке и все, о Аллах, какие шпионы!?

Судья махнул рукой.

— Приведите!

Когда в комнату, где происходило судилище, втолкнули Натансона — инженер Ад-Дин не узнал старика. Натансон был самым опытным строителем в этих местах, он строил дворцы для самого шаха, и пользовался общим уважением, а теперь… лицо его было сине-багровым от побоев, глаза полузакрыты. Передвигался он только при помощи гвардейцев, которые держали его под руки, дышал с хрипом и с каким-то бульканьем.

— Дайте стул жидовскому шпиону! — распорядился судья.

Один из гвардейцев пододвинул стул, другой толкнул на него старика и встал за спинкой стула…

— Натансон, вы узнаете человека, который находится справа от вас?

Старик закашлялся, гвардеец ткнул его в спину.

— Отвечай, сын шакала, жидовская морда!

— Да, знаю… — продолжая кашлять, ответил Натансон.

— Кто этот человек?

— Это инженер Ад-Дин…

— Он тоже был в вашей преступной организации, нацеленной на удушение исламского халифата?

— Да, был…

— Что вы говорите… — возмутился Ад-Дин и удар в спину получил уже он.

— Молчать, пока говорит суд! — сказал судья — Натансон, когда вы завербовали в свою жидовскую подпольную организацию предателя Ад-Дина?

— Год назад.

— Не слышу!

— Год назад! — громче сказал старик.

Инженер Ад-Дин не верил своим ушам.

— Для чего вы его завербовали…

— Чтобы… отравить всех…

— Каким образом отравить?

— Мы… строили объект… когда он был бы построен… он бы стал рассадником заразы… эти чаны с нечистотами… мы хотели добавить туда болезни…. чтобы все болели… чтобы вымер весь Тегеран.

Ад-Дин не успел открыть рот, чтобы возразить — от нового удара в спину перебило дыхание, потемнело в глазах.

— Для чего вы собирались воплотить в жизнь этот чудовищный план?! Что вы этим хотели добиться, Натансон?

— Чтобы вымерли… и персы, и арабы… правоверные. А на их земле поселились евреи…

— А для чего инженер Ад-Дин приказал выравнивать площадку на стройке?

— Это я ему приказал…

Старик говорил все более бессвязно и тихо.

— Для чего? Для чего, Натансон?

— Чтобы сюда могли сесть… вертолеты…

— Какие вертолеты? Говори!