Дот - Алексей Супруненко Страница 18

свалилась в траншею и огляделась по сторонам. В нескольких метрах от нее распластался на дне окопа убитый красноармеец. Такой же самый покойник лежал и на бруствере, сжимая винтовку в руках. Поднялась и побежала дальше. Вот и живые. Мужчины вели огонь по врагу, не отвлекаясь по сторонам. Стрелок с окровавленной головой присел на дно окопа, обхватив ее руками. Еремина оказалась рядом.

— Я сейчас миленький, — достала она бинты. Сильно бабахнуло и пулеметный огонь со стороны дота умолк.

— Сереженька! — безмолвно прошептали губы Ереминой. Где-то поблизости стала слышна немецкая речь. Враг совсем рядом. Он вот-вотворвется в окопы. И тут она увидела лейтенанта Дмитрия, с перепачканным в сажу лицом и пистолетом в руке.

— За Родину! В атаку! За мной! — что есть силы, закричал младший офицер, и стал взбираться на бруствер. Там он встал в полный рост и с поднятым вверх «наганом» побежал на фашистов. Не молодые солдаты стоящие рядом, выскочили из укрытия и с винтовками наперевес побежали следом за лейтенантом. Раненный в голову паренек, схватил свою «мосинку», и тоже полез следом за всеми.

— Ты куда? — закричала Катюша, не успев закончить перевязку. Красноармеец ее не слушал. Ура! — закричал парень и это ура подхватили и другие. Крик усиливался, перерастая в рокот. Ее пациент пробежал недалеко. Вражеская пуля нашла героя и он, пошатнувшись, рухнул в траву. Тут ожил пулемет в доте. Сначала робко, а потом все более грозно заявляя о своем существовании. Поддавшись общему эмоциональному порыву, Катя тоже выбралась из траншеи, но не для того, чтобы участвовать в атаке, а чтобы вытащить с поля боя раненных. Для двадцатилетней девушки такое дело оказалось весьма трудным. Тот, кто сам мог идти, просто опирался на санитарку, чтобы найти себе опору и передвигал ногами, облегчая работу девушке. Катька думала, что сорвет спину. Это настоящее испытание на прочность, вытаскивать раненных бойцов под пулями. Она успела помочь всего трем красноармейцам, но для нее это было сродни настоящему подвигу. Контратака бойцов РККА захлебнулась и они под прикрытием пулеметного огня команды Володина, отошли на старые рубежи. Немец с новой силой забросал пехоту минами. Из разговоров солдат Катя поняла, что их молодого ротного убили и теперь остатками подразделения командует политрук. С наступлением темноты стали происходить непонятные вещи. Мимо их медицинского пункта стали проходить бойцы, и шли они в сторону, противоположную переднему краю.

— Что происходит? Вы куда? — стала переживать Лариса. Мужчины молча двигались дальше. Полог плащ-палатки, служивший дверью в блиндаж, отодвинули в сторону и в свете керосиновой лампы девушки улицезрели мужчину, с красными звездами на рукавах.

— Товарищ политрук, что происходит? Почему солдаты покидают позиции? — сориентировалась Лариса, кто перед ней.

— Пришел приказ отступить, — не постеснялся политработник дать пояснения санинструктору.

— А как же раненные? — возмутилась Лора.

— За ними придет машина.

— А лейтенант Володин? — по- своему переживала Еремина. Вошедший мужчина с интересом посмотрел в ее сторону.

— Лейтенант Володин будет прикрывать наш отход.

— Это же верная смерть, — поникла москвичка.

— Это война и здесь выполняют приказы, — строго отчеканил политрук.

— Помогите лучше мне, — обратился он к Кате.

— По-моему зацепило, — показал военный плечо с расплывшимся на гимнастерке пятном крови. Екатерина помогла стащить одежду и принялась обрабатывать рану. Когда политработник остался без фуражки, которая своим козырьком мешала рассмотреть лицо, то Ереминой его физиономия показалась знакомой. Лариска переключила свое внимание на тяжелораненного бойца, выпустив из поля зрения политрука.

— Ну, что проверила себя на прочность? — не громко спросил военный. Катя замерла, услышав знакомый голос.

— Твое желание исполнилось. Пора возвращаться домой. Заплатила за испытание ты сполна. Отдай монету и уходи.

Катька чуть не задохнулась от злости.

— Ах, ты сволочь! Сразу не мог сказать, что последует за таким желанием? Ты хоть знаешь, что я пережила? — не стала больше бинтовать его рану санитарка.

— Если бы сказал, то ты не согласилась.

— Но почему я, а не кто-то другой? — не понимала она причины такого выбора.

— Слепой жребий. Лотерея. Ты можно сказать сама его вытащила, когда подобрала монету, — пояснил Виктор.

— Значит все дело в монете? Да, ты кто такой вообще, чтобы так распоряжаться судьбами? — не могла успокоиться Катюша.

— Я же уже говорил, торговец желаниями. Я выполнил твое желание, и ты расплатилась за него.

— Эмоциями, да? — вспомнила девушка их разговор.

— Может мне тебя поблагодарить, что не жизнью? — чуть ли не схватила она его за грудки.

— Потом поблагодаришь, — спокойно ответил Виктор. Лариса услышала резкие слова подруги и повернулась в их сторону. Санинструктор подумала, что политрук стал приставать к новенькой. Такое часто бывало.

— Нет у меня ни какой монеты, — заявила москвичка.

— Ошибаешься. Она у тебя в нагрудном кармане, — не повышал голос политический работник. Екатерина полезла в карман и действительно нащупала там монету, хотя ее в гимнастерке, абсолютно не должно было быть. Она бросила ему на живот этот проклятый «лотерейный билет».

— И как же ты меня отсюда собираешься вытащить?

— Пока сам не знаю, — пожал плечами Виктор.

— А они? Что будет с ними? — кивнула девушка на получивших ранение бойцов.

— Желание загадывала ты, а не они. Их заберет санитарная машина. Кстати, слышу гул мотора. Пойди, посмотри, не она ли? — серьезно попросил политрук. Катя вышла из блиндажа.

— Раньше ты о простых людях не думала. Испытание пошло впрок, — тихо прошептал военный. Машины видно не было. Еремина для верности прошла немного в сторону дороги и вдруг услышала вой снаряда. Она не успела упасть на землю, когда немецкий боеприпас угодил прямо в блиндаж. Взрыв! Полетели бревна, земля. Ударная волна свалила Катю с ног. На какое-то мгновение она потеряла сознание. Очнулась от звона в ушах. Из-за этого шума она практически ничего не слышала. Откашлялась. Тряхнула головой. Шум немного стих. Солдат нигде не было. Блиндажа она тоже не нашла. Контузия, поставила Еремина себе диагноз. Если наши отступают, то надо идти к дороге. Ноги сами потащили ее в сторону шоссе.

Глава 6

Небо заволокли тучи, и она шла практически наощупь. Когда сапоги стали на ровную поверхность, догадалась, что это асфальт. Вдалеке блеснули огоньки фар. Почему без светомаскировки? А может это фашисты? В голове проносилось куча вопросов. Спрятаться или остаться на дороге? Осталась стоять и не где-нибудь на обочине, а посередине. Так ее не обменешь. Машина приближалась. Водитель увидел на дороге призрака из прошлого и нажал на тормоза. Катя уверенно двинулась в сторону легковушки и, подойдя поближе просто обомлела. Это же «Москвич 412»! Не полуторка или ЗИС, а именно «Москвич»! Не менее