Неожиданный наследник - Александр Яманов Страница 18

— Я бы предложил разрешить наследнику присутствовать на нескольких приёмах, — продолжил глава экспедиции, — Так будет удобнее наблюдать за интригами, которые непременно возникнут вокруг его персоны. И далее вполне разумно разрешить Иоанну съездить за родственниками. В дороге молодой человек посмотрит на страну и развеется. Мы же основательно займёмся злоумышленникам, пусть они являются обычными болтунами. Подобная публика не сможет долго сдерживать свои мысли и начнёт действовать. Умных врагов мы не поймаем, но хорошо приложим излишне говорливых и недовольных. Карать никого не надо, но некоторым господам давно пора сменить место службы или отправиться в имение года на два — три. Тут ещё послы зашевелились, но пока нет новостей, достойных вашего внимания.

Екатерина некоторое время обдумывала слова Шешковского. Вернее, она уже приняла решение, но по своей привычке делала это обстоятельно, учитывая все «за» и «против».

— Никаких раутов! — произнесла она немного резковато, — Пусть едет на север под хорошей охраной. Что касается возможных заговорщиков, то ты прав. Они будут вынуждены проявить себя. Ожидать возвращения Иоанна из столь долгой поездки достаточно мучительная задача для нетерпеливых людей. Настоящие враги себя всё равно не покажут. А мелкую рыбёшку Степан Иванович ты переловишь, что тоже неплохо. Заодно высший свет основательно подзабудет о столь занимательной игрушке. Через три месяца, что займёт дорога, страсти улягутся. Мы же получим немало пищи для размышлений. Особоо интересно, что нам приготовят иностранные державы? Все видели, с каким воодушевлением посол Австрии рассматривал Ивана и рвался с ним пообщаться. Думаю, наши французские и английские «друзья» испытывают не меньшее возбуждение. Ведь талантливый человек может извлечь из сложившейся ситуации немалую выгоду. Значит, послы сделают свои ходы. Особенно барон де Бретёйль[1], который уже не знает, как нам нагадить. Посему я одобряю твой прожект, действуй!

* * *

А вот за это спасибо! Наверное, второй раз после освобождения я испытываю столь яркие чувства. Первым было осознание того, что мне предоставлена свобода. Пусть и ограниченная, но тем не менее. И вот такая новость! Мне разрешают отправиться на встречу с родственниками и вернуть их в столицу. Указ об их помиловании будет подписан в ближайшее время.

Сначала я чуть не потребовал у Панина ехать на север немедля. Именно граф принёс мне столь важную новость, чрезмерно меня возбудившую. Но я уже не тот порывистый простачок и смог обуздать рвущиеся наружу мысли. И только наивно спросил Никиту Ивановича, когда мы отправляемся и не замёрзнем ли по дороге. Граф не поддерживал моего желания ехать за сотни вёрст по зимним дорогам. Думаю, он бы с радостью отказался от поездки, не будь прямого приказа императрицы. Потому и надо его подгонять, а то чую, что он начнёт всячески задерживать отъезд. Есть у меня несколько мыслей, и возможность озвучить их представилась уже на следующий день.

— Скажите, князь, — обращаюсь к Щербатову, приехавшему на урок, и севшему отобедать с нами, — Вы не хотите составить мне компанию в поездке на север? Её Величество разрешило забрать моих родственников из Холмогор. Но Никита Иванович явно тяготится предстоящей дорогой. Вы же вполне достойная кандидатура в попутчики. Не думаю, что у меня будет время на занятия по арифметике и танцам. Зато уроки истории или этикет вы вполне можете преподавать и в карете.

Упомянутый Панин аж жевать прекратил от столь явной наглости и завуалированной лжи. Но произнёс я всё, наивно глядя на собеседников, аки ребёнок. Замечаю, что подобное поведение удаётся мне всё лучше. Зато Щербатов преисполнился гордости, хотя пытался скрыть свои чувства. Но улыбка довольства то и дело проскакивала по его лицу.

— Ваше Высочество, вы всегда можете на меня рассчитывать. Долгого пути я не боюсь, ибо Россия — моя Отчизна, а другой у меня нет. А выполнять приказ императрицы нам не помешают ни дороги, ни морозы, — после слов князя Никита Иванович слегка покраснел от возмущения, — Заодно можно использовать поездку в научных целях. Ведь мы познакомимся с русским севером! Надо заметить, что поморов надо считать отдельным этносом в большой семье русских народов. Я давно мечтал узнать побольше об их культуре и нравах. Это суровый край и достойные люди! А графу действительно лучше остаться в столице. Боюсь, что в дороге его ждут одни разочарования и неудобства. Шутка ли, но на ямских станциях уборные в основном на улице. И питаться придётся тем, что сготовят слуги на скорую руку. Нет, Никите Ивановичу не одолеть поездку, ведь это не европейские ухоженные дороги.

Да, я теперь высочество. Раз Екатерина разрешила, то знать сразу вспомнила о моём происхождении. Но это к делу не относится. Меня позабавили ответ князя и реакция графа. Есть у Щербатова небольшие слабости, которые мне удалось нащупать. Уж больно яро он ратовал за всё русское, особенно в беседах с Паниным, являющимся сторонником европейского пути развития империи. И, естественно, Михаил Михайлович не мог пройти мимо возможности поиронизировать над оппонентом. Здесь же он не удержался, и даже основательно приложил собеседника.

Это хорошо, что Щербатов позволил себе сегодня немного больше, нежели обычно. В противном случае Панин мог догадаться о моей провокации. Но обидные слова князя затмили разум обычно рассудительного вельможи. После небольшой паузы, он сделал глоток вина и произнёс ожидаемые мною слова.

— Вы Михаил Михайлович не заговаривайтесь и не берите на себя лишнего. Наставником Его Высочества назначили именно меня. И я сам определю, ехать мне или нет. Заодно решу, соответствуют ли некоторые персоны компании для предстоящей поездки. Ещё не забывайте, что я служил в армии и тягостями походной жизни меня не удивить.

Здесь граф слегка приукрасил свою биографию. Служил он в конной гвардии и в войнах не участвовал. А карьеру Панин сделал на поприще дипломатии. Только всё это не важно. Главное — я еду на север! И теперь Никите Ивановичу не удастся задерживать отправление под благовидными предлогами.

А ведь в Холмогорах живёт мой отец, братья и сёстры. Мне пришлось, чуть ли не клещами вытаскивать новости об их здоровье и условиях содержания. Но удалось только узнать, что они живы, содержатся в усадьбе и могут гулять на свежем воздухе. От сердца сразу отлегло. Ведь мои близкие избежали содержания в скотских условиях.

[1] Луи Огюст Лё Тоннелье, барон де Бретёйль, барон де Прёйи (1730 — 1807) — французский аристократ и государственный деятель; дипломат, агент тайной дипломатической службы Людовика XV и министр.