Вперед в прошлое 5 - Денис Ратманов Страница 18

— Павел — сила, Чума — могила! — заверещала Заячковская.

— Бой! — крикнул Афоня.

Мы с Чумой пошли по кругу, сокращая дистанцию. Я делал ложные выпады и обманные удары, проверяя, насколько он профи — противник только дергался и даже закрыться толком не мог. Наконец он ринулся на меня и тотчас отшатнулся, а Плям, возле которого я оказался, сыпанул мне пыль в глаза. Я инстинктивно закрылся рукой и получил удар в живот.

— Нечестно! — заголосила Гайка. — Он ему — песок в лицо!

— Мочи беспредельщиков! — заорал Чабанов.

— Остановите бой! — донесся голос Ильи.

Я видел лишь размытые очертания, но было понятно, что начался глобальный махач, и за меня вступились наши. Всегда смеялся с таких сцен в фильмах, но сейчас было невесело. И глаза не прочистишь, потому что в любой момент может прилететь, потому я профилактически наносил удары перед собой, но Чуму, похоже, кто-то нейтрализовал.

Кто-то обнял за плечи и повлек меня прочь.

— Уходим! Быстро, — шепнул Илья.

— Прекратить! — разорялся Афоня, но собравшиеся вошли во вкус и не думали останавливаться.

— Шухер! — хрипнул Плям, и прозвучал свисток физрука, оборвав вскрики, хрипы и удары.

— Врассыпную! — Все еще ничего не видя, узнал я выкрик Каюка.

Голос директора, видимо, пригвоздил всех к местам:

— Всем оставаться на местах! — Мы с Ильей остановились — и пяти шагов сделать не успели. — Кто сбежит, тот будет отчислен! Я запомнил всех!

В лицо плеснули водой, еще и еще раз. Я проморгался и, хоть глаза и пекло огнем, разглядел склонившуюся надо мной Елену Ивановну с бутылкой газировки. Рядом с земли вставали сцепившиеся Чума и Рамиль. Барик держался за подбитый глаз, а Димон Чабанов сжимал-разжимал кулаки. Минаев вертелся вокруг своей оси, раскинув руки. Войдя в раж, он не понял, что драку вероломно прервали.

— Вот красавцы, а! — ворчал физрук, заломивший руку Афони за спину.

Семиклассники, включая Каюка, ломанувшиеся к дыре в заборе, отступали от директора, который оттуда вылез в сопровождении Розы Джураевны с аптечкой.

Встрепанные девчонки, которые, видимо, тоже передрались, молчали.

— Я всех запомнил! — орал дрэк. — Кто скрылся с места преступления, будет отчислен!

Все бы было замечательно, если бы не было так плохо. Явление директора народу произошло очень не вовремя.

С гопниками не договориться по-человечески, это минус, но язык силы они понимают отлично, это плюс. Мы бы помахали кулаками, выяснили отношения и разошлись. Может, еще второй раз потребовался бы, чтобы закрепить эффект. Кто-то обзавелся бы бланжем, кто-то — кровоподтеком. Теперь же непонятно, как будет развиваться сюжет. Судя по количеству задействованных учителей, кто-то донес о планирующейся драке, и они не нагрянули на крики спонтанно, а подготовились заранее и устроили засаду, чтобы никто не сбежал через дыру в заборе.

— Кто стуканул? — прошипел Ара, друг Афони и вызверился на меня.

Я сжал челюсти и качнул головой. Учителя согнали нас в кучу, а сами столпились возле сваленных кучей рюкзаков.

— Сейчас вы все дружненько идете в кабинет физики на третий этаж, — прорычал директор, — и попробуйте только сбежать! Себе же хуже сделаете.

И действительно — кто настучал, оказав мне медвежью услугу? Чуме и компании такое делать западло. Нашим парням незачем. Да и остальным незачем.

Девчонки из лучших побуждений? Заячковская? Желткова? Новенькие? В принципе, это мог сделать кто угодно.

А еще можно подумать на меня, стремящегося устранить врагов чужими руками, в данном случае -директорскими. Мне такой поворот наиболее выгоден.

Через пять минут мы сидели в кабинете физики, угрюмые и встрепанные. Барик, Рамиль и Чума — перепачканные пылью. Каюк, который с кем-то бился за нас — в разорванной рубашке. Заячковская хлюпала носом, ее хохолок представлял собой воронье гнездо. Гаечка не пострадала, она сверлила кого-то взглядом, скрестив руки на груди. Баранова на задней парте прижимала руку к ребрам — ясное дело, ее голова осталась целой — попробуй туда дотянись. Желткова, запрокинув голову, позволяла школьной медсестре вставить в нос турунды.

Даже Любка дралась за нас!

Меж рядами расхаживал дрэк. Возле учительского стола, где засел физрук Виктор Аркадьевич, повесил голову Афоня. Он стоял неподвижно, как скелет, по которому учат кости на анатомии. Физрук обыскал его и вывернул из карманов деньги, заработанные на ставках, рядом лежал нож-складень, перемотанный изолентой, жвачка, сигареты, спички и чертик, сплетенный из цветных проволок. Елена Ивановна замерла у двери, потупившись, ведь это ее класс отличился.

— Афоненко, — распекал дрэк неудачливого организатора боев без правил, — и что мне с тобой делать? Ты понимаешь, что такие дела по серьезной статье проходят? Это организованная преступная группировка! Азартные игры!

— Это мои личные деньги, — прогнусил он, косясь в сторону.

Дрэк зал ему подзатыльник — аж голова дернулась.

— Не надо держать нас за дураков! — Он посмотрел на Чуму злобно и продолжил: — Чумаков! На тебя уже три жалобы: сорвал урок, запланировал драку. Дважды! А только второе сентября. Видимо, придется передать эти сведения в комнату милиции, где ты и так состоишь на учете. Свидетелей у меня предостаточно.

— Геннадий Константинович, я больше не буду, — пролепетал он, изображая оскорбленную невинность.

— Закрой рот! Из него воняет враньем! Но ладно бы вы. Павел Мартынов! От тебя я такого не ожидал, — он покачал головой. — Ладно эти обезьяны, но ты-то! Как ты мог стать зачинщиком массовой драки?

Что меня ругает — хорошо, не хватало, чтобы заподозрили в стукачестве.

— Итак, — продолжил дрэк, — жду объяснений. Кто расскажет, как все было, тот свободен.

Афоня оживился и затараторил:

— Короче, ко мне подошел…

Дрэк вскинул руку:

— Не ты,