Адвокат вольного города 8 - Тимофей Кулабухов Страница 18

— Да, блин!!! — ужасно расстроились прекрасно подготовленные военные полиглоты.

Они сами стали показывать пальцы, в частности потребовались все пальцы этих горе-толмачей. Я, осторожно показывая пальцем на их пальцы, зверски морща лоб и закатывая глаза, пересчитал необходимое количество дней.

— Моя понять! Моя уходить, приходить через «амис»!

— Во-во. Он самый, амис. Уходи, давай, кыш! — Демид изрядно раздражённо показывал жестами, что мне следует немедленно улететь, словно я голубь.

Я кивнул и улыбнулся. Зубы у меня были белыми как арктический снег, это специальная обработка господина По, чтобы приблизить меня к образу негра.

Боевикам моя улыбка понравилась, и они стали её живо обсуждать.

— Ладно, Нгома! Ехать! Туда! У-ух-ух.

Под их пристальными взглядами я сел на велосипед и, покрываясь холодным потом (не ездил сто лет), кое-как поехал, виляя рулём и боясь, что меня в любой момент остановят или я напротив — шлёпнусь как жаба о бетон.

И хотя у меня на самый крайний случай оставался ещё Шило, мне удалось проехать почти километр. Крутил тугие педали, не оборачиваясь, стиснув зубы и глухо матюкаясь на низко посаженное седло, прежде чем я оказался в низине, в лесочке, остановился и, тяжко сглотнув, активировал Шило и перенёсся вместе с грёбанным велосипедом в лес (может быть, даже полный чудес, мать его!) на Изнанке. Уже оттуда Шило, любезно повинуясь моей просьбе и откликаясь чем-то вроде утомлённого ворчания, переместил меня в китайский квартал в лавку дядюшки По.

Там, сидя вокруг низенького столика, мирно вроде бы беседовали трое — Тайлер, Танлу-Же и По.

В помещении было тихо и отчетливо пахло ядрёным алкоголем.

— Водку пьёте? — хриплым осуждающим голосом спросил чернокожий я, как будто вопрошая белых проповедников «Во Христа веруете?».

— Обижаешь, босс! Это Байцзю, вообще не то же самое! — ответствовал Тайлер.

— Это же ты придумал, сельский житель, споить доселе мирных китайцев⁈ — с подозрением прищурился я, пристраивая корявый велосипед к стойке.

— Что у Вас с лицом, босс⁉

— А что с лицом? — я осторожно пощупал, лицо на месте, губы и нос тактильно ощущаются совсем не как после незапланированного визита на пасеку.

Тайлер весело расхохотался:

— Ну, раз всё в порядке… А мы тут как раз совершали древний ритуал, переживали всячески и колдовали, чтобы у Вас всё получилось.

— Пили за меня?

— Ну, я и говорю, древний ритуал. Не щадя живота своего, точнее печени. И гляди-ка, сработало!

Он поднял рюмку, и они втроём чокнулись, после чего немедленно выпили. Запах байцзю (по-моему, так должны по имени звать очередного Годзиллу, который вылезет из реки Табол и порушит одноэтажный Кустовой) значительно усилился.

* * *

— Моя искать Канцлер! — я впёрся в лавку старого фальсификатора и прищурился, притворно осматривая лавку.

— Что Вам угодно? — повернув одной лишь головой, спросил хозяин лавки, разглядывая меня поверх своих очков, которые надевал, когда в минуты отдыха читал газету или, напротив, работал с документами.

— Моя хотеть паспорт.

— Как Вас зовут?

— Моя Нгома! Нгома Чигабатиа!

— Гражданин Нгома, — Канцлер привстал, — у Вас есть деканат, там Вас направят в паспортный стол и с некоторым трудом выдадут паспорт. Нгома понял Канцлера?

— Нгома не понимать.

— Стоп! — он резко прищурился и в лучших традициях земных контрразведчиков направил на меня настольную лампу. Сделал он это так быстро и решительно, что я на секунду капитально струхнул, решив, что старый Фриц может меня и пристрелить сгоряча. Всё-таки Чёрный рынок — штука специфическая, насколько я видел, Канцлер держит (как и многие тут) под прилавком короткую двустволку.

Все сонливость в момент слетела с Канцлера. Он яростно раздувал ноздри, зрачки его быстро бегали, фиксируя малейшие детали, а брови изогнулись атакующими кобрами.

— Аааааа… Фальшивка! — со смесью восторга и изобличения выдал он неожиданным фальцетом.

— Нгома страшно.

— Нгома покрашен ваксой? Нет, чушь, такое я бы заметил сразу.

— Нгома не понимать.

— Инэнен кора бэтэге! Аркадий Ефимович, это Вы⁈ Это зелье? Клянусь остатками здоровья, зелье!

— Ну, давайте я, для начала, признаюсь.

— Это лишнее. Как я сразу не понял? А ещё старый фальсификатор! Смена цвета бумаги не делает червонцы золотыми, а документ старым, но, чтобы цвет меняли на человеке, встречаю впервые.

— Ну, это китайцы. Можно я теперь присяду?

— Прошу за мой стол, я хоть там Вас хорошенько рассмотрю. Но губы? Они стали больше?

— Визуальный эффект от контраста цвета.

— А зубы? Не может такого быть!

— Зубы выбелены.

— Волосы?

— Подстрижены и обработаны.

— Глаза — это просто, хотя к такому трудно привыкнуть. Если присмотреться, то пальцы сильно отличаются.

— Неправда, ладони белые.

— А форма? — скептически скривился Кацлер. — Плюс череп, за счёт короткой стрижки виден европеоидный череп.

— Я полагаю, доктор, что Вы можете отличить череп негра от черепа эскимоса, — процитировал я одного великого детектива.

— Какого эскимоса? В общем, моя оплошность, что не распознал сразу. Вы меня удивили, Аркадий Нгома!

— Ну раз Вас удалось обманывать целых сорок пять секунд, остальных можно обманывать днями напролет.

— Мой восторг мастеру зелий.

— Я передам.

— Китайцы, говорите? Они весьма скрупулёзные люди.

— Вас давно надо познакомить. Я вообще считаю, что все порядочные люди должны знать друг друга.

— Контрабандисты и уклонисты от уплаты налогов, коррупционеры должны знать фальсификатора?

— Не просто фальсификатора, а мастера своего дела международного класса.

— Вы мне льстите?

— А Вы просто не имели возможности сравнить себя и других. Мы ведь часто так, варимся в собственном соку, а потом приезжаем, в, допустим, славный город Брянск и разносим оппонентов в мелкую щепу. В юридическом, конечно, плане.

— Вы говорите о чём-то конкретном?

— Ну да, личный опыт. И оказывается, что по брянским меркам равных мне просто нет. Опять-таки, в юридическом. Потому что у брянских пацанов есть пара свойств, которые делают их буквально самыми сильными на планете, так что только вьетнамцы могут сравниться. Ну, ваши знают. Говорят, единственный город, который немцы оставляли с радостью.

— Не совсем понимаю, в каком смысле оставляли? Делегация?

— Забудьте, это я опять-таки о своём, о студенческом. Так как, сможете мне на Нгому Чигабатиа забабахать паспорт?

— А как же Алмаз?

— Ушёл в тираж в виду полного отсутствия необходимости наличия.

— Вы на каждый