Руслан Мельников - Тевтонский крест Страница 19

— Погоди-ка. Ты же сказала, что Казимир без ума от Констанции Силезской.

— Любовь в развратном сердце Казимира — гость мимолетный, Вацлав, — горько вздохнула княжна. — Он непостоянен в своих чувствах. Да, пока я была сопливой девчонкой, куявский князь предпочитал обольстительную Констанцию. Но время идет. А время — враг уже расцветшей красоты. Казимир охладел к своей прежней возлюбленной. Да и уговоры старика-отца не проходят бесследно. Когда мне только исполнилось шестнадцать, Казимир приезжал в Краков вместе с Конрадом. Думаю, это были смотрины. О, знал бы ты, как куявский князь пожирал меня глазами!

Аделаида скрипнула зубами, вспоминая неприятный визит.

— Думаю теперь, Казимир только и мечтает о том, как бы уложить меня на свое ложе.

— А тебя эта перспектива не устраивает?

— Я впадаю в бешенство, едва подумаю об этом! Выходить замуж за сына того, кто причастен к убийству моего отца?! Выходить замуж за собственного двоюродного брата?! Выходить замуж за развратника и через несколько лет оказаться в положении несчастной отверженной Констанции?!

— Ясно, — кивнул Бурцев.

— Да ничего тебе не ясно, русич! — в сердцах вскрикнула Аделаида. — Ты хоть видел это чудовище куявское?! Страшный, лысый, старый! Ему уже лет сорок, наверное. Вот кому я предназначена по воле Конрада и Грымыславы!

— М-да, неравный брак вещь неприятная. Особено на фоне политических интриг и инцеста. Но все-таки не ошибаешься ли ты, Аделаида? То, что наговорил тебе воевода Клеменс, могло ведь оказаться, гм, неправдой. Да и Казимир ведь не предлагал тебе еще руки и сердца?

Княжна аж подскочила. Лицо ее пылало от нег дования.

— Владислав Клеменс всю жизнь считал ложь тяжким грехом и всегда говорил правду, сколь бы горькой она ни была. За это его и ценил отец.

— Аделаида, — мягко произнес Бурцев, снова ycаживая разгоряченную собеседницу на шкуры. — Чтобы выдвигать такие серьезные обвинения против близкой родни, все-таки нужны более весомые доказательства, чем свидетельство одного человека.

— А то, что я оказалась здесь одна, — не доказательство?! Люди Конрада вывезли Грымыславу и брата из Кракова перед приходом татар. А меня начали готовить к дороге Казимировы слуги и дружинники. На прощание мать… хотя какая она мне мать… «Увидимся на свадьбе в Куявии, дочка», — заявила она уезжая. И, смеясь в лицо, сказала, что Казимир будет мне хорошим мужем. Лучше, чем ей — Лешко. Подумай, Вацлав, какие тебе еще нужны доказательства!

Бурцев подумал. Пожалуй, что и никаких. В очередной раз он от души пожалел эту несчастную девочку с громким титулом. Да уж, не родись княжнивой…

— Значит, Святополк, убившей Лешко Белого, был марионеткой в руках твоей матери, а та в свою очередь выполняла волю Конрада, — подытожил Бурцев. — И сейчас они раскатали губу на тебя…

— Это еще не все! Я не сказала тебе главного, русич. У покровителей убийцы моего отца есть свой покровитель — более могущественный, коварный и дальновидный. Тот, кому сейчас меньше всего выгодно объединение Польши под сильным князем, каким стал Лешко Белый.

— Кого ты имеешь в виду?

Если тут за каждым интриганом стоит еще один интриган и интриганом погоняет, разобраться в хитросплетениях старопольской политики будет весьма непросто.

— Конрада, Ландграфа Тюрингии, — голос Аделаиды дрогнул и зазвучал тише. Неужели боится? Больше, чем коварную мать, подлого дядюшку и не милого девичьему сердцу двоюродного братишку-жениха.

— Еще один Конрад? Тезка твоего дяди? Тоже какой-нибудь князек?

— Магистр ордена германского братства Святой Марии.

— Какого, какого ордена?

— Тевтонского. Тевтоны сейчас — друзья и союзники моего дяди.

Глава 21

Тевтоны?! Опять?! Значит, и здесь они тоже водятся? Хотя где же им еще водиться, как не здесь?! Тринадцатый век — самое раздолье для немецких крестоносцев.

И все-таки диковато: сюда он попал по вине неоскинхедовской секты тевтонов двадцать первого столетия… и — пожалуйста! — угодил во времена расцвета Тевтонского ордена.

— Ну-ка, расскажи об ордене поподробнее, княжна.

— А чего рассказывать-то? Основали его в Святой земле немецкие рыцари лет пятьдесят назад — во время Крестовых походов. Но свои владения в Палестине удержать не смогли. И с тех пор всюду ищут лакомые кусочки. Венгерское королевство уже познало их коварство. Венгры пригласили тевтонов как временных союзников в борьбе с половцами на земли Семиградья, но вскоре орден объявил эту территорию своей собственностью и начал заселять ее немецкими колонистами. Венгры едва изгнали пришлых рыцарей из страны. Тогда предыдущий магистр ордена Святой Марии Герман фон Зальц заключил договор с моим дядей. Конрад Мазовецкий отдал тевтонам всю Хелминскую землю Куявии на границе с Пруссией. Казимир Куявский не противился, а поддержал волю отца. Взамен орден обязался охранять Мазовецкое и Куявское княжества от набегов пруссов.

— И что, не охраняет?

— Почему же, охраняет. Но куда больше тевтонов интересует расширение своих вновь обретенных владений. Причем расширяют их они не только за счет прусских территорий. Тевтоны уже добились у Конрада и его сына Казимира разрешения на владение Добжиньской землей. По сговору с ними крестоносцы попрали законные права польских рыцарей, имевших в этих краях фамильные лены. Наших панов просто изгнали оттуда, а их замки заняли немцы. Даже орден Добжиньских братьев, созданный самим Конрадом Мазовецким для борьбы с язычниками-прусами, остался без земель. Многие знатные и благородные добжиньцы после тех событий рассеялись по Польше, словно однощитные странствующие рыцари.

— Вообще-то твоему дяде стоило бы гнать тевтонов прочь по примеру венгров, — заметил Бурцев.

— Да, но князь Конрад слаб и измотан постоянными стычками с пруссами. Дядя больше полагается на могущественного союзника, чем на собственные силы. А сплоченный и хорошо организованный орден Святой Марии сейчас могущественнее иного княжества. За спиной такого покровителя Конраду Мазовецкому живется спокойно. Пока, по крайней мере. Но тевтоны требуют платы. Предоставленных им земель и неслыханных привилегий, которыми пользуются немецкие рыцари в Мазовии и Куявии, Христовым братьям уже недостаточно. Они хотят получить влияние над всей Польшей и, подобно гигантскому спруту, повсюду тянут свои щупальца.

— И куда же они смогли дотянуться?

— Куявское и Мазовецкое княжества уже находятся под их пятой. В Поморье тевтоны начинают хозяйничать, как у себя дома. Великая Польша, лишенная князя, тоже рада склонить перед ними головы. А у нынешнего правителя Силезии Генриха Благочестивого слишком кроткий нрав. Он не мечтает об объединении Польши, а потому не страшен ордену. К тому же тевтоны обещали Генриху помощь в борьбе с татарами. Своих воинов орден, конечно, пришлет, но вот что он потребует взамен в случае победы?

Бурцев кашлянул, приостанавливая речь увлекайся княжны.

— А откуда тебе столько известно о тайных планах тевтонов? Слишком уж осведомлена ты для своих юных лет. А ведь тевтонские магистры вряд ли вели с тобой доверительные беседы.

— Прежний магистр ордена Герман фон Зальц беседовал с моим отцом. Послы ордена приезжали в Кракв незадолго до смерти Лешко Белого. На тех переговорах присутствовал и Владислав Клеменс. Позже опекун мне все рассказал.

— Что — все?

— Тевтонский магистр добивался разрешения поставить на Малопольских землях свои замки. Отец отказался. Заявил, что видит насквозь все тайные помыслы магистра и не даст немцам подмять под себя Польшу. Уезжая, фон Зальц был в ярости. А отец скоре погиб. Теперь же через опекунство послушного воле ордена Конрада над моим братом Болеславом тевтоны имеют возможность влиять на политику Малопольского княжества. Ну, а если я выйду замуж за Казимира и рожу куявскому князю сына — наследника краковского престола, орден навеки укрепится в отчине отца. Вот тогда-то их замки и полезут, как грибы после дождя.

— Погоди, но ведь сейчас во главе ордена стоит уже не фон Зальц, — напомнил Бурцев, — а этот, как его… Конрад Тургинский.

— Тюрингский. Да, магистр сменился, но планы ордена остались прежними. Более того, аппетиты тевтонов возросли. Теперь им мало Пруссии и Польши. Ландграф Тюрингии Конрад мечтает о новом крестовом походе. Подготовка к нему уже ведется: до прихода татар при дворах польских князей, европейских монархов и в резиденции Папы частенько мелькали черные кресты на белых плащах орденских послов. И за мной, кстати, вместе с Казимировыми воинами в Краков приезжал один такой крестоносец. Наблюдал, все ли пройдет благополучно.

— Значит, те кнехты, что охраняли тебя и твой обоз, были людьми Казимира и тевтонскими при хвостнями?

— Нет. Отряд Казимира перебили дружинники моего опекуна Владислава Клеменса. Видя, что меня увозят силой, воевода напал на куявцев. Жаль, несколько человек сбежали и увезли с собой в Куявию и орденские земли весть о случившемся. Наверное, люди Казимира и посланники Конрада Тюрингского уже ищут меня по всей Польше.