Александр Прозоров - Карфаген атакует Страница 19

Чуть повыше, среди росших на скалах сосен, полным ходом развивался второй секретный проект, имевший своим истоком чутье Лехи Ларина. Там тоже поставили несколько бараков, где немедленно начались работы по производству метательных машин под руководством Калпакидиса. И этому греку Иллур велел пригнать рабов с подмастерьями. Калпакидис так рьяно взялся за дело, что Леха едва успевал рассылать гонцов в ближайшие кочевья за мешками конского волоса, из которых изобретательный грек плел упругие жилы для торсионов[17] баллист.

Охрана гавани и всего, что находилось по ее берегам, тоже лежала на Лехе. Под его началом теперь находились две сотни всадников, чем он немало гордился. Хотя и не привык он к подобному занятию — командовать такой толпой народа. Но пока справлялся. Да и помощники подвернулись подходящие — Инисмей и Гнур[18] — два бородатых скифа. Эти опытные воины по приказу Иллура служили (каждый в своей сотне) заместителями Лехи и во многом ему помогали.

Время от времени Ларин приезжал в стойбище к Иллуру с докладом о ходе работ, продвигавшихся на удивление быстро. Видно, новое общение с кузнецами не входило в планы образованных греков. Уже были готовы две триеры и более дюжины баллист. Но если Калпакидис сразу испытал свои машины, уничтожив ближайший барак ядрами, то Гилисподису для этого требовались команды обученных гребцов.

Иллур информацию принял, сказав, что обсудит с Фарзоем, где взять гребцов, и приказал продолжать работы дальше.

— Нам как можно быстрее нужен военный флот, — наставлял Иллур своего кровного брата во время последней встречи. — И столько осадных орудий, чтобы стены Херсонеса перестали быть неприступными.

— Будет, — не сомневался Леха, — греки стараются.

— Еще бы, — усмехнулся Иллур, погладив свой акинак. — Потому что знают, если что не так…

А пока суд да дело, Иллур несколько раз отправлял Ларина развеяться на другой конец царства скифов с небольшим отрядом разведчиков. В те приграничные края Леха попадал лишь единожды, с ордой Иллура, наказавшей в свое время провинившийся горный народец. Больше как-то не возникало надобности.

И вообще, с тех пор, как он очутился в древнем Крыму, скифы только раз ходили в большой поход на Херсонес. Все остальные мелкие стычки между самими скифскими племенами Ларин за войну не считал. А теперь бывший морпех с интересом узнал, что на востоке полуострова лежит еще оно царство, где греки играют первую скрипку, — Боспорское. Точнее, слышал он про него и раньше, скифы часто поминали недобрым словом Боспор и племена тавров, живущих на его границе. Но видеть не приходилось.

Преодолев весь Крым вплоть до самой Феодосии — когда-то в прошлой жизни Леха шастал в этих местах, — он действительно обнаружил целую систему заградительных сооружений, словно созданных гномами. Все холмы насколько хватало глаз, от западных окраин Феодосии до Азовского моря, были превращены в сплошной оборонительный рубеж. Во многих местах это титаническое фортификационное сооружение проходило по высоткам и каменистым кряжам. Особенно грандиозным показался Лехе ров с выложенным камнем валом на Керченском перешейке, прикрывавший Боспорское царство с запада. Там и сейчас копошилось немало людей, углубляя и подновляя эти гигантские окопы.

— Это сколько же здесь народу пахало?! — даже присвистнул Леха, когда наблюдал с одной из высоток на своей территории за подготовкой вражеских заграждений. — Не любят, видать, местные скифов. Ну, да ничего. Вот разберемся с Херсонесом и сюда наведаемся. А пока другие дела есть.

Глава восьмая

Крепость васконов

Лежа за большим валуном и поеживаясь от холода — даже шерстяной плащ не спасал — Федор разглядывал ближайшую стену небольшой крепости васконов. Она была устроена в аккурат на вершине скалы. Слева скала обрывалась в пропасть, справа достаточно крутой подъем хорошо простреливался лучниками, а с тыла нависала еще одна скала, так, что возможности обойти крепость не существовало. Ну, а с фронта просматривалась центральная башня, несколько мощных строений во дворе и еще одна надвратная башня с перекидным мостом, заблаговременно поднятым осажденными защитниками. В обычном состоянии мост позволял преодолеть естественный ров — почти десятиметровое русло небольшой, но бурной реки, шумевшей невдалеке перед разведчиками армии Ганнибала. По ближайшим склонам кое-где лежал снег, здесь, похоже, никогда не таявший.

— Да, — резюмировал Федор, — выглядит неприступно.

И, помолчав, добавил:

— Но как-то придется взять.

Чайка поправил давившие на бедро ножны фалькаты, поднял голову и, прищурившись на слабеющее вечернее солнце, посмотрел в небо. Там, раскинув огромные крылья, величаво парила большая птица. Сделав полукруг над пропастью, она скрылась за вершиной ближайшей горы, увенчанной снежно-ледовой шапкой.

— И почему люди не летают? — пробормотал командир разведчиков и, толкнув в бок лежавшего рядом Урбала, спросил. — Ты как думаешь, где лучше нам в эту крепость пробраться?

Урбал не торопился с ответом.

— Вот и я так же думаю, — покачал головой Федор. — Ладно, идем в лагерь. Все, что надо, я уже увидел. Теперь хорошо бы обдумать детали. Никуда эти васконы от нас не денутся. А утро вечера мудренее, как говорили у меня на родине.

— Это правда, — согласился Урбал. — У тебя на родине, наверное, живет много мудрецов.

— И не сосчитаешь, — подтвердил Федор. — Так много, что работать в свое время никто не хотел. Все только мудрствовали.

Осторожно, чтобы не попасть под огонь зорких васконских лучников, маячивших на стенах и башне, они отползли вниз и там, на тропе, прикрытой со всех сторон высокими валунами, уже ничего не опасаясь, встали во весь рост. Здесь к ним присоединились Летис и два солдата, отправленные Федором на дальние подступы осматривать относительно пологий склон. Все остальное он предпочел разведать сам.

— Ну, что скажешь? — безнадежно спросил Федор, поправляя мешавший быстро передвигаться плащ. Правда, без него тоже было неуютно, здесь, наверху, воздух оставался почти все время холодным.

— Тяжело, — коротко ответил Летис и пояснил. — С того склона до стены еще добежать можно, если незаметно перемахнуть через реку, но есть все шансы получить стрелу в грудь. Хорошо место выбрали, сволочи.

— Это точно, — не стал спорить Федор, вспоминая штурм другого замка, стоявшего в долине и осажденного ими пару недель назад. Там васконские лучники уложили почти половину четвертой спейры, пока та добежала до стены. Замок удалось взять только благодаря осадным орудиям, затащенным карфагенянами вслед за собой на скалистые кручи.

— Идем домой, — махнул рукой Федор, и они направились по тропе вниз в сторону недалекого лагеря, — что-то я проголодался.

Отужинав с друзьями по первому разряду, — не смотря на удаленность от основной базы у далекой переправы через Ибер, фуражиры карфагенян умудрялись исправно выполнять свои обязанности — Федор немного отдохнул и отравился на совет в палатку командира спейры, ожидавшего его с докладом. Чайка, ставший после смерти в бою Цербала правой рукой Магны, не торопился. Соображений для полновесного отчета пока не набиралось.

Разбив васконов внизу и вытеснив их изо всех плодородных долин в горные селения, экспедиционный корпус Атарбала уже второй месяц неутомимо продолжал покорять племена этих горцев, не желавших мирно войти в состав подданных республики пунов. К счастью, так случалось не со всеми. Часть многочисленных племен, населявших предгорья Пиренеев, отнеслась к приходу карфагенян более миролюбиво. Например, послам Атарбала удалось довольно быстро склонить на свою сторону вождей беронов, обитавших за васконами, вверх по Иберу.

Атарбал, уполномоченный братом Ганнибала, подписал с ними союзный договор, по которому все земли беронов переходили отныне к пунам, а их вожди признавали власть Карфагена, с этого момента обещавшего защищать их, как своих подданных. Конечно, не последнюю роль сыграло несколько ящиков с золотыми монетами, присланных Атарбалом предводителям беронов. Это очень ускорило принятие положительного решения на межплеменном совете.

Как уже успел заметить Федор, богатый Карфаген никогда не скупился на деньги и предпочитал решать большинство вопросов мирными переговорами, а в войну вступал, только если не оказывалось другого выхода. От Урбала Федор узнал, что и при покорении остальной части Испании Ганнибал действовал аналогичным образом. Далеко не все племена иберов и кельтов, стоявшие сейчас за Ганнибала, вошли в состав Карфагена после кровавого завоевания. Многие, подобно беронам, подписали союзный договор и вошли в него добровольно.