Алексей Борисов - Смоленское направление. Кн. 3 Страница 19

— Проклятье! Если б не эта подкова, я б проскочил мёртвый город, — разочарованно сказал купец, — Жаль, всё как в жизни. Нельзя знать, где найдёшь, а где потеряешь.

Прозор встал из-за стола, но не ушёл, так и остался стоять по левую руку от Евстафия.

— Это игра, тут всякое бывает. Мне тут давеча случай один рассказали, — Евстафий сгрёб жетоны проигравшего в ящичек и поведал про Игоря Васильевича, — Так что, уважаемый Прозор, лучше всё же знать.

— Да, в Дерпте такое возможно, — поддержал разговор купец из Риги. — Сколько раз я говорил, что судить купцов надо только по месту их жительства? Слава Пресвятой Деве, теперь, ноги моей там никогда не будет.

Игральные кости стучали в стаканчике, катились по карте, раздавались звуки восхищения и разочарования, в зависимости от удачного приобретения или наоборот, несвоевременной продажи. Вскоре, кто-то заметил, что подобная игра азартная, и не ровён час, вместо жетонов появятся настоящие деньги.

— Евстафий, а что это за монеты новые в Смоленске появились? — Поинтересовался Ульманас, товарищ рижского купца.

— Да как сказать, они ещё не появились. Монетный двор только строится, это первые экземпляры. Кстати, для чеканки, я буду покупать золотой песок, так что, имейте в виду.

— Лучше бы ты купил мой янтарь. А золото…, его удобно хранить, но неудобно тратить. Вот если бы придумать какой-нибудь заменитель золота?

Купец после своих слов покрутил пальцами жетон и отложил его в сторону, не решаясь выкупить право эксплуатации моста, уж слишком дорогой ему показалась цена.

— Зачем придумывать то, что уже создано, Ульманас? Вот, например Беньямин из Оломоуца. Он для торговли использует вот такие именные чеки. — Евстафий отстегнул кнопку на сумочке, подвешенной к поясу, и вытащил на всеобщее обозрение пластинку с гравировкой, размером с кредитную карточку. — Пять фунтов серебра.

— Ты меня не понял, я имел в виду, чтобы не только ты, или Беньямин имел возможность расплачиваться подобными штуками, а все люди. Я, к примеру, был недавно в Сверковых Луках, так там не то, что золота, серебра нет у людей. А на что мне их горшки? Вот я о чём.

Поездка Ульманаса и вправду вышла неудачной. Всеволод Мстиславович вытряс всё наличное серебро как раз перед прибытием купца, и опереди он князя на три дня, этого разговора даже и не случилось.

— Допустим, у тебя появилась такая возможность, вместо золота и серебра изготовить заменитель, по которому любой человек сможет купить необходимый ему товар, даже то же золото. Как бы это выглядело?

— Как? А вот как, смотри, — Ульманас разровнял горку своих жетонов, взял один из них и отложил в сторону, — Вот на этом, не знаю, из чего он сделан, но явно не серебро я бы нацарапал кружку с пивом. У нас, в Риге кружка пива стоит одну монетку, это пятидесятая часть лота*серебра. На этой, миска каши с мясом — это двадцать пятая часть, а на этой дюжину яиц и так далее.

(Лот — старорусская дометрическая единица измерения массы, равная 1/32 фунта или трём золотникам или 12,797 251 191 395 300 граммам, 1/50 лота = 0,255945 грамм).*

— Глупость! Серебро есть серебро. — Вмешался в разговор Прозор. — Не зря, ещё в давние времена его придумали как средство оплаты, а тогда…, поверь мне, люди были ничуть не глупее. Просто здесь, этого металла мало. Может, когда-нибудь, так и будет, как говорит Ульманас. А Беньямина я знаю, уважаемый купец. Раз он согласился на этот заменитель — значит, выгода есть, и немалая. Вот если бы и в Бремене можно было обменивать твои именные чеки на серебро, было бы здорово.

Купцы до десяти ночи обсуждали экономические и политические вопросы, прервавшись на ужин. Успели посмотреть короткое представление кукольного театра и разошлись по домам.

Из переданного мне разговора стало ясно — пока процветает весовая торговля, на монетах надо чеканить их вес. Буквенные обозначения цифр: аз — единица, веди — двойка, люди — тридцать, — весьма неудобно, но арабских цифр, тут просто не поймут. С этими мыслями я и уснул, а в воскресенье, не успев даже позавтракать, был срочно вызван к епископу.

— Пора Алексий, готовь литвинов в поход, — сообщил мне Иннокентий, встретивший меня у церкви, — Его Преосвященство сейчас беседует с гонцом, а как закончит, всё сам тебе и расскажет.

Гонец прискакал на рассвете. Худющий, метр с кепкой, но необычайно подвижный, с грацией хищного зверя отрок, имел взгляд старца, сразу же, изменившийся на безобидный детский взор при моём появлении. Пахом Ильич, непременно бы опознал в нём служку, которого он пытался обучить искусству шитья на машинке.

— Расслабься, это друг, — тихим голосом сказал Ермоген отроку, — поведай ему то, что рассказал мне.

— Караван в Регенсбурге разделился. Двенадцать подвод ушли в Любек, где собрались погрузиться на корабль. В составе трёх ладей они дойдут до Рюгена, а оттуда, в сопровождении данов отправляются в Ригу. Доподлинно известно, что судно из Риги пойдёт в устье реки Перона. Сколько будет охраны — неизвестно. Остальные десять повозок пошли в Гнезно. Охрана из двух десятков лигурийских* арбалетчиков и десяти сыновей знатных родов. Они поклялись на кресте, что скорее умрут, чем оставят караван без защиты. В Гнезно, с пятнадцатого по шестнадцатое сентября к ним присоединятся три рыцаря со своими оруженосцами. Конечная точка маршрута — Дерпт. Это всё.

(Имеется в виду генуэзцы)*

— Нет не всё. Самое ценное, реликвии, каким путём будет отправлено? — Спросил я.

— Думаю, морем. Дож настоял на разделении, так безопаснее.

— Надо вернуть хоть что-то. Иначе, варвары переплавят святыни. Алексий, времени мало, — Ермоген привстал с кресла, — Помни, что никто не должен знать кто вы и откуда.

— Помню, Ваше Преосвященство. Никто не узнает.

— Ступай Алексий, ступай, — подумал про себя епископ, — Наличие в Смоленске Православных святынь, украденных венецианцами и возвращённых им, Ермогеном, прямой путь в митрополиты. Единственный конкурент на этот пост Кирилл, вынужден будет согласиться с его назначением. Его покровителю, Даниилу сейчас несладко, да и не поддержит его никто. Часть золота, конечно, придётся переправить в Никею, но так, даже и лучше. Задержки с рукоположением не будет.

Ермоген ещё крестил мне спину, а мне не давало покоя название реки Перона. Я уже принял решение атаковать два каравана, но где находится это загадочное устье? Уж, не Пряну ли имелось в виду. Тогда действительно надо спешить, готовить кеч к морскому переходу, а Свиртила отсылать в Самолву, дабы он при поддержке Трюггви устроил засаду на пути следования каравана. Эх, как я жалел, что в Орешке только начали строительство яхты для перевозки серебра. На новом судне, команда даже из десяти человек, могла бросать вызов любой флотилии на Балтике. Естественно, мои переживания были не о количестве охраны, море есть море, а в Балтийской акватории и в моём настоящем суда тонут, несмотря на современнейшее оборудование и стальной корпус.

Последние распоряжения Евстафию, я уже отдавал сидя в седле.

— Табун, что степняки пригнали, экипировать сбруей и пусть срочно гонят к Свиртилу. Приказчика своего с ними отправь, я ему серебро передам, а он рассчитается. Сегодня же направь в Ольшу и Касплю Якова, пусть приготовит овёс и провиант для прокорма полторы сотен лошадей и пятидесяти человек на сутки. У тебя гонец вроде есть?

— А как же, Алгыром звать. Восемь десятков вёрст за день скачет.

— В Торопце знакомые найдутся?

— Найдутся.

— Шли своего Алгыра в Торопец, там тоже надо сделать запас для людей Свиртила.

— На постоялых дворах всё приготовят. Сделаю Лексей, только пусть говорят, что от меня.

Вечером я был уже дома. Тайная дверь, быстрый набор кода и во дворе отдельными кучками лежали белые плащи, похожие на двойной фартук сюрко, и щиты. Вся амуниция со знаками Тевтонского ордена. Всего пятьдесят комплектов. Во вторник, мы уже были готовы к походу и пред выходом, я заперся в кабинете со Свиртилом.

— Ты отправляешься в Самолву, к Гюнтеру. Разведка донесла, что к концу сентября, начало октября по этой дороге, других там нет, они будут идти вдоль реки Перия, выйдут к озерцу и, оставляя реку Ора по правую руку, направятся к Дерпту. Рядышком есть селение, — я показал на карте населённый пункт, отмеченный кружком, — Мамасты, наверняка там будет последний привал. До Дерпта оттуда тридцать пять вёрст, охрана расслабится. Вот там ты и нападёшь. В живых никого не оставлять, но перед местными, ты должен засветиться в одеждах тевтонцев.

— Ну, наконец-то стоящее дело. А то после похода с Савелием, мы тут как пни сидим, только тренируемся.

— Теперь, что касаемо груза, который везут венецианцы. Это церковное золото, принадлежащее Православной церкви. Перегрузите его на приводных лошадей и быстро отходите к Самолве через Изменку. Там мы и встретимся.