Андрей Бондаренко - Выбор-побег Страница 19

Невозмутимый внутренний голос был в корне не согласен с такой постановкой вопроса, тут же заявив: – «Не годится! Не пори, братец, горячку…. Есть же дельный и разумный план, мол, летим в родимый Питер и встречаемся там с бывшими сослуживцами. Наводим справки, получаем необходимую информацию, просим о посильной помощи. В этом мире очень трудно – в одиночку – биться с силами мирового зла. Необходимо – в обязательном порядке – привлекать к этому увлекательному процессу верных друзей…. И, первым делом, надо узнать, кому достался по наследству кварцевый медвежонок покойной Айны Афанасьевны. Рак, говоришь? Может, это обыкновенная журналистская утка? Жирная такая и ярко-жёлтая? От журналюг, псов бешеных и наглых, ещё и не того можно ожидать. Мать их собачью растак…. Опять же, сутки другие совершенно ничего не решают. Ни-че-го! Подумай хорошенько, напряги извилины. Кстати, ещё и водка осталась, и пивко…. Тресни-ка, братец! В смысле, накати – сугубо для успокоения расшатавшейся нервной системы….

В конечном итоге, голос, как и всегда, победил. То бишь, уболтал, убедительно доказав свою правоту, и Егор решил повременить с посещением стольного града Москвы.

А ещё через пару часов он выключил компьютер, сложил в полиэтиленовый пакет разный мусор и недоеденные охотничьи сосиски, подхватил элегантный чемодан и навсегда покинул гостеприимную квартиру за номером семнадцать. Спрятав ключ под полосатый коврик, и выкинув мусор в ржавый бачок, Егор вышел на пустынную улицу.

– Стоять, морда шпионская! – раздалось сзади. – Поклажу поставил на землю! Руки поднял вверх!

Голос был какой-то откровенно-неуверенный, с хриплыми юношескими нотками. Поэтому Егор, особо не раздумывая, швырнул чемодан назад, одновременно уходя кувырком в сторону. Автоматически нашарил ладонью подходящий булыжник и, вскакивая на ноги, метнул. Судя по болезненному стону, попал…

На земле, жалобно постанывая и держась ладонями за окровавленную лохматую голову, лежал худенький юнец. В метре от него – в крохотной розовой лужице – валялся аккуратный чёрный пистолет.

«Бельгийский браунинг последней модели», – мимоходом заметил внутренний голос. – «Откуда у камчатского оборванца – такое солидное оружие?».

По-хозяйски подобрав из лужи пистолет, Егор, не веря в успех мероприятия, задал дежурные вопросы:

– Ну, и кто тебя, малолетку сопливого, послал? За мной конкретно? На свободную охоту?

– Да, пошёл ты, фраер грёбаный! – последовал дежурный и вполне ожидаемый ответ.

Сбоку раздался неясный шум. Ещё через мгновение прогремел пистолетный выстрел. Пуля, пройдя в нескольких сантиметрах от виска, выбила из стены ближайшего дома крупный осколок бурого кирпича.

– Твою мать! – расстроено выдохнул Егор и выстрелил в ответ.

Прикрываясь модным чемоданом и скупо отстреливаясь, он бежал по тёмным городским подворотням. Вскоре погоня отстала. Егор, выждав минут пять-шесть, выбросил уже ненужный пистолет в сточную канаву, вышел на широкий проспект с оживлённым автомобильным движением, поймал очередную машину и велел водителю – очкастой тётке средних лет:

– В аэропорт, мамаша! Плачу по двойному тарифу, – секунд через пятнадцать, уже усевшись на пассажирское сиденье, добавил: – Неуютный у вас городок. Очень, уж, беспокойный…

Сонный голос обыденно объявил:

– Пассажиров, вылетающих рейсом Петропавловск-Камчатский – Санкт-Петербург, просим пройти к регистрационным стойкам под номерами три и четыре. Повторяю! Пассажиров, вылетающих рейсом…

Молодой человек в форменной фуражке защитного цвета внимательно изучил предложенный паспорт, после чего перевёл колючий взгляд на Егора и желчно поинтересовался:

– Сулуквадзе Заур Петрович?

– Он самый.

– Он самый, которого позавчера объявили во всероссийский розыск?

«Кажется, приплыли, гуси-лебеди», – загрустил впечатлительный внутренний голос. – «Сейчас, братец, повяжут. И, поделом! Нечего пользоваться подозрительными паспортами, купленными на продовольственном рынке. Надо было стащить свеженький, причём, у какого-нибудь приличного человека, заслуживающего доверие. Типа – дать по башке в пустынном месте чем-нибудь тяжёлым и забрать. Или, к примеру, совершить элементарную квартирную кражу. Многие российские граждане предпочитают хранить все документы дома, в жестяных коробках из-под китайского монпансье…».

Глава седьмая

Питерские встречи

Состроив рассерженную физиономию, Егор презрительно – с показательно-подчёркнутым грузинским акцентом – процедил:

– Зачем, начальник, путаешь? А? Это мой двоюродный братишка – Зураб Сулуквадзе – находится в вашем строгом розыске. Он, понимаешь, вор в законе. Магаданский общаг держит. В семье – не без урода…. А я, наоборот, человек мирный и уважаемый. Герой грузино-абхазской войны 2009-го года. Имею два ранения и одну российскую медальку. Хочешь – покажу шрамы? Про это даже в газетах писали…. А ты меня обижаешь. Подозреваешь – во всяком. Не стыдно тебе, юноша? Обидно, понимаешь. Вах! Как обидно…. Залезь в свой компьютер, проверь всё. Как брата прошу…

Отговорился, конечно, понятное дело. Вежливо извинились, вернули паспорт и пропустили к трапу.

Самолёт приземлился в Пулково в пять тридцать утра. Несмотря на раннее время, в холле зала прилётов громко, что называется – в тему, звучала песня Александра Розенбаума.

Я люблю возвращаться в мой город прокуренным гостем,Брать такси – на стоянке, которой уютнее нет.И слегка тормознуться на улице Зодчего Росси,В ожидании блеска – мелькнувших вдали эполет.

Боже мой, Боже мой, как люблю я домой возвращаться!Как молитву читать – номера ленинградских машин.И с родной Петроградской – у старой мечети встречаться,Пролетая по белым ночам опьянённой души…

Егора даже – от полноты нежданно нахлынувших чувств – чуть слеза не пробила.

«Сентиментальный и нежный слюнтяй!», – ехидно хохотнул чёрствый внутренний голос. – «Подумаешь, четыре года не был на Родине. Граф Монте-Кристо, к примеру, гораздо дольше отсутствовал, и ничего…. А чем думаешь сейчас заняться? Ночь на дворе, все друзья-приятели ещё спят. Нехорошо – будить хороших людей спозаранку…».

Он несколько часов, терпеливо убивая время, прослонялся по питерскому аэропорту. Пил дорогущее пиво, заедая такими же дорогущими фисташками, читал жёлтую и обычную прессу, курил.

Наконец, когда миновало десять часов утра, Егор купил в соответствующем торговом павильоне простенький мобильный телефон, вышел на свежий воздух и набрал нужный номер.

– Алё, вас слушают! – бодро откликнулась трубка. – Говорите!

«Ерунда какая-то!», – возмутился невыдержанный внутренний голос. – «Мы же, братец, звоним – по служебному номеру – Тимофею Ануфриеву, полковнику ФСБ? Не так ли? Но это же не его голос! А чей, тогда? Впрочем, определённо, знакомый…».

– Ну, долго будем играть в дурацкую молчанку? – нетерпеливо поинтересовался невидимый собеседник. – Я человек очень занятой. Говорите, не стесняйтесь.

– Э-э-э…. Извините, но я звоню полковнику Ануфриеву…

– Он здесь больше не работает. Погиб – два с половиной года назад – на боевом посту…. Можете пообщаться со мной. Генерал-майор Белов, к вашим услугам. Раз вы знаете номер этого телефона, значит, имеете к нашей Структуре непосредственное отношение. Я вас внимательно слушаю.

– Артём! Тёмный! – обрадовался Егор. – Вот, не ожидал…. Уже до генерала дослужился, старый таракан?

– М-м-м, – в свою очередь замялась трубка. – С кем, простите, имею честь разговаривать?

– Егор Петрович Леонов.

– Жив, значит, бродяга.

– Жив, – сознался Егор. – О чём, собственно, и не жалею. Ни капли…. Где встречаемся?

– На втором объекте, – после короткой паузы сообщил Белов. – В два часа дня, раньше, извини, не смогу. Годится?

– Вполне.

– Тогда – Роджер…

На стоянку такси, «уютней которой нет», Егор, подхватив чемодан, и отправился. Настроение было приподнятое, радостное и лучезарное, так и подмывало – немного похулиганить. Просто так похулиганить – ради пущего куража. Долгожданная Родина, опять же. Свежий и влажный воздух, чуть пахнущий морем, в лицо…

Он – с бесконечно важным видом – прошёлся туда-сюда вдоль ряда свободных машин и выбрал самого солидного водителя – пожилого дядьку с роскошными седыми усами.

– Куда следуем, странствующий идальго? – подмигнув, насмешливо поинтересовался дядька.

– Почему – идальго?

– По кочану. Внешний облик у тебя такой, как у героев южно-американских сериалов. Типа – симпатичный мелодраматический герой, возвратившийся – после долгих лет разлуки – в родные Пенаты. У питерских таксистов – глаз намётанный. Не обманешь. Скажи ещё, мол, я не прав?

– Прав, конечно же, – не стал спорить Егор. – И про таксистов, и про родные Пенаты…. Открывай, уважаемый провидец, багажник, я туда чемоданчик брошу. Наркотиков и бомб там нет, не боись, земеля.