Алекс Кун - Крыло двуглавого орла Страница 19

  - Коли так, принимаю временно командование. Господа, все кроме вахты и Алексея Петровича - освободите рубку.

  На недовольный ропот продолжил.

  - Коли за ледовым ходом смотреть охота, делайте это из кают-компании. Не тяните, господа!

  Алексей удивленно посмотрел на мое хмурое лицо, но решил поддержать начинание. В рубке быстро стало просторно и спокойно. Обратился к Берингу.

  - Витус Ионассен, у нас хоть и не боевой корабль, но извольте соблюдать морские уставы. На мостике не должно быть посторонних.

  Капитан тоскливо смотрел в иллюминатор. Что ж, его можно понять.

  - Алексей Петрович, у меня к тебе прошение. Не приводи ты народ в рубку. Да, они доверенные люди, но они не ведут корабль! Неча им тут делать. Уставы, господин вице-император, они кровью писаны. Негоже их своею волею перечеркивать.

  В рубке воцарилась напряженная тишина. Не любит Алексей, когда его вице-императором называют. Пусть злится - лучше запомнит причину. Воспользовался повисшей паузой.

  - Ну, коль с уставами решили. Тогда начнем.

  Нажал сигнал кормового боя, давая буксирным командам звонок "от тросов". Одновременно похлопал по вызывному рычагу связи.

  - Юнона, как слышите?

  В ответных хрипах можно было угадать, что слышат меня хорошо. Ну, с высшим разумом...

  - Юнона, руль в ноль. Малый ход. Малый!

  Авось вздрогнул, начиная разгон, расталкивая льдины и прицеливаясь к границе полыньи.

  - Юнона, Средний ход! Средний.

  Кивнул нашему рулевому, - Малый ход. Лево пять.

  Сцепленные корабли разгоняли восемь тысяч тонн совокупного веса четырьмя двигателями. Ледокол пока не скрипел, хотя, признаться, ожидал нечто подобное.

  Повернулся к нашему рулевому, - Средний ход, так держать.

  Разогнавшаяся связка накатывала на край полыньи. Вспомнил, что не подал сигнал "всем держаться". Ударил дважды по звонку корабельного оповещения, слыша, как звонки откликаются через приоткрытый люк в нижний коридор. Ну....

  Ледокол воткнулся в лед с грохотом, которого еще ни разу не слышали эти борта. Нос ощутимо пошел вверх.

  - Юнона! Полный ход! Полный!

  Перевел взгляд на поедающего меня глазами рулевого - Полный ход.

  Авось провалился, вскидывая вокруг себя переворачивающиеся льдины и выплескивая в стороны фонтаны воды, после чего немедленно опять полез "в гору".

  Разжал судорожно вцепившиеся в поручень руки.

  - Витус, вели начать перекачку 100 кубов топлива канонерок из кормового в носовой танк.

  Повернулся назад, к следящим за нашей эпопеей офицерам и Алексею.

  - Примерно так господа.

  Над ледовым панцирем летел громкий треск лопающегося льда, за нашей сцепкой оставалась вырванная с мясом из ледового тела полоса воды, в которую осторожно заходили канонерки, смотревшие издали на групповое помешательство их старших братьев-кораблей.

  Прислушался к звукам. Приложил руку к вибрирующей перегородке. Ледокол явно надрывался. Держись дружище.

  Вернулся на капитанское место, - Средний ход, лево пять.

  Смотрел, как взметается нос, и как вокруг уплывают назад льдины. Вроде рубимся. Тогда...

  - Юнона! Средний ход! Средний. Доложить по кораблю.

  Слушал хрипы из переговорника, одновременно отслеживая тенденцию хода. Вроде, не замедляемся. Значит, - Так держать.

  Конвой пробивал себе дорогу на юг, заворачивая по большой, плавной дуге к востоку. Время текло медленно, вытягивая нервы неизвестностью и вибрацией. Если мы налетим на камни, то ничего сделать не успеем - связка плохо управляема.

  Звякнул звонок из гнезда. Прислушался. Акустик докладывал, слева 70 на полтора - эхо. Вот и славно. Пусть эхо слева и остается. Так держать. Мы идем на восток!

  Отправил принудительно Витуса поспать на штурманский диванчик. Алексей ушел, не увидев ничего героического в нашей простой работе. Нервы постепенно отпускали, ветер усиливался, посвистывая в вантах. Нам для полного счастья надо еще всей связкой паруса поднять - вообще поедем поверх льда, как на санках. Ледокол и так почти выпрыгивает. То-то канонерки удивятся, крича нам вслед "а как же мы?!".

  Земля слева пропала. Была ли земля? Все в тумане. Вышел на правое крыло мостика, задумчиво набивая трубку. Бак ледокола засыпала мелкая ледяная крошка - те самые стружки, которые летят, когда рубят лес. Ничего мы так, нарубили.

  Ледокол вздрогнул, принимая чуть вправо, где наметилась трещина в ледовом массиве. По левому борту выросла переворачивающаяся, взломанная льдина гулко хлопнувшая по корпусу. Надо подумать еще над обводами носа, слишком часто мы получаем в скулы откалывающимся льдом. Краска на носу содрана, будто Авось из драки вышел. Хотя, сравнение близко к истине.

  Еще через два часа конвой вышел на ледовую толкотню. Велел сбросить ход до малого. Прорвались? А куда? Следил за льдинами вокруг ледокола. Явно есть течение. Может быть течение к земле? А вот в пролив - может.

  Сунулся с крыла мостика в рубку, выпуская клуб пара из натопленного помещения. Приказал старпому.

  - Буксирному наряду, готовность к отсоединению. Начинать по готовности.

  Старпом убежал на ют. В такой толчее нам чревато связкой идти.

  Еще через час конвой шел в кильватерном строю на малом ходу, раздвигая льдины. Первый раз за поход увидел айсберг. Да еще и не в единственном экземпляре. Точно земля где-то поблизости. Айсберги тут только с ледников отколоться могли. На Северной Земле ледники вроде есть. Хотя, земли мы так и не видели.

  Глаза закрывались. Поднял Витуса, торжественно отдав ему все капитанские полномочия. Напомнил еще раз про рубку - нечего тут посторонним делать. А курс? Да какой у нас может быть курс?! На восток! Если на толстый лед опять напоремся, отворачивать к югу. При первой же возможности - поднимать паруса. Будем тонуть, меня не будить - транспортировать в шлюпку спящим. Ну, или так оставьте, если на айсберг напоремся... Шучу конечно. Спокойной вахты, Витус.

  Есть не хотелось, морпехи пытались меня накормить из котелка завернутого в тулуп и спрятанного в сушильный шкаф. Ну, вот ведь балбесы - или то или это, зачем совмещать-то было? Клевал носом над котелком. Ребята оживленно рассказывали, какой казус в буксировочном наряде случился. Слушал в четверть уха. Уловил главное - все остались живы. На чем и заснул, успев отодвинуть котелок, чтоб не пачкать графскую морду "салатом".

  Мое утро началось далеко за полдень. Но началось хорошо. Ветер посвистывал в снастях и хлопал парусами. Черную воду вокруг конвоя расцвечивали солнечные блики от плавающих льдин. Мы шли на юго-восток, галфвиндом левого галса. Утром Беринг напоролся на лед и отвернул, вернувшись даже немного назад.

  Матросы деловито суетились по всему кораблю, сбивая подарки Деда Мороза и работая парусами. Обстановка настолько разительно отличалась от вчерашней, что хотелось верить, Карское море осталось за спиной, вместе со своим закладным камнем - Северной землей. Два ноль в нашу пользу. Засел со штурманами за картами - спорить до хрипоты и прикладывать счисление к нашим вчерашним и позавчерашним шатаниям. Условно обозначили Северную Землю. Ее никто так и не увидел, но вытянутую область на карте мы нарисовали, проставив массу вопросиков. Дайте срок, будут у нас и исследовательские экспедиции с зимовками.

  Конвой шел на юго-восток по морю Лаптевых. В этом уже сомнений не имелось, так как за кормой остались 750 километров после условной Северной Земли. Льды дали нам передышку, передав эстафету ветру, терзавшему корабли, упорно не спускающие паруса. Видимо, ветер прознал про наши скромные запасы топлива, и теперь пытался заставить запустить машины. Матросы, долго бездельничавшие, теперь работали за троих - играть парусами приходилось постоянно. Температура внутри кораблей упала, вслед за отключением ходовых котлов. Теперь утром вылезать из койки было... эээ... бодро. Но каждая сэкономленная тонна топлива повышала наши шансы, и никто не роптал, особенно после моей лекции команде, как будет выглядеть зимовка, если нас затрет льдами. Подвели предварительные итоги конкурса на лучшую идею по отмечанию прибытия. Одну премию выплатил, но сделал вид, что мне хотелось бы нечто более оригинальное, чем бочка медовухи в бане. Это у нас и так будет. Конкурс продолжился.

  По правому борту периодически появлялась земля, редко обрывистая, часто просто полого выступающая из ледовой прибрежной крошки. Земля была для нас плохим знаком. Глубины в этом море вообще смешные, и если впередсмотрящий видел берег, значит, воды под нами, считай, нет. Разок даже вылетели на глубину в семь метров, что оставляло нам полторы сотни сантиметров до неприятностей. Приходилось держаться от берегов подальше, но там нас ожидал толстый лед. Все это под парусами, на порывистом ветру. Танцы на канате с веером. Без страховки. Точно напьюсь, когда мы дойдем. Не "если" дойдем, а именно "когда". Конвой, следуя плавному изгибу берега, поворачивал к востоку.