Олег Северюхин - Закройте глаза Истине Страница 19

Глава 22

– А ты что думаешь по этому поводу, Вячеслав? – Сталин повернулся всем телом к Молотову.

Молотов задумался, а потом сказал твердо:

– Мне кажется, что товарищ Берия говорит дельные вещи. Если открыть ворота в коммунизм, то туда нахаляву набежит столько людей, что мы их вряд ли прокормим.

Сталин встал, заложил правую руку за спину, пососал свою трубку и несколько раз прошелся вдоль своего кабинета, внимательно поглядывая на покрасневших Берию и Молотова.

– Я не пойму, – медленно сказал он, – то ли вы оба враги народа и высмеиваете коммунистические идеи, то ли вы действительно ослеплены коммунистической идеей так, что не видите обыкновенных вещей. Кто же живет свободнее у нас, человек за колючей проволокой в лагере или человек с другой стороны колючей проволоки? Ты, Лаврентий, совсем свихнулся в своем ГУЛАГе, надо тебе подыскать новую работу. Ты лучше скажи, почему американцы не вывозят немецкие станки в свою Америку?

– Американские станки лучше немецких, товарищ Сталин, – бодро ответил Берия.

– А почему мы вывозим немецкие станки, а? – грозно спросил вождь народов.

– Потому что немецкие станки лучше наших, – уже тише ответил нарком безопасности.

– И какой из этого следует вывод? – грозно спросил Сталин.

– Не знаю, товарищ Сталин, – развел руками Берия.

– А ты что скажешь, Вячеслав? – обратился Сталин к Молотову.

– Да и я, Коба, тоже в затруднении, – сказал Молотов, нервно сняв очки и протирая их смятым носовым платком.

– Помощнички, – усмехнулся Сталин, – все за вас товарищ Сталин должен додумывать. Это значит, что наши станки настолько плохи, что американцам они годятся только на металлолом. Что нужно сделать, чтобы в кратчайшие сроки преодолеть нашу крайнюю техническую отсталость, а?

– Нужно избавиться от вредителей и врагов народа, – сказал Берия.

– Нужно повышать коммунистическую сознательность и внедрять марксистско-ленинскую-сталинскую методологию в научные разработки наших ученых, – доложил Молотов.

– Слушай, Вячеслав, – задал неожиданный вопрос Сталин, – а что вы сделаете с грузинами, когда я умру? По лагерям разгоните, чистку проведете?

– Что ты, Коба? – чуть ли не запричитал Молотов, – Да мы грузин всех как родных любим, как братьев, как отцов наших…

– Ладно, заговорился, – усмехнулся Сталин, – а ты видел, как живут русские и как живут грузины? Да что там грузины? Все Закавказье?

– Видел, Коба, хорошо живут, как в Москве, – сказал Молотов.

– А ты где, Вячеслав, видел, чтобы присоединенные территории жили так же, как и те, которые являются метрополиями? – прищурившись от дыма, спросил Сталин. – Мне мои доверенные люди докладывают, что положение в самой России такое, что скоро русские возьмутся за топоры и вилы и погонят нас куда подальше. И тебя, Вячеслав, вместе с нами. А что будет, когда придут с фронта фронтовики, которые и воевать умеют, и которые видели, как другие народы живут? А если еще вся социалистическая система с ними поднимется? Никакой идеологии не устоять.

Мы взяли людей тем, что обещали им хорошую жизнь и равенство во всем. Где оно все это? Богатых мы сделали бедными, бедными сделали и нищих, а самих бедных немного повысили в ранге, назначив их председателями колхозов и директорами фабрик. И что получилось? Получилось то же, что и было.

Снова сановники, снова чиновники, снова генералы и фабриканты. Вы посмотрите, бывшие крестьяне и рабочие скупают бриллианты и делают их фамильными драгоценностями. Генералы грабят на освобожденных территориях и шлют составами посылки своим семьям, для потомков, так сказать. Для династий.

Певицы за тушенку скупают картины западных мастеров, делают себе коллекции. Что, думаете, народ этого не видит? Он все видит. Раз барчукам дозволено, то и нам подавно это разрешено. Будешь порядок наводить, обвинят в том, что был деспотом, сатрапом. А у народа русского, да и не только русского есть одна особенность – симпатизировать и поддерживать обиженных. Кого поддержала интеллигенция в России? Бедноту, а эта беднота ее и уничтожила как класс. Думаете, новая интеллигенция будет лучше. Все будет то же самое.

Кого в России называют великими? Только Петра да Екатерину. А почему? Да потому что они сильно много не разговаривали. Петр прорубил окно в Европу, а Екатерина так расправилась с Емелькой Пугачевым, что в России больше не было никаких восстаний. Вот и меня будут ненавидеть, и любить одновременно. Причем, меньшая часть будет ненавидеть, а большая – любить. Поэтому, давай, Лаврентий, строй свое государство в государстве. Собирай по стране таланты и направляй их в созидательное русло так, чтобы от звяканья наших шпор континенты дрожали…»

И на этом запись закончилась. Одно ясно, что это не артисты. Похоже, что я снова сделал историческую запись. Если кто-то узнает об этой записи, то ее изымут, присвоят гриф особой важности, меня поведут на дыбу, чтобы узнать, откуда она у меня. Не дыба, а видеозапись. А, может, меня уже пасут?

Пасут, не пасут, но знание информации уже само по себе опасно. Даже старой информации. В нашей стране засекречено всё и архивы, похоже, открываться не собираются. Если будут открываться, то большинство документов порежут на полоски или сожгут. У нас к архивам отношение потребительское, лишь бы меня не затронуло и каждый приходящий к власти человек начинает чистить архивы под себя и свою команду.

Мне сейчас на любом уровне скажут, что это неправда, никто так к архивам не относится. А я, как Станиславский, твердо скажу им:

– Не верю!

Не верю и все тут. Правительство и правители уже давно вышли из доверия народа. Даже правители у нас систему имеют – лысый-волосатый-лысый. И народ к правителям не имеет никакого отношения. Власть передается по преемничеству. А это заводит государство в тупик. Бессменный руководитель, взявший на вооружение ложную цель, должен либо круто развернуться или создать какую-нибудь самодельную катастрофу, чтобы оправдать невозможность дойти до поставленной цели. Махнем рукой на все это. Правители сами по себе и народ сам по себе.

Тем не менее, правители контролируют настроения народа не для того, чтобы улучшить его жизнь, а для того, чтобы убрать тех, кто возмущает настроения народа. А у нас сама история является возмутителем народных настроений.

Возьмем, например, то же Крещение Руси. Сейчас даже праздничную дату для этого придумали. А так ли это было нужно нам?

Христиане докончили разрушение Римской империи. Новая религия стала идеологией с наличием теории в виде писаний о житиях святых и легенд о божественном происхождении всего. Одни Боги свергли других Богов. Причем свергали не словом божьим, а мечом и огнем жгли. Не согласен стать христианином, камень на шею и в воду. Как это не вяжется со сказками об Иоанне Крестителе, который праведным образом крестил всех желающих. Всех желающих! Кто не желал, того Иоанн не крестил.

А Владимир Красное солнышко – всех построил и скомандовал:

– Подружинно, погородно, на одного линейного дистанции, город Киев прямо, остальные – напра-во! Равнение направо, на крещение в Днепре шагом-марш!

И пошли они солнцем палимы на Днепр крещение принимать. А в это время дружина княжеская капища зорила и перунов в реку скидывала. Толерантность. Прямо как большевики какие-то с триумфальным шествием советской власти по Российской империи.

То христианизация, то коллективизация, то вооружение, то разоружение, то коммунизм, то капитализм. С умом у наших правителей всегда были проблемы. Не видели и сейчас не видят главного звена, которое вытащит Россию нашу из трясины мракобесия и беспредела властей.

Тут как-то эмигрантский идеолог Иван Ильин в руки попался. Ох, уж здорово он прошелся по тем, кто в отношении христианства российского критику наводит. А что с него взять? Он родился и вырос под звуки «Боже царя храни», эти звуки и изрекает, находясь вдали от родины своей.

В прихожей раздался звонок.

– Наталья, – радостно подумал я и пошел открывать дверь.

Глава 23

На пороге действительно стояла Наталья. Она моя хорошая и очень близкая знакомая. Очень даже близкая. Любовница, одним словом.

Познакомились мы с ней совершенно случайно. Я вышел из дома и наткнулся на женщину, которая несла тяжеленнейшую сумку.

– Мужчина, помогите подтащить сумку, – попросила она.

Да я и сам бы помог, благо, что недалеко. В соседний дом. На восьмой этаж. Лифт работает. Живет одна. Снимает квартиру. Затащили вдвоем сумку. Пока тащили, познакомились. Зашли в квартиру, смотрю, а у меня левая брючина в чем-то испачкана. И ее юбка тоже в чем-то белом. Она бегом переодеваться, потом с меня брюки сняла. Вернее, снимал я, потому что она обещала быстренько все привести в порядок. Пока брюки сушились, тут все и началось. Чего тут расписывать? Мужик без брюк, а женщина без юбки. Все и так ясно, но в постели она как опытная проститутка. Любое желание понимает с полунамека, а в остальном принцесса. Культурная, образованная, только вот в компьютерах ничего не смыслит, а для ее работы в какой-то конторе знания компьютера просто необходимы. Вот я и взялся обучать ее.