HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец Страница 19

— А это что тогда? — я указал на нанокостюм и гаусс-винтовку, которые лежали рядом под рукой на лежаке. — Нет, товарищи, здесь они. Не все, конечно, но и не один комплект, так что, ищем лучше. Нужно больше групп, больше людей, которые смогут прочесать больше местности.

— Да откуда же их взять? — покачал головой Шпиталин.

— В лесу. Сегодня у нас появились двадцать два… три человека, те пехотинцы и лётчик. Найдём ещё или освободим из плена.

— Как из плена? — удивился Шпиталин. — Они же враги народа, их к стенке ставить нужно, а не рассказывать про секретные достижения советского народа!

— Не все там враги. Часть попала в плен ранеными, контуженными, или были преданы своими командирами, — сообщил я партизанам, потом, увидев недоверие в их глазах, решил напомнить про грандиозную чистку три-четыре года назад. — Забыли предателей Тухачевского, Уборевича, Якира и прочих? Все крупные фигуры заговора против нашего народа были калёным железом выжжены, а вот мелкие исполнители сумели уцелеть, замаскироваться под честных людей и ждали своего часа. И дождались!

— Если только так, — совсем тихо произнёс Шпиталин. — Я же не знал таких подробностей, товарищ лейтенант государственной безопасности.

Интересная штука — память. Вроде бы всё забыл о событиях данной эпохи, куда был заброшен неведомой силой. Так, сущая мелочь и осталась в голове. А сейчас внезапно вспомнил фамилии расстрелянных видных советских деятелей тридцать седьмого-восьмого годов. Ещё немного подождать и, глядишь, впору будет писать письмо товарищу Сталину с указанием оперативной обстановки, про командирские башенки Т-34, направления ударов немецких войск, шпионов немецкой и британской разведок, их шифры, их… и вот тут меня накрыло идеей.

— Товарищ Макаров… товарищ лейтенант государственной безопасности…

— А? — встряхнулся я. — Что случилось?

— Вы замерли вдруг, как заснули с открытыми глазами.

— Задумался просто… так что там с новичками? Сильно ранены?

— Лётчик и старший лейтенант особого отдела — тяжело, при смерти. Ещё пятеро просто тяжело, но выживут, если найти лекарства и обеспечить покой, у прочих царапины, мелкие ожоги, потертости ног и сильная усталость. Прямо сейчас в строй могут встать семеро — шесть рядовых и один младший сержант.

— Особого отдела⁈

Каюсь, не смог сдержать эмоций, когда услышал эти страшные слова. Про Красную армию военных годов знаю хорошо очень немногое, но особистов забыть невозможно. Спасибо нашим демократическим режиссёрам, которые обвели контуры сотрудников особого отдела багровой каймой. И попробуй разбери что там правда, а где добавлено щедрой рукой лжи и приукрашено.

Штрафбаты. Заградотряды.

Кому незнакомы эти слова?

Вот меня и пробрало как следует, когда я услышал про особый отдел. Почему-то, считал всех пришедших сегодня в отряд простыми солдатиками, вроде Седова да Паршина. А оно вон как вышло. Среди пленных, которых я собираюсь вытаскивать, тоже не одни рядовые «ваньки» окажутся и явно не все они пожелают остаться со мной или будут из шкуры вон лезть за меня и мои идеи, а то и вовсе сдадут «куда следует». Как-то не подумал я про это.

— Да, особого отдела полка, м-м, забыл номер. Но можно посмотреть в документах у раненого, они при нём находятся, — сказал Шпиталин.

— Так, ладно, — короткий миг растерянности и паники сменился на лихорадочные попытки выйти выход из положения, — насколько серьёзны раны у старшего лейтенанта?

— Умирает он, почти всё время в бреду. Ноги прострелены и живот два дня назад. Как ещё жив — ума не приложу, — покачал головой Мареичев. — На одной силе воли держится, видать.

— А лётчик?

— Голову ему сильно разбило, ногу в двух местах сломало, бедро железкой проткнуло насквозь. Ещё крови потерял ужас сколько, да и кажись, антонов огонь у него начался или заражение крови. Я насмотрелся на таких болезных, знаю, кто не жилец, а кто ещё покоптит небо.

Первая мысль была «прикончить старлея, пока не разоблачил меня». Вторая «сам скоро дуба врежет, а мне в рейд срочно надо податься, якобы на поиски». Третья — стыд за первые две.

— Что за антонов огонь?

— Гангрена, — ответил мне вместо своего заместителя Шпиталин.

В просторной землянке, изначально созданной под лазарет, стоял тяжёлый запах немытых тел, крови и разложения. Лётчик и особист лежали без движений, словно мёртвые, у противоположной от них стены положили пятерых бойцов чуть-чуть легче раненых. Сейчас там двое негромко стонали, находясь в забытье.

— Кажись, отошёл уже, — нахмурился Мареичев. Наклонился над старшим лейтенантом, прислушался. — Ан нет, дышит ещё, но уже костлявая стоит рядышком, недолго ему осталось.

Тратить бесценное лекарство на практически умирающего мне было жалко. Да и не панацея это, всего лишь подхлестнёт регенерацию на десять процентов. Или…

— Его нужно вынести на поверхность срочно, — приказал я.

— Зачем? Какая разница, где помирать? — удивился Павел Игнатович.

— Есть у меня кое-что из лекарств. Должно помочь.

Мареичев посмотрел на отёкшее тёмное лицо старлея, покрытые коркой губы и покачал головой:

— Опасно его выносить — от малейшего чиха запросто сыграет в деревянный макинтош, товарищ Макаров. Да и стоит ли тратить лекарство на мёртвого? А он мёртв, только дышит ещё по привычке да сердечко бьётся из последних сил. Вы ему только мучения продлите. Может, кому из них отдать лекарство? — и чуть заметно кивнул в сторону пятёрки тяжелораненых.

— Их оно может убить. А старшему лейтенанту уже всё равно.

— А…

— Лекарство из аптечки костюма, — перебил я собеседника.

— Гхм… понятненько. Значит, вытащим мы его сейчас, погодите, товарищ Макаров. Я помощников кликну.

Через две минуты я держал у губ старлея пробирку с зелёной жидкостью, и перед тем, как влить жидкость в рот, предупредил окружающих:

— Все мигом попрятались и чтобы ни одного лишнего движения. Побочные эффекты у эликсира таковы, что принявший его не узнаёт окружающих, а любой шум или движение вызывает ярость. Не успели доработать учёные, война эта чёртова помешала.

— Да что мы, с раненым не справимся? — удивился Шпиталин.

— Он уже не будет раненым. Эликсир заживляет все раны, даже если снарядом оторвёт ноги и разорвёт живот, вот эта пробирка за секунды вылечит,