Виктор Побережных - Горячий июнь.часть 1 Страница 2

  Может застрелиться, чтоб самому не мучится и других не мучить? Обкатав со всех сторон и эту идею решил не торопиться. Сдохнуть я всегда успею, а так, глядишь и пользу какую принесу. Всё, пойду к нашим а дальше, что будет, то будет! Приняв решение поужинал и завалился спать. Проснувшись, отобрал продукты и вещи, которые могли мне пригодиться, собрал боеприпасы, навьючился оружием и, постояв минуту у могил направился на восток.

  2 глава.

   Мда, шагать по лесу хорошо только налегке, прогуливаясь. Я же всего через час пути чувствовал себя загнанной лошадью. Хоть тело и молодое, но Андрей явно не утруждал себя прогулками с отягощением. Да и оружие в таких количествах, как оказалось, очень неудобно таскать на себе, тяжёлое, зараза и неудобно жутко! Но человек привыкает ко всему, втянулся и я. Часа через три, наткнувшись на родник, решил сделать привал. Из собранного поблизости сушняка разжёг небольшой костерок, подвесил в котелке вариться кашу и, улёгшись неподалёку, задумался. Теперь, когда никакие внешние раздражители не мешали спокойно размышлять, мне стало окончательно понятно, что скорее всего мне хана! Дело даже не в моей недостаточной подготовке. Судя по всему, я нахожусь уже в глубоком тылу у немцев, даже далёкого громыхания уже не слышно. А западная Украина не то место, где и без фрицев одинокий сотрудник госбезопасности мог чувствовать себя спокойно. А уж теперь и подавно! Ладно, допустим, я вышел к нашим. И что дальше? Рассказать про себя правду? Либо пристрелят как шпиона, либо в дурку. Придётся изображать полную амнезию, но останусь ли тогда в строю? Сплошные вопросы и никаких ответов. Да, и ещё странности. Уничтоженное подразделение госбезопасности... С этим тоже куча вопросов. Когда хоронил ребят, обратил внимание, что примерно у половины погибших не было видно никаких признаков внешнего воздействия. Как будто молодые, здоровые мужики одновременно подхватили 'синдром внезапной смерти'. Поляна и машины выглядели подвергшимися штурмовке с воздуха, но как они туда вообще попали, вернее зачем? Нет, я видел следы , откуда они приехали, и лес там не настолько густой, чтобы служить им преградой. Но зачем? Никаких секретных, да и не секретных тоже, бумаг я не нашёл. Ценностей тоже не было. Боеприпасов было очень мало на такое количество бойцов, даже ни одной гранаты не нашёл! Найденные карты и те были практически чистыми, только обозначения границы и дополнительных постов в тридцатикилометровой зоне вдоль неё. Да и я сам. Всё лицо было в кровищи, волосы как каска от неё стали, а когда отмылся, ни одной царапины, кроме распухшего носа. Не могло же с него так натечь! Пока размышлял обо всём этом, поспела каша. Плотно поев, помыл котелок и опять завалился, уставившись в небо. Казалось, что я просто отправился в небольшой поход. Нет никакой войны вокруг, никакой чертовщины. Просто я и лес. Только успел подумать обо всём этом, как услышал доносящийся откуда то со стороны надсадный рёв мотора. Сразу исчезло расслабленное состояние! Подхватив автомат, я быстро, но осторожно, направился в сторону шума. Метров через триста мне пришлось остановиться. Оказалось, что я находился довольно близко от опушки леса. Но не это было главным! Буквально в двадцати шагах от меня стоял подбитый советский бронеавтомобиль, а на поле, расстилающемся сразу за лесом, было множество повреждённой и сгоревшей техники. И советской, и немецкой. Именно от неё и раздавался рёв, который я слышал. Возле не сильно внешне повреждённого немецкого танка возилась небольшая группа немецких солдат, одетых в чёрные комбинезоны. Что-то друг другу доказывая, они цепляли танк к гусеничному трактору, именно такой я видел в фильме 'Трактористы'. Ползком подобравшись к самой опушке, я с каким-то жадным любопытством уставился на них. Видимо это были солдаты какого-то ремонтного подразделения. Даже оружия у них при себе не было! Вот это меня не удивило, а возмутило. Гады, чувствуют себя как дома! Ну подождите, не долго вам так спокойно себя чувствовать! Оглядевшись я заметил стоявшую неподалёку грузовую машину с большой двойной кабиной. Подобную я как-то видел на сайте, посвящённом военной технике. Если не ошибаюсь, то это был тягач, используемый инженерными частями вермахта. Возле него, в тенёчке, сидел по пояс раздетый немец и что-то увлечённо писал. Прямо перед машиной, составленные пирамидой, стояли винтовки. Тут я не удержался. Сам себе повторяя, что это глупо, опасно и бессмысленно, я ползком, поминутно останавливаясь приблизился к нему. Прицелился ему в грудь и... не смог выстрелить. Палец не сгибался, как будто не мой! Тут немец вдруг поднял голову от своей писанины и его глаза уставились прямо на меня. Такого удивления я не видел никогда в жизни! Мне показалось, что я услышал, как его челюсть ударилась о его же грудь! Тут же выражение его лица стало меняться и понеслось! Короткая очередь из моего автомата буквально прилепила немца к дереву, у которого он сидел. Я вскочил и бросился к грузовику. На моё счастье, ни в грузовике, ни рядом с ним немцев больше не было. В ином случае, на этом мои приключения и закончились бы. Встав в полный рост, я прицелился в солдат, продолжавших возиться с танком. Видимо, они просто не услышали выстрелов из-за рычания трактора. Почему-то я считал, что со своего автомата я с лёгкостью перебью их. Как же я заблуждался! Первая очередь была единственной удачной. Один из немцев схватился за плечо, второго швырнуло лицом прямо на танк, по которому он медленно сполз на землю. Остальные, мгновенно среагировав, нырнули за танк, к ним присоединился и раненый. Сделав ещё несколько выстрелов я, поняв, что ничего этим не добьюсь, собрался подойти к ним ближе, и тут сбоку раздалась гулкая очередь, рядом со мной выросло несколько земляных султанчиков. Бросившись под прикрытие машины, я посмотрел налево. Ну кто мне мешал сделать это раньше?! Прямо по полю в мою сторону пылили какой-то бронетранспортёр и пара мотоциклов с сидящими в люльках пулемётчиками. Видимо один из них и шарахнул по мне, да промахнулся. Тут уже не до жиру! Я развернулся и, как говорила одна моя знакомая, попу в горсть и бегом! За какие-то секунды я долетел до родничка, подхватил оставленные вещи и, не разбирая дороги, ломанулся глубже в лес. На моё счастье немцы за мной не погнались, так, постреляли немного и всё. Я же нёсся как марал во время гона. Остановился только тогда, когда окончательно выдохся. Шмякнувшись на землю как мешок с удобрениями, я пытался отдышаться и одновременно мысленно себя материл. Идиот! Баран! Какого... не осмотревшись толком и всё не продумав, открыл стрельбу? Герой, мля! Не было бы жалко, сам бы себе в лоб зарядил! А после этой пробежки даже поляну, на которой очнулся, не найду теперь! Отдышавшись и немного успокоившись, я осмотрел своё имущество. Да, беглец из меня лучший, чем вояка. Ничего не потерял, даже котелок не забыл! Со стоном собрав своё 'хозяйство', я, посмотрев, где находится солнце, опять поплёлся на восток. На душе было мерзко. Перед глазами стояло лицо немца, убитого мной первым. Оказывается, не так просто убить человека, даже если он враг. Так шагал я, размышляя обо всём произошедшем, когда увидел, что деревья впереди редеют. Аккуратно сложив вещи и винтовку под кустом орешника, я, взяв на изготовку автомат, осторожно направился к опушке. В этот раз не было слышно никаких звуков, выделявшихся бы из общего лесного звукового фона, но я не расслаблялся. На самом краю леса росли какие-то небольшие, но густые кусты, в которые я и аккуратно заполз. Из них открывался прекрасный вид, посмотреть было на что. На довольно большой поляне, в дальнем конце которой виднелась вырубка, находилось несколько строений, огороженных невысоким редким заборчиком. Именно так я себе и представлял лесные хутора. Вот только тихо так почему? Ни людей, ни живности не слышно. Не могу себе представить хозяйство без скотины и, тем более, без собаки! От опушки до хутора было метров пятьдесят и толком рассмотреть его у меня никак не получалось, поэтому мне пришлось вернуться к вещам и сменить автомат на винтовку. При отсутствии бинокля оптика была очень кстати. Выбрав место, с которого я мог бы рассмотреть всё, не выдав себя бликом от прицела, я занялся осмотром. Всё было вроде нормально, но вот тишина эта, будь она неладна! Ещё меня смущала приоткрытая дверь в дом, выглядевший главным. Так ничего и не увидев, вернулся к вещам, опять поменял оружие, заменил диск у автомата на полный и решительно зашагал в сторону хутора. Чем ближе я подходил к дому, тем меньше уверенности у меня оставалось. Вблизи всё выглядело не таким хорошим, как издалека. Потому что добавился запах. Запах крови и смерти. А вот и собака. У самого крыльца дома валялся мёртвый пёс, буквально разорванный выстрелами, кровь уже впиталась в пыльную землю и над останками пса вился целый рой мух. Толкнув дверь стволом автомата, я нерешительно вошёл в дом. Увидел перед собой большую комнату, на полу лежали тканые половички, посреди комнаты стоял простой, большой стол и шесть стульев возле него. В углу комнаты стоял шкаф со стеклянными дверцами, за которыми была видна посуда, рядом с ним дверь, завешенная цветастой занавеской. Над столом, закреплённая к потолку, висела керосиновая лампа. Честная бедность. Именно так можно назвать эту обстановку. Дойдя до внутренней двери я, делая шаг, отвёл левой рукой занавеску и уткнулся взглядом на ствол пистолета, глядящего мне прямо в лицо.