Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей Страница 2

И действительно, не прошло и двух минут, как в темноте за окном замелькал свет автомобильных фар – транспорт прибыл.

Транспорт оказался не один, а целых три: новенькая маршрутная «Газель», блестящий почти новый «Ниссан Цефиро» и древняя желтая с шашечками «Волга». При взгляде на нее у Маляренко в голове всплыло слово «рыдван». Что конкретно оно означало – Иван не знал, но другого определения этому чуду советского автопрома он подобрать не смог.

Пассажиры радостно матерясь дружно рванули «на выход с вещами» и Маляренко, стоящего у двери, просто вынесло из здания аэропорта. Натянув куртку на голову, Иван трусцой двинул вслед за народом.

Дождик ослаб, зато подул ветер и выветрил последние коньячные пары из головы Ивана. Родившийся, выросший и всю жизнь проживший на юге Маляренко, начал замерзать.

«Пора уже встряхнуться! И проснуться, и… да что ж за люди такие, а!» – Иван остановился и сделал несколько энергичных вдохов-выдохов. «Газель» была забита. Свободных мест нет. В «Ниссане» уже сидело четверо, в том числе его бывшие соседи – Николай и женщина «непомнюкакзовут». Иван вздохнул и развернулся к стоящей на отшибе «Волге». Около неё стояли все три водителя, пыхтя папиросами и о чем-то разговаривая. Иван подошел поближе.

– Да быть этого не может! Я тут тридцать лет езжу – ни разу такого не было! – кипятился старикан в кепке.

– Дед, а может, это отработка какая-нибудь. Перекрыли всё. Может, сбежал кто опять. Сам же знаешь тут зона рядом. – прервал его совсем молоденький парнишка, нервно крутя блестящий, как и сама машина, брелок «Ниссан».

– Какая отработка? – взвился третий – Ни одной машины на трассе! Ни ментов, никого… в это время на маршруте еще три газели с нашего парку должно быть и где они? Я их по рации запрашиваю – молчат. Диспетчерскую запрашиваю – сплошной треск из-за грозы, ничего не разобрать. Итицкая сила. Не нравится мне это. Тут пережду.

– Не ссы, Степаныч. Может просто разминулись. Да и если мы вовремя домой не вернемся, его мать мне голову открутит. – кивнул на молодого парня старикан. Он выплюнул докуренную папиросу и повернулся к Ивану. – В город? Пятьсот и садись. Торговаться не будем.

Мысленно переведя эту сумму на привычные ему тенге Маляренко присвистнул – выходило даже дороже чем дома, но других вариантов не было и изрядно продрогший Иван полез на заднее сиденье. В машине оказалось тепло, чисто и даже уютно. К удивлению Ивана не пахло ни бензином, ни маслом. Да вообще ничем не пахло! Не было ни вонючих «елочек», ни автодухов.

– Что? Не ожидал? – бодро запрыгнул на свое место водитель. – Видел я как ты на машину смотрел. Куда едем?

– А? Да – смутился Маляренко – Признаюсь – не ожидал. Думал, будет хуже. А тут прямо мерседес! Мне в «Приморскую», знаете?

– Думал он… – улыбнулся таксист – было видно, что похвала ему приятна. – Знаю я эту гостиницу. И он завел двигатель.

Глава 2. Аварийная

– Так и откуда ты, парень? Из Казахстана? По делам? Ну-ну. И как у вас там? Погоди, я сейчас курева возьму. – Дед лихо тормознул у маленького ларька стоявшего около выезда с территории аэропорта.

Мимо «Волги» бодро проехала «Газель» а за ней и «Ниссан». Иван устроился поудобнее на заднем диване. В машине было тепло, он быстро согрелся и его опять начало клонить в сон. Обняв сумку и подтянув поближе свои пакеты, Иван задремал.

Таксиста тоже звали Иваном, но уже лет тридцать его иначе как Иванычем не величали. Свою машину Иваныч любил, он получил ее в год московской олимпиады, как победитель в социалистическом соревновании, и в ответ она исправно служила все эти годы, кормя Иваныча и всю его семью. Когда в середине девяностых годов таксопарк развалился, а всё имущество прихватизировали новые хозяева, народ начал увольняться. Уволился и Иваныч, к тому времени уже пенсионер. За былые заслуги новые хозяева позволили забрать с собой и его автомобиль, списав его, как утиль. Но, несмотря на довольно потрепанный внешний вид, машина была очень крепкая, а тщательный и регулярный уход позволяли Иванычу год за годом ездить с клиентами. Клиентов старый таксист если и не любил, то относился к ним без хамства и с уважением, за что и клиенты, в свою очередь, тоже уважали Иваныча. Этот пассажир, последний на сегодня, таксисту понравился. За долгие годы работы таксистом Иваныч научился спинным мозгом чувствовать людей. Сейчас он не почувствовал никакой опасности общаясь с этим в общем то здоровенным, на голову его выше, широкоплечим мужиком. Хотя от него и разило спиртным, Иваныч чувствовал – с ним проблем не будет. Хороший клиент. Денег заплатил не торгуясь, да еще и в полтора раза больше, чем Иваныч обычно брал за такую поездку. Вот – ещё и заснул. Притормозив у знакомого магазинчика, таксист, стараясь не шуметь, вылез из машины, тихо прикрыл дверь и пошёл за папиросами.

Вернувшись через две минуты с тремя пачками «Беломора» и бутылкой минералки, Иваныч обнаружил пассажира лежащим на заднем диванчике и мирно спящим в обнимку с сумкой.

Дождь почти прекратился. Но Иваныч не торопился: дорога мокрая, клиент спит, вон, храпит даже, и никуда не торопит. И бензин нынче дорог – надо экономить. Да и резина, если честно, уезженная. Лысая совсем. Иваныч пригорюнился. Наверное, это последний сезон. Езжу до снега – а потом всё. Хватит. Старший внук вырос, на Цефире таксует. Авторитета старого таксиста хватило, чтобы воткнуть Димку в самую престижную обойму – аэропортовскую. Так что можно и на покой. С младшими внуками повозиться. Иваныч тряхнул головой, сгоняя задумчивость. Свет неярких фар плохо освещал мокрый асфальт, вокруг была кромешная тьма. Предчувствие чего-то нехорошего карябнуло душу. Таксист пожевал гильзу незажженной папиросы и еще сбросил скорость. Машину тряхнуло на ухабе, пассажир громко всхрапнул и в это мгновение Иваныч ослеп. Глаза залило белым. Машину тряхнуло еще раз, но гораздо сильнее. Раздался жуткий грохот, как будто прямо над ухом взорвалась бомба. Старый таксист резко нажал на тормоз и в этот миг машину потряс удар.

На самом деле Маляренко не спал, когда дедок остановился купить папирос. Просто Иван был молчуном и болтать попусту не очень любил, предпочитая молчать. И когда таксист начал сыпать вопросами, он сделал вид, что спит. Но пока дед тратил в ларьке полученные за поездку деньги, Иван и в самом деле задремал. Сквозь дрёму он слышал как вернулся дедок, как тихо хлопнула дверь, как неторопливо и плавно поехала машина, убаюкивая своего пассажира.

– «Хороший дед» – почему то подумалось Ивану и он окончательно заснул.

Проснулся Иван от того, что кто-то изо всех сил пнул его в бок и в плечо. Он мгновенно открыл глаза и не увидел ничего – вокруг была полнейшая тьма. Почему-то жутко болели уши, как от резкого и сильного перепада давления. Всё тело Ивана было сжато со всех сторон. И отовсюду шёл жуткий треск и скрип. Это было жутко. Кто-то рядом то ли выл, то ли хрипел. Иван изо всех сил задёргался, пытаясь освободиться от страшного давления. Со стороны его движения напоминали конвульсии или припадок падучей. Не справившись с тем, что его держало Иван затих. Голова гудела и звенела, хотя боль в ушах от давления пропала, а глаза смогли навести резкость.

– Эй! Где я? Тут есть кто-нибудь? – заорал Маляренко первое, что ему пришло в голову.

– Ынок – прохрипело откуда то сверху – Ынок, не шевеись.

Наконец, несмотря на плохое освещение, Иван смог внятно рассмотреть то, что было прямо перед его правым глазом – болт, торчащий из какой то железяки черного цвета. Левый глаз не мог видеть ничего, потому что эта сторона лица была плотно прижата к чему-то чёрному и пахнущему резиной и грязью.

«Такси!» – вспомнил он. – «Авария? Это ж меня на полу между рядами зажало». – Перед лицом Маляренко живо нарисовалась картинка горящего автомобиля и он с удвоенной силой стал пытаться выбраться. Наконец ему удалось освободить правую руку и немного повернуться. Как оказалось – всё было не так страшно, как представлялось вначале.

Машина вовсе не была смята в гармошку, как думал Иван. Просто ему «повезло» свалиться вниз головой, ноги остались болтаться под потолком салона, а удар привел его в панику. Он действительно лежал между рядами кресел на полу. Стащив со своей головы сумку и закинув ее подальше, Иван смог, наконец, вылезти наверх, сесть на диван и осмотреться.

Иваныч был человек упрямый. Начав свою шоферскую деятельность совсем ещё молодым парнем на старой «Победе», он не признавал ремни безопасности и никогда ими не пользовался. А когда ушёл из таксопарка – так и вовсе их снял, смотав в пару рулончиков и определив их жене «на хозяйство». Но настырные ГАИшники в последнее время всё чаще начали останавливать Иваныча и выговаривать ему за это дело. Когда же уговоры не подействовали, так и вовсе оштрафовали. Если не считать ремней – то в остальном Иваныч был образцовым водителем, скрупулёзно соблюдающим все правила дорожного движения. Штраф был событием из ряда вон выходящим и потряс старого таксиста. Так что, не найдя дома оприходованных женой ремней, Иваныч поехал к знакомым на СТО, где всего за бутылку водки ребята перекинули с аварийной японки пару отличных ремней, слегка обточив застежки. Но привычке изменить было трудно и таксист все равно ездил не пристегнувшись, а лишь для вида пропустив ремень за спиной. И Иваныча больше не останавливали. Когда неожиданно вспыхнуло небо и яркий свет «выключил» зрение, Иваныч растерялся, но его ноги уже сами собой, как-будто без его участия, давили на тормоз и на сцепление. Таксист едва успел выключить скорость, как страшный удар погасил его сознание.